Кто-то плачет всю ночь за стеною
Шрифт:
— Так, следующий пункт. Учителей катастрофически не хватает. Нам надо как-то продержаться до каникул, а там, будем надеяться, кого-нибудь найдем. За последнее время мы потеряли четырех педагогов!
— Звучит, как будто померли, — сухо заметила Мария Викторовна.
— …Две учительницы уволились, по математике, — продолжила Куча, сделав вид, что никого не слышит. — Один в больнице лежит.
— В психушке… — поправил кто-то из физруков.
— Да, все верно. Андрей Сергеевич… Вот такая с ним история неприятная. Я думаю,
— А что случилось-то?
— Да, скажите нам…
— Известно чего?
Куча пожала плечами.
— Я знаю столько же, сколько и вы, коллеги.
— Вот до чего работа в школе доводит, — кто-то то ли пошутил, то ли сказал на полном серьезе.
Куча от этих слов застыла с выпученными глазами, словно впервые в жизни до нее дошло, как опасна работа в школе. Она стояла с глупым, испуганным лицом, пока ее не вернул кто-то из физруков:
— Ольга Николаевна, а может, все-таки получится с Сергеичем?
— Что значит — получится? — насторожилась Куча.
— Ну, у нас же раньше работала Ольга Геннадьевна.
— И что? Она же на учете не стояла.
— Да, но она всем говорила, что ее в детстве пришельцы похитили и опыты над ней ставили.
Учителя оживились.
— Да было такое.
— Точно!
— Все дети в школе это знали…
— Коллеги! — Куча повысила голос. — Мы сейчас вообще не о том говорим! Это даже не обсуждается! Все! Точка! Так… я забыла из-за вас, о чем я там…
— Про учителей. Про нехватку.
— Ах, да! В общем, две уволились, один в больнице. И одну я уволила.
— В смысле? — от Марины Александровны. — Мария Игоревна сама уволилась.
— Нет! — рявкнула Куча. — То есть — да! Я хочу сказать, что я бы ее и так уволила. За то, что она нам с вами наговорила. Все, не напоминайте мне про нее!
— Да как скажете…
— Вот и отлично! Идем дальше. Следующий вопрос… Так, вопрос неловкий. Я бы даже сказала — неприятный.
Константин Федорович услышал, как Марина Александровна недовольно прошептала за его спиной:
— Как и все в этой школе.
— Ко мне обратилась… — Куча замялась, что-то обдумывая, затем продолжила: — Ладно, давайте без имен. В общем, есть жалоба на наших поваров. Говорят, что после них нельзя зайти в туалет.
Наступило неловкое молчание.
— Коллеги, вопрос серьезный, — подчеркнула Куча.
От Марины Александровны — так же тихо:
— Куда уж серьезнее…
Константин Федорович быстро глянул назад, словно и не смотрел никуда вовсе, а просто исправлял неловкое положение тела, и заметил, что она сидела одна, сама себе ворчала. Возникло ощущение, что еще немного — и она сорвется.
— Это действительно так? — спросила Куча. — Мне стоит с ними поговорить?
Тишина. Все только переглядывались.
— Вообще — да, — ответила Дарья Анатольевна за всех. —
— Да, есть такое.
— Согласна…
— Как они это делают?
Все засмеялись; барьер неловкости был преодолен.
— Ясно, ясно. Я все поняла! — нервно сказала Куча. — Я поговорю с ними.
— Что же вы им скажете? — спросила Марина Александровна (на этот раз громко). — Чтобы они терпели, что ли?
Мария Игоревна подготовила себе достойную замену, подумал Константин Федорович.
— Нет, — покраснев, ответила Куча. — Зачем же сразу терпеть. Пусть в общий туалет ходят, с детьми.
— Бедные дети, — сказала на это Дарья Анатольевна, чем вызвала новую волну смеха.
Куча постучала ручкой по столу.
— Коллеги! Успокойтесь! Как малые дети. Все, всех услышала. Вопрос буду решать. Так, идем дальше… Уже и забыла. Евгений Алексеевич, выручайте.
Кабачков встал и, ухмыльнувшись, напомнил:
— Урок полового воспитания.
— Точно! — радостно кричит Куча. — Коллеги, в прошлом году, точнее — уже в этом, в нашей школе был зафиксирован случай… в общем, девочка одна забеременела. Предположительно — после выпускного. Все помнят, надеюсь, про это. Поэтому нам такая статистика больше не нужна. Это позор для школы. Классным руководителям необходимо провести урок полового воспитания.
Кто-то недовольно цокнул. Кучу это вывело из себя. Она грозно ударила кулаком по столу, но так как кулак у нее был мягкий, этого почти никто не услышал. Тогда она, как обычно, стала орать:
— Коллеги! Вы знаете, как я огреблась осенью за нашу эту, залетевшую! Дословно: «Куда вы там смотрите, в своей 72-й школе?» Вот так мне сказали. Поэтому ничего смешного!
— А как проводить-то? Урок этот, — от Вероники Вячеславовны.
— Вот это уже по делу, — сказала Куча. — Евгений Алексеевич, пожалуйста.
Кабачков снова поднялся, повернулся к учителям и с нескрываемым удовольствием стал им рассказывать — «как надо».
— Необходимо сказать, что если вы, то есть дети, хотите взрослых отношений, то и вести себя стоит по-взрослому. Сказать, что нужно серьезно относиться к таким вещам, как… близость. Подчеркните, что взрослые, если не хотят заводить детей, всегда предохраняются! Поэтому никакого… никакой близости не может быть без «защиты»!
— А деньги где они возьмут? У родителей же не станут просить на презервативы.
— Если им не продадут?
— Или купить постесняются…
— Ой, какие скромные! Трахаться-то не стесняются.
Последнее замечание вызвало смех. Куча попыталась вернуть порядок — замахнулась кулаком над столом, но вдруг сама рассмеялась. И снова громкий смех заполнил кабинет.
Когда успокоились, Кабачков, неловко улыбаясь, договорил:
— Я предлагаю привести примеры из жизни. Может, у вас есть знакомые, которым ранняя беременность испортила будущее.