Кто-то чудесный
Шрифт:
Экономки в доме не оказалось - док пояснил, что она, наверно, уже ушла, но лимонный пирог стоял в духовке, да такой вкусный! Гэл умял три куска подряд, пока вёл с доком неспешную беседу по поводу своей будущей учёбы, излагая ему все планы Элис на этот счёт и даже больше того.
– Кит считает, что мне надо в цирке выступать. Ну там, мысли читать, угадывать, что у кого лежит в карманах, и всякое такое, - со смехом поведал он, облизывая пальцы. Таких вкуснющих пирогов даже Элис не пекла!
– Но на самом деле это всё ерунда, конечно. Я и не умею ничего эдакого. Кит просто прикалывается, дразнит Элис и меня. Кит -
– А сам ты как намереваешься использовать свои способности?
– осведомился Дэвис, едва дослушав, и Гэл даже немного обиделся - неужто Кит совсем доктора не заинтересовал? И ещё он удивился, заметив, что красивые тонкие руки Дэвиса бесцельно поглаживают кружевную белую скатерть, трогают то серебряный нож, то салфетку, то вилку. Волнуется он, что ли? Из-за чего? И что он подразумевал, когда упомянул про его способности?
– Вы про что?
– с запинкой выдавил Гэл, проглотив слюну. В горле у него пересохло, хотя он только что осушил целую кружку холодного имбирного чая. Он снова вспомнил, как тогда, в магазине, Дэвис сказал ему про его "дар". Про его "инаковость". Но ведь ни одна живая душа на свете, кроме Элис, Кита и Миллера, не знала, каким странным образом он нашёл Эдди и Генриетту! О голосах, раздававшихся в его голове!
Доктор просто угадал? Или это шериф рассказал ему, они ведь друзья. Подумав о последнем, Гэл немного успокоился, а Дэвис, на миг коснувшись его локтя своими длинными пальцами, грустно улыбнулся и произнёс, будто подслушав его мысли:
– То, что некие особые способности - паранормальные или экстрасенсорные - у тебя есть, для меня неоспоримый факт, - тихо сказал док.
– Я знаю, что это ты нашёл Генриетту и того парнишку там, в горах. Но не знаю, как. Я уже говорил тебе и повторю, что понимаю и разделяю твою инаковость. И хочу знать о тебе как можно больше. Но если ты сам не хочешь или не можешь это обсуждать, то не рассказывай.
У Гэла почему-то защемило сердце, когда он оторопело глянул доктору в глаза. Дэвис смотрел на него так напряжённо... почти умоляюще. Это он-то, всегда такой спокойный и уравновешенный!
– Ну почему не хочу...
– ошеломлённо пробормотал Гэл, снова безотчётно сглотнув.
– Вы же друг шерифа... и вы точно не напишете про меня в газеты и на телешоу, - он кое-как усмехнулся и вздохнул.
– Да и нет у меня никаких особых способностей. Я просто услышал их голоса, понимаете? Генриетты и Эдди.
– Каким образом?
– быстро спросил Дэвис, чуть нахмурившись.
– Генриетта... она говорила: "Скажи моей маме, что я тут", - глухо вымолвил Гэл и на секунду прикусил нижнюю губу.
– А Эдди... тот всё хотел, чтобы убрали камень. Он лежал под камнем. Убийца засунул его туда, понимаете?
– Думаю, что понимаю...
– медленно отозвался Дэвис после паузы.
– И что... они твердили только это?
Гэл кивнул и криво усмехнулся:
– Мне хватило. Я чуть не... неважно, в общем.
– Как странно...
– тихо сказал Дэвис, не спуская с него глаз, и Гэл опять кивнул. Он был рад, что рассказывает всё это доку, хотя тот, похоже, и сам не мог растолковать, как такое получалось, но всё-таки.
– Я не знаю, откуда это взялось и зачем. Но если это мой... как вы тогда говорили, мой дар, то он мне дан зачем-то, - горячо выпалил Гэл. Он впервые произнёс вслух всё, о чём часто думал.
– Получилось так, что только я смог им помочь... Эдди и Генриетте. Больше их никто не услышал бы. Значит, меня кто-то выбрал для этого. Может, даже Спаситель-Иисус... пусть и не явился в горящем кусте, потому что я не шибко-то достоин его видеть...
– Гэл перевёл дыхание и решительно закончил: - И если надо будет помочь ещё кому-нибудь, то я помогу. Всю жизнь буду помогать.
– Станешь полицейским миноискателем? То есть трупоискателем?
– с неожиданной холодной насмешкой в обычно мягком голосе вдруг осведомился доктор.
– Я не говорил тебе, что ты должен именно так использовать свою инаковость, Гэл Чирешару. Ты ведь цыган, и, если я не ошибаюсь, и твои предки родом из Трансильвании? В тебе течёт...
– он чуть помедлил, - особая кровь.
– Какая?
– Гэл так и прыснул со смеху. Особая кровь, ну надо же! Шериф Миллер мог бы порассказать своему другу, какими способностями наделяет такая кровь её обладателей, то и дело отсиживавшихся у него в камере!
– Мир набит цыганами, от нас рогатиной не отмашешься, как говорила моя тётка Лили. Roma pretutindeni - цыган полно!
– Ты себя не ценишь, - док с укоризной сдвинул брови, и Гэл совсем развеселился, вспомнив, как о чём-то эдаком толковал и шериф. Пресвятые угодники, что такого они нашли в нём, в неотёсанном цыганском воришке?!
Пора было сменить тему разговора, которая явно слишком действовала доку на нервы, хотя Гэл не понимал, почему.
– А пойдёмте в сад!
– живо предложил он.
– Я научу вас кататься на скейте!
Дэвис долго молчал, внимательно разглядывая его - так внимательно, что Гэл окончательно растерялся. Опять он что-то не то сказанул, и док расстроился? Но ведь они это уже обсуждали!
– Не стоит, - негромко произнёс наконец Дэвис.
– Я пошутил насчёт такой глупости, только и всего.
– Но это же прикольно!
– с горячностью возразил Гэл, в замешательстве ероша свои спутанные кудри. Он вдруг подумал, что док, как и шериф, должно быть, ужасно одинок, и ему, наверное, бывает тоскливо одному.
– Давайте попробуем! А?
– он наклонил голову к плечу, просительно глядя на Дэвиса.
– Будет весело, вот увидите, честно!
Док ещё немного помолчал, рассматривая его, а потом коротко рассмеялся. Коротко и сухо.
– Ты в самом деле хочешь доставить мне удовольствие этой детской забавой? Ну что ж, тогда пойдём.
Он отставил в сторону стул, бросил на скатерть старомодную накрахмаленную салфетку и поманил обрадованного Гэла за собой. Тот пулей выскочил из-за стола, хотя неожиданно почувствовал лёгкое головокружение - наверное, имбиря в выпитом им чае оказалось слишком много.
– Так скейт же в машине остался! В багажнике!
– спохватился он.
– Сейчас зайдём в гараж и заберём, - рассудительно отозвался док. Он вроде как перестал сердиться и печалиться, слава пресвятому Иосифу!