Кто-то чудесный
Шрифт:
Очнулся он, когда хлопнула, замыкаясь, дверь. Гэл с невероятным облегчением понял, что остался один, а Дэвис почему-то выскочил наружу. Это была передышка, но Гэл не сомневался, что недолгая.
Кровь подсыхала у него на щеке, стягивая кожу. А он даже не мог утереться. И рот был полон крови, медно-солёный вкус которой стоял у него в глотке. Но он был просто счастлив от того, что плюнул в рожу этому подонку.
Странный шум раздался за стенкой. Не за той, где находилась дверь, а за другой. Что-то, похожее на скрежет и царапанье. Гэл вывернул шею и запрокинул голову. Свет проклятой
Там, за окошком, кто-то был!
Кто-то пытался проникнуть в эту грёбаную пыточную камеру снаружи!
– Я здесь!
– мучительно прохрипел Гэл и закашлялся.
– Здесь!
Он снова до рези в глазах всмотрелся в это бывшее окошко. Нет, он бы нипочём не смог туда взобраться, даже если бы каким-то чудом сумел освободиться от сучьих ремней!
– Я здесь!
– снова выдавил он. Это был уже почти шёпот, горло у него пересохло так, что каждый произнесённый звук царапал его изнутри, будто наждаком.
Неожиданно пластик, замуровавший окно, затрещал и лопнул. Окаменевший и онемевший Гэл увидел морду огромного рыжего кугуара, глаза которого яростно сверкнули при виде него. Зверь глухо, утробно рыкнул... и прыгнул вниз. Гэл зачарованно смотрел, как громадное гибкое тело с вытянутыми вперёд когтистыми лапами летит прямо на него, но он не мог даже отпрянуть в сторону. Он успел только подумать, что смерть в когтях этого зверя будет, наверное, куда чище и лучше, чем от руки Дэвиса... но кугуар приземлился не на него, а, извернувшись в воздухе, грохнулся на пол рядом со столом. Его оскаленная морда оказалась вровень с лицом Гэла, золотистые глаза смотрели прямо и сумрачно.
Гэл потрясённо уставился на него. Он помнил эти глаза!
– Ты... это ты был тогда в пещере, бро?
– шёпотом спросил он.
– Мария-Дева, правда, что ли?! Бро! Ты пришёл! За мной!
Он шмыгнул носом, понимая, что сейчас заревёт в три ручья, как маленький. Но, когда клыки кугуара впились в ремешок на его правой руке, старательно его перетирая, слёзы у Гэла мигом высохли. Ремешок затрещал и лопнул. Горячее дыхание зверя обжигало запястье Гэла, шершавый язык прошёлся по ссадинам, зализывая их, и Гэл с восторгом подставил кугуару свою замурзанную, в засохшей крови, физиономию. Всё происходящее было настоящим чудом, ради которого, ей-Богу, стоило очутиться в проклятом подвале, о Мария-Дева, Спаситель-Иисус и все пресвятые угодники, аминь!
– Я тебя люблю, бро!
– горячо выпалил Гэл, обхватывая кугуара за мощную шею и прижимаясь щекой к густой шерсти. Но зверь, позволив ему сделать это, через минуту рыкнул и пихнул его в грудь лобастой башкой, как бы давая понять, что не время лизаться.
– По-онял, - вздохнул Гэл, нехотя отстраняясь, и счастливо хихикнул. Чудо!
Он опустил руку и завозился с застёжками от перепоясывавших его ремней. Его била крупная дрожь от слабости и нервяка, а кугуар метался вдоль стола, словно подгоняя его, и подёргивал своим длинным хвостом. Гэл не знал, как они выберутся отсюда, ведь Дэвис запер дверь снаружи, но он был уверен, что этот волшебный зверь, пришедший к нему на выручку, что-нибудь да придумает. Ведь в сказках всё всегда кончается хорошо!
Он совсем чуть-чуть не успел. Ломая ногти, он высвободил сперва левую руку, потом правую ногу, а когда начал возиться с ремешком на лодыжке левой ноги, из коридора послышали быстрые шаги, заскрежетал замок, и дверь распахнулась.
Клыки кугуара молниеносно сомкнулись на его локте, и сильный рывок сдёрнул заоравшего от боли Гэла под перевернувшийся стол. Он успел увидеть, как вбежавший в комнату Дэвис ошеломлённо застыл на пороге. Глаза его буквально выкатились из орбит. Но потом он выхватил из кармана блейзера пистолет и дважды выстрелил в грудь ринувшегося на него зверя.
Но это ему не помогло.
Сбитый с ног, Дэвис рухнул навзничь и покатился по полу, вцепившись одной рукой в своё разорванное горло и что-то хрипя, а кугуар, навалившись сверху, всё полосовал и полосовал его когтями задних лап.
Пока сам не затих.
Из коридора загремели новые выстрелы и раздался стремительно приближавшийся топот чьих-то ног... но Гэлу было уже всё равно.
Кое-как, волоча за собой проклятущий стол, он дополз до распростёртого на полу кугуара и вцепился в него обеими руками.
– Бро!
– задыхаясь и холодея от ужаса, едва слышно позвал он.
– Бро! Ты же волшебный... Ты не можешь умереть! Пожалуйста! Ну пожалуйста!
* * *
Когда Элис и шериф, всадивший три пули в замок на двери коридора, ворвались в комнату, провонявшую кровью и порохом, Гэл сидел на полу, крепко обхватив за шею огромного окровавленного зверя, и плакал навзрыд.
Доктор Дэвис лежал ничком в луже собственной крови, устремив невидящий взгляд в ослепительно белый потолок. В руке его всё ещё был зажат пистолет, судорожно сведённые пальцы сомкнулись на рукояти.
Элис сделала несколько неверных шагов и опустилась на колени перед рыдающим Гэлом. Он был жив! Её мальчик был жив! Его спасла... пума?
– Гэл...
– прохрипела она, протягивая руку, но не решаясь коснуться ни расцарапанного, в синяках плеча мальчишки, ни взлохмаченной шерсти зверя, которого тот так отчаянно обнимал.
– Элис, что же делать?!
– простонал Гэл, зарываясь лбом в бурую шерсть пумы.
– Он умирает!
Миллер стремительно подошёл к телу доктора и склонился над ним. Потом повернулся, машинально пряча свой револьвер в карман. Потряс головой, словно пытаясь прийти в себя, сорвал свою серую куртку и накинул её на вздрагивающие голые плечи Гэла.
– Я звоню в полицию, - глухо проговорил он.
– А где же Ша Акичита?
Глаза умирающей пумы вдруг распахнулись, и Элис онемела, поперхнувшись вскриком, который не смогла удержать. Огромные, яркие, янтарные глаза со зрачками во всю радужку уставились прямо ей в лицо. Зверь едва слышно рыкнул, выгнув окровавленную шею.
– Гэл!
– опомнившись, в ужасе выдохнула Элис, вскакивая на ноги и хватая мальчишку за плечи, чтоб оттащить его прочь.
– Гэл! Отойди!