Кто ты, человек? Сказание о Свете
Шрифт:
почти – что перешёл,
и месяц вон взошёл
молоденький и тонкий.
Вдруг, слышит в спальне, звонкий
раздался Светы вскрик,
и в сердце он проник,
кольнув его до боли.
«Мерещится уж что ли?»
Но вот уж слышит стон,
идет из спальни он.
И мать метнулась к двери.
Глазам своим, не веря,
к кровати подбежала,
там Света в ней лежала,
и худенькое тело
в бреду огнем горело,
дрожало
Что делать? Мать не знала.
За «скорой» бежать надо,
чтоб вырвать дочку с ада,
из злых когтей болезни.
Но вдруг опять исчезнет?
И в страхе потерять,
металась в спальне мать.
Но толку, что метаться,
боясь с ней вновь расстаться,
оставив здесь одну,
мать бросилась к окну,
соседку, став кричать,
чтоб шла та выручать.
Когда ж та появилась,
к ней с просьбой обратилась,
с окошка ей крича,
чтоб вызвала врача.
Та, спрашивать не став,
и только лишь узнав,
что Света возвратилась,
в медпункт бежать пустилась.
Усевшись с Светой рядом,
мать не сводила взгляда,
боясь и отойти.
Сама в шоке почти,
так сильно растерялась,
что скорой дожидаясь,
забыла, что уж ночь,
что можно б и помочь,
хоть мокрым полотенцем,
иль взять, и водкой с перцем
ей ноги натереть,
иль молоко согреть,
и с медом попоить,
но, что тут говорить,
понять её мы можем.
Но лучше, если б всё же,
помочь хоть попыталась,
чтоб света не металась
в отчаянном бреду,
чтобы прогнать беду,
приставшую к ней где – то,
там, где скиталась Света.
А мать рядом сидела,
на Свету лишь глядела,
свой сдерживая плачь.
Но вот приехал врач
и сделал заключение:
у Светы воспаление,
а потому и жар
и, что в стационар
сейчас же увезут,
оставить её тут
сказал, что не возможно.
Леченье будет сложным,
запущенная форма,
во всём должна быть норма
и ехать нужно спешно,
чтоб излечить успешно.
2
Ночь тяжка для больной,
но майскою весной
она не долго длиться,
и вот Света в больнице
на третий день очнулась,
леченье затянулось.
Таблетки и микстуры,
уколы, процедуры,
и время полетело.
В больницу то и дело
подруги приходили,
и Свету все просили
поведать, где скиталась,
но тайною осталось
её исчезновение.
Оставив в всех сомнение,
сама узнать пыталась,
но память обрывалась
весенним воскресением,
когда окончив чтение,
уснула, было поздно,
луна взошла, и звездным,
прояснив, стало небо,
а дальше память – небыль,
как чистая страница,
проснулась – тут больница.
И страшная усталость.
А то, что с нею сталось,
от матери узнала:
ей мама рассказала,
что восемь дней искали,
и где она не знали,
весь город обошли,
но так и не нашли.
Милиция с ног сбилась,
а Света объявилась,
вдруг, так же, как исчезла,
как будто с неба слезла,
никто её не встретил
и даже не заметил.
Как будто, в самом деле,
все восемь дней в постели,
когда искал весь город,
переборовши голод,
лежала невидимкой,
остыв, при том, как льдинка,
и сильно заболела.
Тогда, вновь её тело,
как фото проявилось,
и Света объявилась.
Хоть мучает сомненье,
другого объясненья,
найти мать не сумела.
Доверившись всецело,
тому, что дальше будет,
и, что подскажут люди,
а может, вспомнит Света
исчезновенье это.
3
Прошло так две недели,
вставать стала с постели,
окрепнув малость Света,
в права вступило лето.
Каникулы настали,
и дети все мечтали
активно отдохнуть,
чтоб выбрав новый путь,
отправиться в поход,
чтоб встретить там восход,
и проводить закат,
чтоб лесом, наугад,
без тропок, даже в ночь,
найти маршрут чтоб смочь,
чтоб не блудить учиться,
ко сну не торопиться,
не думать, что уж поздно,
и тихой ночью звездной,
с друзьями у костра,
общаться до утра.
Все радовались лету.
А выписали Свету
ещё дней через семь.
Оправиться ж совсем
смогла лишь через месяц.
Все за и против, взвесив,
врач матери сказал,
что в памяти провал,
скорей всего от шока,
и где–то там, далёко,
в сознанье всё храниться,
и может так случиться,
что всё она и вспомнит,
когда судьба исполнит
похожий в жизни случай.
Но всё же, будет лучше,
чтоб всё, что с ней там было,
навечно позабыла.