Кто ты, человек? Сказание о Свете
Шрифт:
лишь окошечко одно,
чуть светилось изнутри,
и до утренней зари
кабак впал в ночную спячку.
Грюн приметил днём здесь тачку,
с большой бочкою воды.
Для какой не знал нужды,
та стояла у ворот:
поливать ли огород,
иль для пойла для скота,
только Грюну бочка та,
как нельзя сгодилась к стати.
И хозяин уж в кровати
видно спит давным-давно.
Нет луны, кругом
и не бродит ни души,
у трактира лишь в тиши,
на траве костёр пылает,
двор трактира освещает.
Улица туда под скос.
Камни вынув, с под колёс,
Грюн, напрягши больше сил,
тачку с бочкой покатил,
разгоняя всё сильней,
укрываясь сам за ней.
Света с тьмою грань там стёр,
бухнув бочку на костёр.
Взвились пепел, пар, зола.
Стражей оторопь взяла.
Погрузился двор во тьму,
и во мраке ко всему,
под шипение углей,
плыл тревожный храп коней.
Кони в стойлах бесновались.
Стражи так под растерялись,
что прошло минуты три.
Вдруг, один шепнул: «Смотри»,
пятясь в страхе под навес,
тыча пальцем в тьму: «Там бес».
Глаза к мраку привыкали,
видны двор и стены стали,
и забор вокруг двора.
В нём проломлена дыра
будто цел он вовсе не был.
На безлунном фоне неба,
крыша, чёрная труба,
а у крайнего столба,
где была Зулак шельмовка,
на земле одна верёвка,
сама ж словно провалилась,
или с паром испарилась,
что всё вился над углями
и потушенное пламя,
не рождало в них огней.
Да и в стойлах, двух коней
тоже больше не стояло.
Наконец-то, мало-мало,
перепуганная стража,
не сбежав со страха даже,
приходить стала в себя,
и толкаясь, и грубя,
громко начали ругаться:
как теперь им оправдаться,
что им князю доложить.
И конечно будут жить,
и рассказывать, как бес
с ведьмой скрылся от них в лес,
прихватив лошадок пару;
и все беды уж, как кару,
на них посланную ведьмой,
да, как истину – не бредни,
будут верой принимать.
Не дано им всем узнать,
что тут нечисть не причем,
что здесь друга лишь плечо,
да смекалка со сноровкой,
помогли Зулак так ловко,
из-под стражи убежать,
казни жуткой избежать.
А вот слухи-то повисли.
О погони ж, даже мысли
не возникло там у стражей,
и погнаться за пропажей,
там никто и не решился.
Грюна план осуществился.
Он с Зулак прибыл к утру
к уж знакомому двору,
где их ведьма поджидала,
словно всё уже прознала.
Сразу в дом их позвала,
Грюну сон-вина дала,
как с ним надо обращаться,
научила и прощаться
стала с Грюном как со внуком:
«Если, что входи без стука,
здесь всегда найдёшь ты кров,
и обед будет готов.
А теперь дружок, прости,
лучше всем скорей уйти,
стажа если отоспится,
снова может возвратиться».
Грюн, как гость, всегда знал меру,
и пошёл назад в пещеру,
где со Светой у них встреча,
оговорена под вечер.
Путь туда он не забыл,
и что нужно, всё добыл.
ГЛ. 4
1
Утро в небе занялось,
солнце плавно поднялось,
поплыло по небосводу,
свет, тепло, даря народу,
птицам, лесу понемножку,
заглянуло и в окошко
сквозь решётку в подземелье
к Свете в крохотную келью,
что колодцем, с дном глубоким
и окошечком высоким.
В ней на каменном полу
ворох сена лишь в углу,
ни скамейки, ни стола,
паутина по углам,
гнили смрад и жуткий холод.
Но не это, и не голод
Светы как-то не касались,
только мысли воскресали
одна страннее другой:
«Вот сижу, почти нагой,
в легком платье, босяком,
толь в бреду, толь сне каком;
холод, боль не ощущаю,
в приключения играю.
Слишком долог что-то сон,
и логичный очень он.
Ночь прошла, а я всё в яме,
а охота домой к маме.
Прочь, однако, плаксы ропот».
Мысль прервали лязг и топот.
Скрипнул старчески замок,
дверь раскрылась, на порог
стражей втиснулся отряд,
ощетинив копий ряд.
Главный крикнул: «Выходи!
Трое встаньте впереди,
остальные по бокам,
я пойду за ней пока».
И отдав команду эту,
ткнул слегка копьём в бок Свету.
Думал Света издаст стон.
«Нет, конечно, это сон,
боли не было совсем»,-
улыбнувшись стражам всем,
вновь подумала она.
Но команда отдана,
её надо выполнять,
чтоб конфликт не обострять.
2
Свету вывели во двор,
и замкнув тюрьмы запор,
вокруг вставши плотной рамкой,
повели её из замка.
У ворот, и в поле даже,