Кто ты, человек? Сказание о Свете
Шрифт:
И попросил врач мать
о том не вспоминать:
нельзя напоминаньем
бередить ей сознанье.
4
Покой вернулся в дом.
Своим всё чередом
пошло в нём как обычно;
и лишь в общенье личном,
все к Свете мягче стали,
с расспросами отстали:
всем запретила мать
ей, то, напоминать.
От стрессов, чтоб сберечь
и тяжких дум отвлечь,
сходить сказала к Оле;
у
чтоб, дети больше знали,
учителя создали
клуб юных краеведов.
Узнала ж мать, с беседы
с её отцом, вчера.
И Свете уж пора,
заняться нужным делом,
чтоб дома не сидела,
с друзьями, чтоб общалась,
и тоже развивалась.
5
Скажу теперь для сведения,
что тот клуб краеведения,
собрал много друзей,
и создал в нем музей,
и для него ребята
искали экспонаты.
Ходили в лес и в горы,
чтоб фауны и флоры,
добыть там раритеты,
и, чтоб найти ответы,
к событьям старины,
иль минувшей войны,
ходили по селениям,
и там у населения
о прошлом узнавали
и утварь собирали,
а приводя в системы,
по ним писали темы
для небольших докладов
и если было надо,
чего–то не хватало,
то шли в поход сначала,
и спорные детали
там тщательно искали.
Могли сто вёрст пройти,
чтоб истину найти.
6
Вот как-то в конце лета,
отряд, где была Света,
раскопки вёл у замка,
шурфы капали, ямки,
узнать им было надо,
бывали ль здесь осады:
когда, то, если было,
и, как происходило.
А так же в лес ходили,
кузнечиков ловили,
в том, множа свои знанья,
биолога задание
тем самым выполняли.
И просто так гуляли.
В один из жарких дней,
в тени густых ветвей,
в полуденную пору,
от замка, склоном в гору,
шли Света, Оля, Тома,
и лучший друг их, Рома.
Он никогда не тужит,
большой и неуклюжий,
ну, что медведь Балу,
и вышли на скалу.
Её Света узнала,
как монумент стояла,
она средь самой чащи.
Но Света знала – раньше
она здесь не была,
но только, вот скала
до боли ей знакома.
И, вдруг, подружка Тома,
кричит им: «Здесь пещера!»,
а Рома: «Чур я первый»,-
и свой, толкая вес,
в неё уже полез.
За ним полезла Оля,
а Свете, вдруг до боли,
как пресс виски сдавило,
и, то, что с нею было,
в том странном, долгом сне:
и казнь, и, как в огне,
она живой стояла,
и всех, кого там знала,
и всё, что там случилось,
как тайна ей открылась,
как Грюну помогала.....
«а, что там с ними стало?»,
тут вспомнила так явно.
И лес в глазах, вдруг плавно
поплыл, всё закружилось,
сознанье провалилось,
и где Света стояла,
бух – в обморок упала.
К ней Тома подскочила,
водой с фляжки облила,
давай трясти за плечи,
и Свете стало легче.
Очнулась, тихо села,
на Тому посмотрела,
и стала горько плакать.
«Ты, что разводишь слякоть?»-
спросил из лаза Рома,
и уж серьёзно: «Тома!
Ты, что её обидела?».
«Да, нет, я лишь увидела,
что с Светой что-то стало,
что в обморок упала.
Я ж в чувства приводила,
вот и трясла и била.
Ну, что Света случилось?» -
к ней Тома обратилась.
Но Света всё сидела,
ревела и ревела.
Роман напротив сел,
в глаза ей посмотрел,
затем, вдруг резко встал,
и громко всем сказал:
«Нет, это не каприз,
идём девчата в низ».
7
Оставшийся весь день,
как прошлой ночи тень,
ходила везде Света,
берясь за то, за это,
ни что не доводила,
как будто в тьме блудила.
Но все о Свете знали
и к ней не приставали.
Так день и пробежал,
а вечер вновь собрал
ребят всех у костра,
и шумно детвора,
поужинав, галдела,
друг другу, то и дело,
там шутки отпуская.
То выдумка какая,
подхваченная всеми,
прилипнет к чьей-то теме,
и смех рекою льётся,
то кто-нибудь займётся
страшилкой, небылицей,
на их весёлы лица,
гнать жутью лёгкий страх.
И вдруг из тьмы монах,
как из стены, выходит:
«Я здесь случайно вроде.
Несу свой, жизни крест.
Иду из дальних мест,
туда, в степную ширь,
у нас там монастырь.
Давно здесь не ходил,
немного приблудил,
и вышел вот к костру.
Ночь скоротав, к утру,
подамся вновь вперёд.
Надеюсь здесь народ
гнать прочь меня не будет,
и пусть нас бог рассудит,
коль ошибаюсь я.
Что скажете, друзья?»
Ребята удивились,
но всё же потеснились,