Кто и как изобрел Страну Израиля
Шрифт:
Особо существенное место в еврейской истории отводилось в отчете сочувствующим британцам. Дизраэли становился в этой работе пламенным сионистом, как, впрочем, и лорд Палмерстон и другие сторонники «народа Израиля» в Британии. О лорде Шефтсбери в отчете написано больше, чем об Аврааме и Моисее, вместе взятых; разумеется, его тайное «благородное» стремление превратить иудеев в новых христиан упомянуто не было [493] . Лишь Герцлю и зарождению созданного им движения отводилось в отчете больше страниц, нежели христианскому сионизму. Вся еврейская история шла по нарастающей к своему апогею: зарождению сионистской концепции, сионистского движения и сионистского поселенческого предприятия. В историческом обзоре не было ни единого слова о правах на эту страну или связях с этой страной подавляющего большинства живущего в ней на данный момент населения.
493
The Historical Connection of the Jewish People with Palestine. — Jerusalem: Jewish Agency for Palestine, 1936. — P. 23–25. Несколько отличающийся от исходного вариант текста, отредактированный в 1946 году, находится на следующем сайте: http://www.scribd.com/doc/66471/Historical-Connection-of-the-Jewish-People-With-Palestine.
Этот важный концептуальный документ не был подписан, так что мы, формально говоря, не знаем, кто его составил. Довольно очевидно, однако, что за ним стояли «новые историки»
Характер «исторического права» был вылеплен не юристами, а прежде всего сионистскими историками, исследователями Ветхого Завета и географами [494] . С 1930-х годов большинство сионистских исследователей прошлого усердно трудились над созданием и укрепление образа «Эрец Исраэль» как центра еврейского существования. В эту эпоху началась непрерывная и высокоэффективная лепка коллективной памяти нового типа: из вязкого теста, в которое было [предварительно] превращено еврейское прошлое, систематически изготавливалось нечто гораздо более территориальное. Поскольку еврейские историографы — от Исаака Маркуса Йоста (Jost), первого исследователя еврейского прошлого в Новое время, до Шимона (Семена) Дубнова, крупнейшего еврейского историка на тот момент — не были ни палестиноцентристами, ни сионистами, иерусалимским исследователям прошлого пришлось приложить огромные усилия, чтобы стереть его [прошлого] опасный, лишенный национальных черт характер. В то же время иерусалимским интеллектуалам необходимо было построить и обосновать нарратив, указывающий, что во все времена существовал единый еврейский народ, происходивший из Страны Израиля, начисто уничтожив при этом обширный набор многовековых еврейских традиций, категорически отказывавшихся считать возвращение в Сион земной, секулярной целью существования мирового еврейства.
494
Существует одна «юридическая» работа на эту тему, написанная, кстати, религиозным автором. См.: Р. Гафни (Виншенкер). Наше историко-юридическое право на Эрец Исраэль. — Иерусалим: Тора ве-авода, 1933. По мнению автора этого сочинения, евреи всегда сохраняли историческую, юридическую и моральную связь со страной; в то же время «…не существует духовной национальной связи между Эрец Исраэль и арабами. Они проживали здесь как частные граждане, из экономических соображений… поэтому у Эрец Исраэль нет национальной арабской истории» (с. 58). Через много лет израильский историк разовьет эту идею следующим образом: «Эта страна в течение столетий представлялась особенной лишь духу народа Израиля. Только существование этой [духовной] реальности и этого сознания, источником которых является народ Израиля, и позволяет говорить об истории Эрец Исраэль». Настоящие жители страны не видели в ней ничего особенного. «Для народа Израиля, напротив, эта земля стала уникальной с самого момента вхождения в нее сынов Израиля». См.: Я. Шавит. Эрец Исраэль как историко-географическая единица // Israel Efal (ed.). The History of Eretz Israel. I. — Jerusalem: Keter, 1982 (на иврите). — P. 17.
На первом этапе, надеясь таким образом укоренить концепцию еврейского права на Палестину, крупнейшие сионистские руководители (Исраэль Белкинд, Давид Бен-Гурион, Ицхак Бен-Цви и другие) пытались доказать, что местные арабы — также потомки древних евреев. К сожалению, арабское восстание 1929 года быстро сделало идею «этно-расового объединения двух частей народа» нерелевантной. Поэтому Бенцион Динур и его коллеги взялись убедить читающую на иврите публику в том, что с момента разрушения Храма по сей день постоянное, абсолютно аутентичное еврейское присутствие в Стране Израиля никогда не прерывалось. Согласно их теориям, в стране всегда существовали сильные общины, которые время от времени укреплялись волнами эмиграции. Разумеется, было непросто доказать или даже убедительно продемонстрировать этот сомнительный тезис; тем не менее, располагая временем и достаточной энергией, страстно желая уверовать в свою правоту, при постоянной материальной и иной поддержке сионистского истеблишмента строители «нового прошлого» довольно быстро добились полного педагогического успеха.
Сочинение, более всего выражающее слепое стремление представить постоянное еврейское присутствие на «родине» как базис, на котором основано право евреев на Палестину, — это толстая антология, названная «Книга ишува» («Книга поселения» или, лучше, «Книга присутствия»), первый том которой вышел в 1939 году [495] . Редактором антологии был Шмуэль Клейн, первый крупный географ, работавший в Иерусалимском университете. В этот том вошли все существующие свидетельства, большие и малые, о присутствии евреев в Палестине между 70 и 1882 годами. Во введении Бенцион Динур признавал, что «именно страна, перемены в судьбах которой составляют единый исторический блок с судьбой рассеянного народа, не удостоилась до сих пор адекватного внимания со стороны еврейских историографов» [496] . С этого момента начинается разработка новой истории — как народа, так и страны; следует признать, что за прошедшие десятилетия ее характер не очень изменился.
495
Книга ишува. Подборка сообщений записей, надписей и воспоминаний, сохранившихся среди Израиля и других народов на иврите и на других языках о жизни Израиля в его стране и ее истории — со времени разрушения Второго храма и до начала нового поселенчества в эпоху «Хибат Цион». Том I — со времени разрушения Второго храма и до завоевания Эрец Исраэль арабами / Под ред. Ш. Кляйна. — Тель-Авив: Двир, 1939.
496
Книга ишува. С. 9.
Динур был не только талантливым автором, но и чрезвычайно разносторонним [497] агентом памяти. Он отредактировал десятки книг, опубликовал многочисленные сборники документов, а затем (в 1951 году) стал членом кнессета и министром просвещения молодого государства. Идейным завещанием Динура может служить его интервью, вышедшее под заглавием «Наше право на страну». Его подзаголовок существенен для понимания теоретических взглядов Динура и его эмпирических выводов: «Арабам в Эрец Исраэль — все права. Но на Эрец Исраэль — никаких прав» [498] . Исторический нарратив Динура всегда был ясным и прозрачным, он возвращался к нему при всякой возможности: арабы захватили Эрец Исраэль в 634 году н. э. и с тех пор — по сей день — остаются чужеземными оккупантами. В отличие от них, евреи всегда «цеплялись» за свою родину, и даже если их время от времени «загоняли в угол», они никогда ее не покидали. В рамках собственной исторической и юридической логики, представляющейся сегодня удивительной, этот левый сионист, основатель израильской историографии, утверждал:
497
В
498
У Динура: « - — , — ». Динур Б. Наше право на страну // Главы истории Эрец Исраэль / Под ред. М. Коэна. — T. I. — Тель-Авив: Министерство обороны, 1981. — С. 410–414. Интересно, что сказали бы сегодня палестинцы об этом тезисе в случае замены введенного в него Динуром субъекта.
«Завоевание не порождает историческую презумпцию [владения]. Презумпция завоевателя о [владении] землей, которую он захватил, имеет силу, лишь если хозяин этой земли отсутствовал долгое время и не протестовал против „кражи“. Однако если хозяин земли оставался на ней… загнанный в угол в течение сотен лет, — завоевание не ослабляет его права; напротив, оно их усиливает» [499] .
Общеизвестно, что создатели мифа обыкновенно оказываются среди первых уверовавших в него. Историки, работавшие рядом с Динуром, как ни странно, все до единого — выходцы из Европы, а не «загнанные в угол» уроженцы Палестины, не высказали ни малейших возражений. Ицхак Беэр, Гершом Шолем, Исраэль Гальперин, Йеошуа Прауер, Нахум Слушч и другие, каждый в своей области и в меру своих способностей, пытались доказать, что еврейская история во все времена была не религиозно-теологической, а национально-телеологической. Иными словами, это не многолетняя история религиозных общин, приверженных некоему специфическому культу, а история нации, постоянно старавшейся решить свою главную задачу — вернуться в Эрец Исраэль. Ицхак Беэр, наиболее выдающийся, наряду с Динуром, историк из этой когорты, еще в начале своего профессионального пути превосходно сформулировал сущность сионистского нарратива, дав патриотический комментарий известной концепции Махараля [500] из Праги:
499
Динур Б. Наше право на страну // Главы истории Эрец Исраэль / Под ред. М. Коэна. — Т. I. — Тель-Авив: Министерство обороны, 1981. — С. 410–411.
500
Махараль из Праги (Йехуда Лев бен Бецалель, ок. 1512–1609) — известный раввин, писатель, каббалист и, возможно, маг, о котором сложено множество серьезных и шуточных легенд (в частности, его неоднократно поминают братья Стругацкие в романе «Понедельник начинается в субботу»). Махаралю приписываются многочисленные пророчества, а также создание Голема — то ли робота, то ли искусственного человека. — Прим. пер.
«Каждому народу бог уготовил наследственный кусок земли, наследие Израиля — Эрец Исраэль, это его естественное место; все, что выкорчевано с естественного места, утрачивает естественную хватку до тех пор, пока не возвращается на свое место» [501] .
Разумеется, это не означает, что все без исключения исследования этих историков, осуществленные на протяжении всей их карьеры, не имели и не имеют никакой ценности. Тем не менее следует признать, что аппарат и терминология, лежащие в основе проведенных ими исследований «Страны Израиля», в течение долгого времени бросают тень на их методологию и эмпирические достижения и ставят под серьезное сомнение их историографические выводы.
501
Беэр И. Диаспора. — Иерусалим: Бялик, 1980. — С. 98.
С учетом десятилетнего впечатляющего идеологического похода, целью которого было внедрение в массовое сознание концепции «еврейского права», неудивительно, что составители Декларации независимости в 1948 году полагали естественным, даже само собой разумеющимся объяснять (или оправдывать) создание государства Израиль наличием действенного двойного права: «естественного и исторического» [502] . Впрочем, и после создания государства и его упрочения историки, археологи, философы, исследователи Библии и географы продолжали работать над укреплением концепции «исторического права» и ее производных, надеясь превратить эту теорию в неоспоримую научную конструкцию, способную отразить любую критическую попытку ее опровергнуть.
502
Слово «право» («», «зхут») появляется в Декларации восемь раз. «Право» является «естественным», видимо, потому, что часть еврейского народа всегда «оставалась» в его стране; оно является «историческим», поскольку эта страна принадлежала еврейскому народу до того, как он был изгнан оттуда силой 1900 лет назад.
Интеллектуалы и политические деятели, принадлежащие к правому флангу сионистского движения, начиная с Зеэва Жаботинского и кончая его нынешними наследниками, управляющими Израилем в начале XXI столетия, рассматривали концепцию «права» как самоочевидную и не тратили время на ее разбор.
Тем не менее следует еще раз подчеркнуть, что и они, оправдывая (или объясняя) завоевание Палестины, не довольствовались одной лишь «философией силы». Во все времена представители ревизионистского [503] движения искренне верили, что в истории ничего существенного не происходит, вернее сказать, что история — это лишь временные рамки, внутри которых мало что (и уж точно ничто существенное не) меняется. Они трактовали «право» как вечное, непреходящее явление, весомость которого в прошлом, настоящем и будущем — постоянная величина. Следовательно, территориальные права сохраняются в неизменной форме в течение любых промежутков времени, так что лишь гибель планеты может их похоронить. Именно поэтому Менахем Бегин, премьер-министр Израиля в конце 70-х годов, мог просуммировать ревизионистское учение следующим простым, лишенным каких бы то ни было комплексов образом: «Мы вернулись в Эрец Исраэль не по праву силы, а силой права. Слава богу, у нас есть сила для того, чтобы отстоять это право» [504] .
503
Ревизионистское движение — классическое синонимическое название правосионистского движения, возглавлявшегося Жаботинским вплоть до его смерти в 1940 году и ныне управляющего Израилем. Ревизионистское оно оттого, что (формально — с 1925 года) систематически подвергало ревизии планы и концепции политического сионизма, обвиняя его в примиренчестве и недостаточной фокусировке на основной цели — создании независимого еврейского государства на всей территории Палестины. Интересно отметить, что в Израиле принадлежность к различным сионистским движениям является в значительной степени наследственной — несмотря на то что большинство разногласий 20-х и 30-х годов давно уже неактуальны. К примеру, нынешний (2012) лидер ревизионистов, премьер-министр Израиля Биньямин Нетанияху является сыном близкого сподвижника и секретаря Жаботинского. Вообще израильская политическая верхушка полным-полна, по принятому в стране выражению, «принцев» и «принцесс», то есть детей и внуков известных политиков и идеологов прошлого, обычно сохраняющих лояльность ориентации своих знаменитых предков. — Прим. пер.
504
Бегин М. Право, породившее силу // J. Nedava (ed.). Our Struggle for the Land of Israel. — Tel Aviv: Betar, 1986 (на иврите). — P. 27.