Кто-то чудесный
Шрифт:
Поспешно садясь за руль, он лаконично объяснил, глянув сперва на Элис, потом на доктора, так же торопливо усаживавшихся на заднее сиденье:
– Харрис задержал его, и он находится сейчас не где-нибудь, а в камере при моём офисе. Чёрт! Он угрожал двоим туристам в горах и прогнал их с тропы- между прочим, с официального туристического маршрута, ими оплаченного. Сопротивлялся аресту. Какого рожна Харрис мне не позвонил?!
– Давно его задержали?
– быстро спросил Дэвис, облокачиваясь на спинку переднего сиденья.
– Он успел бы...?
–
– И да, он успел бы сделать с нашим парнем всё, что угодно, в промежутке между четырнадцатью пятьюдесятью и...
– он глянул на часы, - и восемнадцатью часами.
– Он ничего ему не делал!
– отрезала Элис и стиснула зубы, заметив, как понимающе переглянулись мужчины.
* * *
Гэл куда-то плыл. Плыл в лодке, лёжа на её дне, и это было так странно, потому что он вообще не соображал, где находится, и откуда взялась эта лодка, деревянный остов которой больно врезался ему в голую спину. Когда он с усилием разлеплял ресницы, в глаза ему сразу же бил солнечный свет, заставляя опять зажмуриваться. Но это яркое полуденное солнце совсем не грело.
Мерно журчала вода за бортом лодки. Гэл не знал, река это или озеро, не знал, как вообще тут очутился. Он непроизвольно облизнул сухие губы. Как-то вдруг сразу захотелось пить. Надо было, наверное, просто опустить ладонь за борт, зачерпнуть пригоршню воды, которая так сладко там журчала, и попить.
Но он почему-то не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
Ладно, он ещё немного поспит... и тогда попьёт, решил Гэл, снова отдаваясь головокружительному медленному покачиванию. Лодка плыла и плыла, журчала вода, сквозь ресницы проникало солнце. Всё было хорошо.
Гэл улыбнулся, покрепче смежил веки и снова провалился в тёмное забытье.
* * *
В офисе Миллера Элис бывала неоднократно - вместе с Гэлом, когда разворачивалось расследование убийств Генриетты Макрой и Эдди Коула. Офис был небольшим: приёмная, пара кабинетов и две камеры - мужская и женская. Элис хорошо запомнила заместителя шерифа по имени Клайв Харрис: как не запомнить такого жизнерадостного кареглазого здоровяка с огромными ручищами и открытой улыбкой. Но сейчас, встречая их на пороге, Харрис не улыбался.
– Я едва доставил сюда этого краснокожего стервеца, сэр, с пушкой промеж лопаток, - сокрушённо выпалил он вместо приветствия.
– Простите, леди Элис. Здравствуйте, док. Я не перезвонил сразу, это всё так... быстро вышло, я только что его в кутузку запаковал. Как бы оставить его там на месяцок, сэр, сил уже никаких нет с ним возиться.
– Судья Литтлхок учтёт сопротивление при аресте, - на ходу бросил Миллер, стремительно направляясь дальше по коридору, но, видимо, спохватившись, обернулся.
– Мартин и вы, мисс Хилл, останьтесь в приёмной.
Элис не собиралась спорить, а просто молча догнала его. Она не осталась бы в приёмной ни за какие коврижки. Дэвис тоже поспешил следом за ними, почему-то на ходу застёгивая своё чёрное пальто, которое расстегнул в машине. Будто замёрз, отрешённо подумала Элис, заворачивая за угол коридора, перегороженного толстой стальной дверью.
Пискнул электронный замок, и дверь распахнулась. За нею тоже был коридор, разделённый пополам стальной решёткой.
Ша Акичита стоял у этой решётки, прищурив глаза и крепко сжав твёрдые губы. На нём опять красовались потёртые джинсы и костяной старинный нагрудник, чёрные волосы были стянуты в тугой узел на затылке. Решётка, отгораживавшая камеру от коридора, напомнила Элис решётку клетки в зверинце, и индеец смотрел сквозь неё, как пойманный в ловушку зверь - но не с бессильной яростью, а с холодным спокойным достоинством - последним, что у него ещё оставалось. И это было до того несправедливо, что у Элис перехватило дыхание.
Напрочь позабыв о шерифе, докторе, Харрисе, которые маячили где-то позади них, она метнулась к решётке, схватилась за неё обеими руками и выпалила, глядя прямо в непроницаемые глаза Ша Акичиты:
– Гэл пропал! Вы можете...
– горло у неё сжалось. Что он мог, сидя в этой клетке?! Да ничего!
– Вы не видели его? Не встречали его сегодня?
Взгляд индейца сразу изменился. Бесстрастную усталую настороженность, будто нахлынувшая тёмная волна, смыла тревога.
– Когда?
– отрывисто спросил он, мгновенно оказавшись лицом к лицу с Элис и так же, как она, вцепившись в прутья обеими руками.
– Молчите, мисс Хилл, - непререкаемо распорядился опомнившийся Миллер и тоже встал возле решётки, оттеснив Элис в сторону и испытующе уставившись на Ша Акичиту.
– Вам разъяснили ваши права при задержании, мистер?
Индеец нетерпеливо мотнул головой:
– Всё, что я скажу, может быть использовано против меня в суде... и бла-бла-бла? Хрен с ним, с вашим судом! И с моими правами! Что с хокши-ла?
– Я не знаю!
– пробормотала Элис, торопливо смаргивая чёртовы слёзы. Ласковое прозвище, которым Ша Акичита всегда называл Гэла, уничтожило остатки её самообладания. Это никуда не годилось!
– Он не вернулся сегодня домой, вот и всё.
Миллер снова перебил её, вскинув руку.
– Где вы находились сегодня в промежутке между примерно тремя часами пополудни и тем временем, когда вас задержали?
Ша Акичита глубоко вобрал в себя воздух, тоже, видимо, пытаясь совладать с собой:
– В горах. Я был в горах. Это могут подтвердить те подонки, которые запалили костёр с барбекю в Серебряном ущелье. Чёрт бы вас побрал, выпустите меня отсюда, шериф, я должен найти хокши-ла! Я не встречал его сегодня, но я могу его найти!
Он даже тряхнул решётку. Глаза его вспыхнули гневом, широкие костяные браслеты на запястьях брякнули о сталь прутьев.
– Судья Литтлхок с вами разберётся.
– устало бросил Миллер в ответ.
– Пока что вы задержаны на двадцать четыре часа по жалобе...
– он оглянулся на Харриса.