Кто нашел, берет себе
Шрифт:
— Привет, Питер, — говорит Красногубый.
— Я не хочу с тобой разговаривать, — отвечает Питер. — Тебе лучше бежать, потому что я сейчас позвоню копам.
— Я рад, что связался с тобой до того, как ты так сглупил. Ты не поверишь, но я говорю с тобой как друг.
— Ты прав, — отвечает Пит. — Не поверю. Ты пытался меня убить.
— Ты опять не поверишь, но я рад, что не убил. Потому что тогда никогда бы не узнал, где ты спрятал записные книжки Ротстайна.
— Ты никогда не узнаешь, — отвечает Пит и добавляет: — Говорю тебе это как друг. — Он немного успокаивается. Красногубый не преследует его
— Ты так считаешь, потому что не обдумал последствия. В отличие от меня. Ситуация следующая. Ты пришел к Энди, чтобы продать записные книжки. Он попытался тебя шантажировать, и ты его убил.
Пит молчит. Не может вымолвить ни слова. Его словно огрели обухом по голове.
— Питер? Ты слушаешь? Если не хочешь провести год в колонии для малолетних преступников Ривервью, а потом двадцать лет в Уэйнесвилле, тебе лучше оставаться на связи. Я побывал в обоих заведениях и могу сказать, что это не место для молодых людей с невинными попками. Колледж намного лучше, ты согласен?
— В эти выходные меня даже не было в городе, — отвечает Пит. — Я ездил на школьное мероприятие и могу это доказать.
Красногубый продолжает без запинки:
— Значит, ты сделал это до отъезда. А может, в воскресенье вечером, когда вернулся. Полиция найдет твое сообщение… я его сохраню. Еще есть диск с записью камеры видеонаблюдения, на которой ты с ним споришь. Диск я забрал, но, конечно, полиция его найдет, если мы не договоримся. Ну и отпечатки пальцев. Копы найдут их на ручке двери в его кабинет. Более того, они найдут их на орудии убийства. Я думаю, тебе не выкрутиться, даже если ты отчитаешься за каждую минуту прошедших выходных.
Пит с отчаянием осознает, что не сможет этого сделать. Он вспоминает мисс Брэн — она же Брэн Стокер, — стоящую у двери автобуса какие-то двадцать четыре часа назад, с мобильником в руке, готовую набрать девять-один-один и сообщить о пропавшем ученике.
Извините, сказал он ей. Прихватило живот. Я подумал, что прогулка на свежем воздухе мне поможет.
Он видит ее на судебном заседании как наяву, говорящую: «Да, в тот день Питер выглядел больным». А потом слышит, как окружной прокурор обращается к присяжным и заявляет, что любой подросток выглядел бы больным, зарубив топором престарелого торговца книгами.
Дамы и господа присяжные, я утверждаю, что Пит Зауберс, которого вы видите перед собой, в воскресенье утром на попутках вернулся в город, потому что договорился о встрече с мистером Холлидеем, который рассчитывал, что мистер Зауберс решил уступить шантажу. Но мистер За-уберс и не собирался уступать.
«Это кошмар, — думает Пит. — Словно снова Холлидей, только в тысячу раз хуже».
— Питер? Ты слушаешь?
— Никто не поверит. Ни на секунду. Как только они все о тебе выяснят.
— А кто я, между прочим?
«Волк, — думает Пит. — Ты — большой злобный волк».
Люди наверняка видели его гуляющим по территории пансионата. Много людей, потому что он держался тропинок. Кто-нибудь наверняка вспомнит его и даст показания. Но, как и сказал Красногубый, оставалось
«Но я должен был бросить в него топор, — думает Пит. — Ничего другого под рукой не было!»
Уверенный, что хуже быть уже не может, Пит смотрит на свои ноги и видит кровавое пятно на колене.
И это кровь мистера Холлидея.
— Я могу все уладить, — вкрадчиво говорит Красногубый, — и если мы договоримся, я так и сделаю. Сотру отпечатки твоих пальцев, сотру запись на автоответчике.
Уничтожу диски с записями. Тебе надо лишь сказать мне, где сейчас записные книжки.
— Как будто я могу тебе поверить!
— А ты поверь. — Все так же вкрадчиво, убедительно. — Подумай об этом, Питер. Без тебя убийство Энди будет выглядеть как неудачная попытка ограбления. Как дело рук случайно забредшего в магазин безумца или наркомана. И это хорошо для нас обоих. Если копы выйдут на тебя, они выйдут и на записные книжки. А мне это совершенно ни к чему.
«Тебе без разницы, — думает Пит. — Естественно, потому что тебя здесь не будет, когда труп Холлидея обнаружат в его кабинете. Ты сказал, что сидел в Уэйнесвилле. Получается, что ты — бывший заключенный, который знал мистера Холлидея. Одно это превращает тебя в подозреваемого. И отпечатки твоих пальцев найдут вместе с моими. Сомневаюсь, что ты стер их все. Поэтому ты поступишь следующим образом, если я тебе позволю: заберешь записные книжки и смоешься. А как только почувствуешь себя в безопасности, что помешает тебе отправить полиции эти диски с записями камеры видеонаблюдения, просто из вредности? Чтобы рассчитаться со мной за то, что я поранил тебя графином и сумел удрать. Если я соглашусь на твои условия…»
Мысль он заканчивает вслух:
— Мне будет только хуже. Что бы ты ни сказал.
— Заверяю тебя, ты не прав.
Он говорит как адвокат, скользкий тип с модной прической, какие поздним вечером появляются в рекламных роликах на кабельных каналах. Ярость Пита возвращается и заставляет его распрямиться, словно от удара электрическим током.
— Да пошел ты! Ты никогда не получишь эти записные книжки!
Он обрывает связь. Мобильник опять начинает вибрировать у него в руке — тот же номер, Красногубый звонит снова, — но Пит отклоняет вызов и отключает телефон. Сейчас ему надо подумать, подумать крепко, как никогда раньше.
Мама и Тина, вот самое важное. Он должен поговорить с мамой. Сказать, что ей и Тине надо немедленно уехать из дома. Перебраться в мотель, куда угодно. Они должны…
Нет, не с мамой. Поговорить надо с Тиной, во всяком случае, начать с нее.
Он не взял визитку мистера Ходжеса, но Тина должна знать, как с ним связаться. Если не получится, он позвонит в полицию, и будь что будет. Нельзя подвергать семью опасности ни при каких обстоятельствах.
Пит звонит сестре.