Кто правит бал
Шрифт:
— Обратитесь в ФСБ к Иванову.
В гольф Турецкому поиграть не удалось, хотя у крыльца торгпредства его ждал Шубин в красном «порше» с откидным верхом и двумя комплектами клюшек на заднем сиденье. Но по сотовому телефону позвонил Реддвей и сказал, что через два часа начинается координационное совещание, на котором он будет инструктировать группы для слежения за «русской парой», и присутствие Турецкого крайне желательно, а ведь нужно было еще вернуться в Гармиш.
За рулем Турецкий еще раз прокрутил в уме свою беседу со Снегирем. Мог ли он распотрошить его сразу на месте? И получалось, что не мог.
Нехорошо, конечно, вышло, нескладно. Теперь придется снова напрягать Костю. А ведь его, Турецкого, от дела об убийстве Невзорова давно и официально отстранили.
Опасаясь справедливого втыка от Меркулова, Турецкий вначале переслал ему факсом докладную записку, в которой подробно изложил свои соображения по поводу объединения двух дел в общее производство и, выждав некоторое время, чтобы Костя успел все прочесть и осмыслить, позвонил в Москву.
— Что ты там опять напортачил? — спросил Костя вместо приветствия.
— А что, уже волна пошла? — вопросом на вопрос ответил Турецкий.
— Нет, но штормовое предупреждение уже объявили, — усталым голосом сострил Меркулов.
Турецкий сжато изложил суть и конкретные результаты своей беседы со Снегирем.
— Выручи, провентилируй вопрос с Ивановым. Тут, понимаешь, как бы и небольшие деньги по сравнению, конечно, с упавшим миллиардом, подумаешь, двадцать три миллиона баксов, но прояснить их источник все равно необходимо. Главное, опять фигурирует Фроловский — если не прямо, то косвенно…
— Может, тебе еще и ключ от квартиры, где деньги лежат? — возмутился Меркулов, но опять же как-то неактивно и устало. Турецкий отчетливо представил, как он сидит сейчас там, в Москве, и, прижимая щекой трубку к плечу, правой рукой массирует грудину. Но при этом уже наверняка думает, на какой козе подъезжать к Иванову. — Ладно, что с самолетом?
— Готовлю подробный отчет.
Турецкий вернулся из Мюнхена всего минут на десять позже Реддвея и как раз угодил к началу очередного совещания. Реддвей сидел мрачнее тучи, таким он его раньше не видел ни разу. «Да, каша заварилась, видать, из ряда вон», — подумал Турецкий. Если эти долбанные ирландские террористы действительно заполучат атомную бомбу и пожелают устроить где-нибудь в Лондоне, на Даунинг-стрит, 10, второй Чернобыль или вторую Хиросиму… Тем более если окажется, что ядерный заряд сперли где-нибудь в России, а продали бомбу террористам двое его, Турецкого, «питомцев»… Остается надеяться, что все это «yest laga», по выражению старины Реддвея, иначе неудобно будет смотреть в лицо потомкам.
— Что вы можете сказать об этих людях, отталкиваясь от их фотографий и установленных фактов: самолет, убийство полицейского, перестрелка в пивной? — спросил Реддвей, обводя собравшихся сумрачным взглядом. На Турецком он задержался, давая понять, чтобы тот помалкивал.
Информация про атомную бомбу, очевидно, конфиденциальна и до сведения рядовых сотрудников не доводилась — так расценил его взгляд Турецкий. Что им в таком случае сообщили? Как они будут ловить этого О'Донала?
На экране проектора появилась «русская пара».
— Эти наши новые друзья из России, судя по снимкам, явно не шишки, но и, как говорят в таких случаях в русских тюрьмах, не «шестерки», — ответила девушка, сидевшая рядом с Турецким, кажется, Ванесса или Несси. По другую сторону от нее размещался Билл, парень выглядел так, словно попал в «Пятый уровень» прямо со съемок последнего голливудского боевика «Костоломы в атаке», — та самая парочка, которая вела его из Мюнхена в Гармиш в день прилета.
Реддвей помедлил и смачно повторил по-русски с громовым «р»:
— «Шестерррки». Кто такие «шестерки», Билл?
— Я думаю, шеф, это обозначение карты самого малого достоинства в излюбленной русской карточной игре «подкидной дурак».
— Вы, Билл, являетесь воплощением классической русской поговорки «горе от ума», — пророкотал Реддвей. — Вы эрудированы и начитаны не меньше других сотрудников, но ваша память напоминает захламленный чердак. Вам стоит побегать сейчас немного с пистолетом, и желательно на свежем воздухе. Пусть ответит Ванесса!
Билл, раскрасневшись, сел, Ванесса встала, и ее соблазнительная задница, затянутая в черные брючки, оказалась как раз на уровне его глаз. Турецкий видел, как он поедает ее ревниво-завистливым взглядом. «Черт знает о чем думают», — проворчал он себе под нос.
— «Шестеркой» на так называемой блатной фене в среде русских уголовников, а также в среде работников милиции, прокуратуры и спецслужб называют мелких бандитов-одиночек, а также низовых членов мафиозных группировок, которым достается самая грязная и низкооплачиваемая работа.
— Молодец, Ванесса, — кивнул Реддвей. — А теперь скажите мне: почему эти двое (Реддвей кивнул на экран проектора) не являются ни руководителями мафии, ни «шестерками»?
— Шеф, здесь тоже все ясно, — уверенно начала Ванесса, — по старой традиции, оставшейся еще с советских времен, поездка за границу является для русских одной из высших наград и привилегией, которой по-прежнему пользуются в основном высшие классы. «Шестерка» остался бы дома присматривать за квартирой хозяина или за его собакой. А руководители мафии сейчас люди в основном с хорошим образованием или бывшие работники бывших партийно-хозяйственных структур высшего и среднего звена. Образование накладывает определенный отпечаток на лицо, чего на этих фотографиях мы не видим. Остается еще вариант бывшего советского начальника. Но он тоже отпадает — советские начальники поголовно к 35 годам обзаводятся брюшком, а к 40 — пузом. Из этих двоих, как мы видим, один плотный, но не толстый, по крайней мере, он хорошо владеет своим телом, раз сумел выжить в противостоянии с превосходящим числом противника. Стало быть, перед нами мафиози среднего звена. Они уже не моют хозяйские машины, но еще не переводят деньги в западные банки. Скорее всего, это профессиональные киллеры, которые прошли подготовку в КГБ, возможно, участвовали в региональных конфликтах и имеют собственные амбиции. Как говорят русские, плох тот солдат, который не мечтает стать трехзвездным генералом.
Последнюю фразу Ванесса произнесла по-русски, зная, по-видимому, чем можно порадовать своего шефа. Реддвей действительно слегка улыбнулся.
Турецкий начал заводиться: происходящее напоминало ему детский сад, зачем Реддвей развел эту канитель — совершенно непонятно и вообще на него не похоже. Если сотрудники «Пятого уровня» ничего не знают об ирландском террористе, собирающемся покупать у наших героев атомную такую бомбочку, — все их аналитические рассуждения яйца выеденного не стоят! А Реддвей тоже хорош — нашел время проводить методические семинары.