Кто хочет стать президентом?
Шрифт:
Танкер.
Уже через десять минут капитан катил к нему в особняк на собственной «Мазде», купленной в дни своего счастливого служения олигарху. По дороге, правда, он сообразил, что поступает чересчур безоглядно и непоследовательно. Заехал домой, форму сменил на штатский костюмчик, а машину… Припарковал свою слишком примелькавшуюся в городе тачку у гастронома в центре и поймал частника. Очень довольный уровнем своей предусмотрительности, помчался дальше.
С Танкером, коронованным главой калиновской организованной преступности, он, разумеется, встречался и раньше, но дружбы его всячески избегал. Приблизительно по тем же причинам,
Капитан неплохо себе представлял теневой расклад сил в городе и хотя служил фигуре всероссийского, а может быть, международного масштаба, не мог не признавать, что в калиновском измерении Танкер есть фигура очень и очень значительная.
И с годами все набирающая вес.
Не всегда понятно, за счет чего, но тем не менее.
Все попытки Танкера втиснуться в нефтепереработку были решительно и однозначно отметены. Хотя, по мнению Захарова, олигарх проявил непозволительное чистоплюйство. Пусть тебе руку сам Чейни жал, но с сильными людьми на местах нужно считаться. Легализоваться Танкеру, несмотря на довольно нефтяную кличку, не дали. И можно только догадываться, каких размеров ярость на Винглинского и его команду он затаил. Придется сразу же начать с объяснений, что он, Захаров, человек в общем-то у Винглинского невеликий, не он решал и решает.
Отпустив частника метров за триста до особняка Танкера, капитан быстро дошагал до ворот, поминутно оглядываясь.
Стоял пасмурный пустынный депрессивный день. Какие-то машины проносились мимо. Капитан поднимал край ворота.
Пришлось долго жать кнопку в стене у калитки, потом несколько раз объяснять, кто такой. Звание называть не хотелось, а фамилия сама по себе фурора там, за стеной, не производила.
Наконец калитку отворили. Как это ни странно, женщина. Не бандит с обрезом. Высокая, пожилая.
– Так, чего надо?
Захаров сообщил полностью, кто он такой. Женщина пожала плечами:
– Заходи.
Во дворе было много машин и совсем не было людей. Большие джипы, маленькие джипы, просто легковые машины. Захаров прошел между ними, оглядываясь, как на живые существа, и чуть ли не ожидая от них какого-то подвоха.
– Обтруси. – Женщина подала Захарову веник. Он привел в порядок обувь.
Когда входная дверь отворилась, из дома послышались звуки музыки.
– Иди туда, – сказала женщина, а сама удалилась совсем в другом направлении. Ничего не скажешь, глава местной мафии не слишком-то заботился о своей безопасности.
Захаров прошел по узкому темному коридору, отделанному деревом, и, осторожно толкнув дверь, верхняя часть которой представляла собой смутный витраж, попал в помещение, тоже отделанное деревом, только светлое и теплое. Посреди него на медвежьих, кажется, шкурах сидели два человека, опираясь затылками на стоящие позади них кресла. Слева трещал камин. Оба человека были Захарову знакомы. Первый был собственно Танкером. Небольшой, пузатый, с крохотными усами под носом. Второй – поэт Божко с гитарой.
Звучала некая песня.
Глаза обоих сидящих были закрыты, и Захаров понял, что песню ему придется выслушать если не полностью, то до конца.
Пойду ли я в десятый класс,вопрос довольно спорный.За мною нужен глаз да глаз,особенно в уборной.Десятый класс, звенит звонок,и, потирая руки,отец сказал: «Иди, сынок,грызи гранит науки».При слове «отец» из левого глаза Танкера выкатилась небольшая слезка.
Я огрызаюсь, но грызу,Грызу – и ни в одном глазу.Вот скоро осень, и приветя отдал милой школе,без малого пятнадцать летили шестнадцать, что ли.Но мне своих не жалко сил,могу еще лет десять.Ведь Ленин сам же ж нас просил:учитесь сколько влезет!И еще одна слеза, наверно «за Ленина», изволила покинуть око мафиози. Было понятно, что это музыкальное сочинение вызывает у него сильные чувства.
Захаров ощутил что-то вроде брезгливости, а потом сразу уверенность, что здесь он сумеет хорошо устроить свое дело. Кто такой этот Танкер – банально сентиментальный бандит.
Песня кончилась.
Хозяин ткнул певца голой пяткой:
– Молодец, сука, опять так и заныло все внутри. Захаров продолжал стоять, где стоял.
Танкер обратился к нему:
– Я ведь почти не учился в школе. А так бы хотелось. Захаров ничего не ответил, и это понятно: что можно ответить на такое заявление?
Поэт-исполнитель Божко самодовольно улыбался, поглаживая гитару, как хорошо поработавшую собаку. Несколько лет назад он впервые исполнил для своего преступного, но могущественного друга эту песню и, увидев, как она ему понравилась, скрыл от него, что не он является ее автором. А соученик по московскому институту дагестанец Багаудин. Впрочем, не все ли равно было калиновскому авторитету, кто автор тронувшей за душу песенной истории, рассудил поэт. Главное ведь – сделать человека счастливым хотя бы на те несколько минут, пока звучит песня. Таких необъявленных заимствований в его фонотеке было много. Что его и кормило.
Ни Танкеру, ни капитану до этой подоплеки не было ни малейшего дела. Танкер перебрался, не сводя очень внимательных и уже совершенно сухих глаз с вошедшего, на диван, чем давал сигнал, что тон и смысл происходящего в его каминной зале резко меняются.
Это сообразил даже почивающий на своих мелких ворованных лаврах Божко. Вместе со своей струнной подругой он с удивительной стремительностью, но одновременно умудряясь сохранить что-то вроде достоинства, исчез в неизвестном направлении.