Кто хочет процветать
Шрифт:
— Что?! — Фролов воскликнул с таким недоумением, будто случилось что-то из ряда вон выходящее.
Он смотрел на Веру, она на него. Было тихо. Солнечный свет освещал сквозь белые занавеси палату. Сердце дрогнуло в груди Сергея. Взгляд смягчился…
Как вдруг из коридора донесся шум, крики. В палату постучали и, не дожидаясь позволения, открыли дверь. Ввалилось сразу человек шесть с фотокамерами, с диктофонами.
— Умоляем простить! Мы на минутку! Всего один вопрос! Это правда, что вы, госпожа Астрова, являетесь супругой убитого
Фролов отошел чуть в сторону и сложил на груди руки.
«Ну до чего и в самом деле эти репортеры настырны и бессовестны в своих выдумках!» — презрительно шевельнув губами, подумал он.
Сергей ожидал, что Вера с возмущением ответит кратким «Нет!» и все сейчас же уйдут. Но она как-то странно потупила взор, поджала задрожавшую нижнюю губу и сказала:
— Да!
Фролову показалось, что он либо спит, либо сошел с ума, либо и то и другое одновременно.
Фотокамеры засверкали вспышками.
— Когда и где было ваше бракосочетание?.. Кто были свидетелями?..
Но тут появилась больничная охрана, и фоторепортеры были выдворены из палаты.
Фролов смотрел на Веру, Вера на него. Она ждала вопроса. Но его не последовало. Сергей опустил голову и пошел к двери.
— Сережа! — приподнялась на кровати Вера. — Сережа! — Он обернулся. — Сережа… — Она в растерянности теребила простыню. — Ты… ничего…
— Ничего, — сухо бросил он и взялся за ручку двери.
— Это… это… — донеслось до него, когда Он уже вышел в коридор, — твой ребенок!
Фролов зло усмехнулся:
— Да будет тебе врать, Пшеничная вдова!
ГЛАВА 32
Убийство Милены повергло Олега в состояние шока. Он потерял чувствительность к чему-либо. И это было еще благо для него, потому что потом над ним возобладало только одно чувство — чувство страха.
— Вера! Вера! — бросался он в объятия Астровой. — Меня убьют. Убьют, как отца, как Тину, как Милену. Это рок!
Вера прижимала к себе его худое трепещущее тело и спокойным, рассудительным голосом увещевала:
— Ну какой рок?! Рок — это то, что невидимо. А в данном случае мы отлично знаем, кто убийца. Любовник бывшей невесты Станислава Михайловича, Катков.
Вера говорила об этом с уверенностью. Она сама направила Каткова в театр, позвонив тому из ночного бара. Для этого она воспользовалась мобильным, оставленным кем-то на столике.
— Ну хорошо, — соглашался Олег. — Но мне от этого не намного легче. Катков выждет момент и убьет меня. А может, дать что-то, ну, этому ребенку?..
Вера всплескивала руками и патетическим голосом произносила одну фразу:
— Ни в коем случае!
— Но как мне обезопасить себя?
— На данный момент волноваться не стоит. Каткову нет смысла убивать тебя до тех пор, пока он не убедится, что ты не пойдешь с ним ни на какой дележ наследства. Сначала он тебе позвонит и, используя убийства Валентины и Милены как наглядный пример того, что
— Ну а потом? Потом что?.. — в нетерпении спрашивал Олег.
— Дорогой, дай мне несколько дней, и я придумаю идеальный план, как тебе раз и навсегда обезопасить себя и от Каткова, и от совета директоров, и от всех остальных.
Слова Астровой вернули мужество Пшеничному, и на людях он держался спокойно, с достоинством. Но по вечерам впадал в панику, требуя, чтобы каждую ночь Вера проводила с ним. Она позаботилась и об этом и, чтобы какое-то время не встречаться с Фроловым, завалила его работой: подготовка к выставке «Последнее впечатление», разработка макетов обложек для ее книг и еще уговорила заняться оформлением спектакля по ее пьесе.
Когда Фролов сообщил ей, что знает, кто убийца Милавиной и Пшеничной, Вера при всем своем изощренном писательском воображении не поверила Сергею. Но он предъявил ей улику — отпечатки пальцев на детском рисунке маслом.
— Дактилоскопическая экспертиза подтвердила идентичность отпечатков на рисунке и на макете обложки, до которой дотрагивалась Вежина. Да к тому же, я в этом абсолютно уверен, духи «Снежный ветер» с блестками находятся в сейфе ее рабочего кабинета.
Вера попросила Сергея помолчать. Она села за компьютер и прикинула план действий Вежиной. Скрупулезно, шаг за шагом, оценивая выгоду каждого.
— Ого! Значит, и Станислава Михайловича пристукнула она. Вот это полет воображения! Вот это уверенность в своих силах! Кто бы мог подумать?..
Астровой удалось убедить Сергея ничего не говорить Терпугову, а дать возможность ей самой с шиком взять убийцу.
Когда за Фроловым закрылась дверь, Вера долго ходила из комнаты в комнату, курила, садилась за компьютер, что-то набрасывала, уничтожала, терла виски, щелкала пальцами, уловив какую-то мысль, потом брезгливо морщилась, глядя, как та лопается, подобно мыльному пузырю, испуская радужные искры. Несколько дней Вера разрабатывала план, оттачивая его грани, чтобы они были твердые и неприступные, чтобы малейшие подозрения скатывались по ним, как слеза. «Главное, — исключить фактор риска, — повторяла она, садясь отдохнуть от рассмотрения всевозможных вариантов. — Да он и так, сам по себе исключается. Все в конечном счете зависит от правильно просчитанных действий. А я просчитывать умею».
Она подняла телефонную трубку и разыскала Олега.
— Верочка! Астрочка моя! Я как раз еду домой! Приезжай!
— Да, дорогой! Соскучилась! Целый день не виделись!
Вера не занималась долго макияжем и выбором заводящего сексуального наряда. От нее исходила энергия действия, мощная, властная, подчиняющая. Придя к Олегу, она прижалась к нему и сказала:
— Я нашла единственный и окончательный способ обезопасить твою жизнь.
Пшеничный, не выпуская Астрову из объятий, сел вместе с ней на диван и устремил на нее горящий любопытством и надеждой взгляд.