Кто-то чудесный
Шрифт:
Сознание Гэла повисло на волоске, но, даже балансируя на грани обморока, он твёрдо осознавал только одно.
Это его судьба. Ему придётся принять её до конца - здесь, на этом столе, в этой комнате, пропахшей ужасом и болью предыдущих жертв. И ему никто не поможет, как никто не помог тем людям, что были зарыты в саду доктора, под старыми вязами, под молодыми дубками. Как никто не помог Эдди Коулу и Генриетте Макрой. Никто. Ни Мария-Дева, ни святые угодники, ни сам Спаситель-Иисус.... который тоже принял свою участь в каком-то саду две с лишним тысячи
Он снова увидит маму... но больше не увидит Элис.
Элис так и не узнает, куда же он подевался. Наверное, самым лучшим для неё было бы решить, что он просто сбежал с каким-нибудь крутым шоферюгой-дальнобойщиком. Сбежал и засовестился её предупредить, потому что раздолбай.
Нет, Элис в такое нипочём не поверит, безнадёжно подумал Гэл и вдруг встрепенулся всем телом.
Раздался лёгкий скрежет замка, и тяжёлая даже на вид, серая металлическая дверь у противоположной стены начала медленно отворяться.
Гэл опять замер, перестав дышать. Он совершенно точно знал, кого сейчас увидит за этой дверью, но всё-таки отчаянно надеялся... надеялся... на что?
Доктор Дэвис сделал несколько шагов и остановился у изножья стола, посмотрев на Гэла с обычной мягкой, понимающей, немного печальной улыбкой. Он выглядел как всегда - никаких клыков, никаких налитых кровью глаз и пены у губ. Хотя нет - поверх щегольского костюма на его плечи был накинут прозрачный пластиковый дождевик, а на ногах красовались пластиковые же бахилы... и когда Гэл понял, для чего это всё, он снова задохнулся.
Для того, чтобы на одежде и обуви доктора не осталось следов крови, вот для чего.
– Извини, я задержался, - проговорил Дэвис так буднично, словно Гэл на валялся тут распятой крысой, а сидел на мягком стуле у него в приёмной.
– Скучно так дожидаться и неудобно, я знаю, знаю, - он быстро оглядел Гэла с головы до пят, чуть нахмурился и укоризненно качнул головой.
– Не стоило этого делать.
Гэл понял, что он увидел красные отметины на его запястьях и щиколотках, растёртых ремнями в кровь. И болезненно скривился, заливаясь жаром от жгучего мучительного стыда - ведь он лежал перед Дэвисом совершенно голый, голый, как червяк! Его вдруг замутило.
– Не надо стесняться меня, я же врач, - спокойно сказал Дэвис, и его тёплые пальцы, чуть сдвинув в сторону ремешок, обхватили левое запястье Гэла, очевидно, проверяя пульс.
– Погань вы, а не врач, - прохрипел Гэл, бессильно дёрнув рукой, и закрыл глаза, чтобы не смотреть на это тонкое сосредоточенное лицо.
– Поганый убийца. Ублюдок. Сгорите в аду, blestem!
Он закусил пересохшие губы.
– Ты бы знал, сколько раз я это здесь слышал, - с грустью произнёс Дэвис над его головой, разжав пальцы.
– Ну, за исключением последнего слова, само собой. Это цыганнский язык, я полагаю?
– Сколько их там, в саду?
– отрывисто спросил Гэл, открывая глаза и впиваясь яростным взглядом в это улыбающееся и такое красивое лицо.
– Без Эдди и Генриетты. Сколько?
Доктор высоко поднял брови
– Семнадцать, если тебе это так интересно. Бродяги, человеческий мусор...
– он брезгливо поморщился.
– Подсаживались ко мне в машину, чтобы куда-то доехать или лезли в дверь со своими болячками. Впрочем, как и вы с мисс Хилл когда-то. Но вы - совершенно другое дело конечно же, - быстро добавил он, будто извиняясь.
Гэл протестующе мотнул головой, больно ударившись виском об стол, но это было неважным. Он хотел наконец выяснить всё и почему-то не сомневался, что доктор ответит ему правду.
– Эдди и Генриетта. Почему они оказались в лесу?
– Не перестаю тебе удивляться, Гэл Стефан, - после долгой паузы медленно проговорил Дэвис с искренним изумлением в голосе.
– Тебя, в твоём положении, волнует это отребье?
Гэл даже усмехнулся потрескавшимися губами. Ему невыносимо хотелось пить, но он знал, что не попросит у Дэвиса ни глотка воды.
Как не попросит пощады.
– Ага, - выдохнул он, не раздумывая.
– Потому что они такие же, как я.
"Потому что тебя почему-то бесит, когда я так говорю", - мысленно добавил он и снова закусил губу.
* * *
– Останься здесь, Харрис, - распорядился шериф, торопясь к выходу вслед за Элис и Ша Акичитой.
– Я позвоню тебе, если что-то понадобится. Но не думаю, что понадобится. Запах на Дэвисе, ну надо же!
– В тот день, когда мы нашли Генриетту, шериф, - устало вымолвила Элис, обернувшись на пороге и увидев, как Миллер снова достаёт свой мобильник, - вы нам тоже поначалу не поверили.
Её вдруг затрясло так, что она обхватила себя обеими руками. Неужели именно Дэвис, доктор Дэвис... всё это время?! А ведь они с Гэлом тоже приходили к нему, когда мальчик повредил ногу! Она внезапно вспомнила, как не по себе ей стало тогда в приёмной у доктора... пока не приехал шериф.
Миллер плотно сжал губы, ничего не ответив, и набрал номер. Поднёс телефон к уху, опустил через несколько мгновений и снова перезвонил. Пробормотал глухо:
– Он не отвечает. Мартин. Не берёт трубку.
– Шериф!
– резко окликнул его Ша Акичита, уже стоя на крыльце. Всё его большое тело напряглось, как перед прыжком.
– Бесполезно звонить. Едемте к нему.
– Зачем ему Гэл Стефан? Это всё чушь, бред, - сбивчиво и хмуро проговорил Миллер, торопясь следом за ним к своему "роверу".