Кто хочет стать президентом?
Шрифт:
Однако на сей раз Павлыш позвонил не сам, а сумел подговорить одного общего знакомого, знавшего, что эти хлопцы – старые товарищи, но не знавшего, что олигарх об этом товариществе давно мечтает забыть.
Павлыш явился с вестью о подвернувшемся ему в кои-то веки приличном деле. На тендер выставили фирму, торгующую сжиженным газом в нескольких странах Восточной Европы. Не Бог весть что, но полмиллиарда она стоила. Столько и предложила одна положительная питерская фирма. Павлыш по каким-то своим каналам нашел инвестора со смешанным российско-иностранным капиталом,
– Ну и покупайте! – пожал плечами Винглинский.
Выяснилось, что это не вся история. На смешанную компанию сразу же после объявления стартовых условий торга сильно наехала Счетная Палата. Причем не просто так, а по запросу депутатов.
Купленных депутатов.
Винглинский откровенно поморщился в этом месте.
Когда же Павлыш заявил, что команда подкупить депутатов для подписания запроса поступила из Кремля, Сергей Янович закрыл глаза, перебарывая вспышку гнева. Он гневался не от обиды за честь Кремля или Думы, ему было жаль времени и остатков ровного настроения, вывезенного утром из сауны.
– Ты видел, как депутатам передавали деньги? Гость обиженно насупился:
– У меня информация из надежнейшего источника.
– Чем ты можешь доказать, что была команда из Кремля?
Павлыш развел руками как рыбак, рекламирующий свой самый грандиозный улов:
– Люди, в честности которых сомневаться… Щека олигарха дергалась уже непрерывно.
– Стой, стой, хватит!
– Ты только не скажи мне теперь, Сережа, что наши думцы вообще не берут!
– Мне плевать, берут они или не берут и сколько берут, если берут. Меня интересует другое.
Гость осторожно сглотнул слюну.
– Что же?
– Почему ты пришел с этим ко мне?
Явная растерянность проступила в лице Павлыша:
– У тебя газеты, у тебя…
– Какие газеты ты считаешь моими?
– Ну хотя бы эта новая – «Независимые известия». Винглинский вызвал по громкой связи секретаря.
– Соедините меня с Фроловым.
Глаза Павлыша предвкушающе загорелись. «Вот это правильно, вот это по-нашему, по-старому! Рубануть с плеча, чтобы всем начало икаться. А еще говорят, что Винглинский теперь не тот. Тот! Еще как тот!»
– Фролов? Узнал? Слушай команду! Если к тебе поступят какие-либо разоблачения, связанные с делом о тендере по продаже компании «Неста-М», не печатать ни в коем случае!
Взгляд Павлыша потух, ему стало неприятно и непонятно.
– Но…
– Что «но»? Какое ты мне хочешь тут сказать «но»?! Старый друг понурил голову:
– Значит, не станешь вмешиваться?
– Мог бы и сам догадаться. Даже если б у тебя были заверенные самодоносы всех подписавших этот запрос депутатов и идеальная аудиозапись звонка из администрации в Палату, я бы все равно отказался!
– Но…
– Опять «но»? Я и так считаюсь банкиром Голодина, мне нельзя еще по одному направлению ссориться с Кремлем. Неужели это трудно понять?!
– Но у него растет рейтинг. Уже четыре с лишним процента.
Винглинский снова гневно закрыл глаза:
– В том-то и дело. Когда он плавал в пределах процента, это была почти безопасная игра, песочница, понял? А теперь уже не песочница, теперь может дойти до гибели!
Старый друг воззрился на олигарха с нескрываемым удивлением:
– Так ты что, не хочешь, чтобы Андрюха победил? Винглинский некоторое время смотрел на него, потом, пожевав губами, сказал:
– Знаешь что…
– Знаю, знаю.
После ухода Павлыша Сергей Янович ощутил внезапную тоску по семье. Такое с ним случалось настолько редко, что он даже не смог бы теперь вспомнить предыдущего аналогичного случая.
Плохо дело!
От ровного утреннего настроения не осталось и следа. Сергей Янович достал из ящика таблеточный блистер, выдавил одну капсулу на ладонь и бросил в рот. Воды рядом не оказалось. Он поднял глаза, чтобы нажать секретарскую кнопку, и обнаружил перед собой сидящего за столом для совещаний незнакомого человека. Пожилого, одетого прилично, но с со странной улыбкой на лице.
Капсула мешала говорить.
Но не гостю, тут же пустившемуся в объяснения. Он принес рукопись. Документальный разоблачительный текст. Свидетельство очевидца. 1987 год, недра КГБ, отдел политического планирования, выражаясь по-современному.
В дверях появился секретарь и получил немой приказ: воды!
Гость между тем не прерывал своей речи.
Тема: изготовление искусственных политических партий, пробных шаров, щупов, с целью исследовать тогда еще совершенно недифференцированное общественное мнение. Действующие лица: генералы такой-то и такой-то. Выбранная кандидатура – Владимир Вольфович Жириновский. Сразу возникает вопрос: почему он? Сразу следует ответ: во-первых, активный, во-вторых – еврей, так что на реальный избирательный успех рассчитывать не может.
Сергей Янович глотнул водички.
– Вы кто такой, извините? Гость с достоинством ответил:
– Иван Семенович Плахов.
Винглинский покачал головой, как бы стараясь вытрясти оттуда только что полученную информацию. Иван Семенович продолжал с безмятежным напором:
– Таким образом, можно считать доказанным, что Владимир Вольфович Жириновский есть политический голем. И ниточки, к нему привязанные, тянутся…
– Нет, – крикнул Винглинский, – вы сначала скажите, как вы сюда попали?
Стоявший тут же в ожидании пустого стакана секретарь побледнел как смерть смерти. Иван Семенович иронически поглядел на Винглинского:
– Не хотите ли вы намекнуть, чтобы я отсюда ушел? В кабинет стремительно, несмотря на всю свою неуклюжесть, влетел Либава, жестами извиняясь перед шефом.
– Послушайте, – начал он гнусавым укоризненным тоном, – вы же обещали мне, что пойдете домой. Я ведь вам все объяснил. Раза четыре.
Секретарь подбежал сзади к человеку с папкой и начал сердито поднимать его со стула. Иван Семенович не закричал, как это обычно бывает: «Руки!» Он опять же с достоинством встал и сказал: