Кто убил классическую музыку?
Шрифт:
Никто не может объяснить, почему он так хотел этого. Может быть, в какой-то степени потому, что он был единственным, чудом выжившим ребенком в американской семье среднего достатка, росшим в эпоху безграничных надежд. Его мать была «очень четкой, очень организованной особой… перед тем, как лечь спать, она накрывала стол к завтраку — она всегда была очень пунктуальной и никогда не меняла установленный порядок вещей» [838] . Маккормак размечал свою жизнь словно по линейке: на листочках желтой линованной бумаги он составлял расписание каждого дня с точностью до четверти часа и вычеркивал каждое дело сразу же после его окончания. Стремясь сохранить в памяти все, что с ним происходило, он ежедневно записывал, сколько часов спал, что ел и пил, сколько времени занимался гимнастикой; он может с точностью до
838
3 «The Times Sunday Review», 18 July 1992. P. 46.
839
4 McCormack M. H. What They Don't Teach You at Harvard Business School. London, 1984, Фронтиспис.
Он получил степень юриста в Йельском университете, проходил воинскую службу в Джорджии, женился, стал отцом четырех детей и по-прежнему играет в гольф. Профессионалы по-прежнему показывают ему свои контракты. В 1960 году, в возрасте тридцати лет, он стал агентом Арнольда Палмера. Тридцать лет спустя Палмер оставался самым высокооплачиваемым спортсменом — в год он получал двадцать миллионов долларов [840] . Его имя красовалось на автомобилях и футболках; в Японии процветали чайные домики Арнольда Пал мера. Маккормак установил цену успеха и продал его гораздо дороже, чем, как все думали, он мог стоить.
840
5 К 1992 г. его обошел баскетболист Майкл Джордан, подписавший благодаря виргинской фирме «Про-Серв» контракт на 50 миллионов долларов в год.
После того, как Палмер стал первым миллионером от гольфа, в новое агентство Маккормака, «Интернэшнл менеджмент груп», потянулись и другие игроки. Первыми пришли Гэри Плейер и Джек Никлое, единственные реальные соперники Палмера. Имея в кармане трех чемпионов, Маккормак мог диктовать условия благонамеренным любителям и престарелым профессионалам, руководившим джентльменскими играми. Маккормак просил для своих игроков всего побольше — побольше соревнований, побольше призовых денег, побольше славы.
Когда теннис начал утрачивать свой любительский статус, Маккормак привлек в агентство чемпионов Уимблдона Рода Лейвера и Маргарет Корт, а за ними пришли лучшие из оставшихся. Получив доступ в маркетинговую службу Уимблдона, он отодвинул в сторону старых полковников и тех, кто когда-то служил в колониях, чтобы они не мешали ему повышать доходность чемпионата — с ничтожных тридцати шести тысяч фунтов в 1968 году до четырнадцати миллионов фунтов в 1993-м; иными словами, каждый игровой день обеспечивал прибавку в миллион фунтов. На следующий год Маккормак удвоил эту сумму и довел ее до 27,9 миллионов. «Творческий подход Марка Маккормака, международного телевизионного консультанта Всеанглийского теннисного клуба, к продажам чемпионатов привел к невероятному росту доходов», — отмечала «Таймс».
Для достижения этих показателей Маккормаку пришлось изменить искусство преподнесения зрелищ. Он распорядился вычистить и вымостить вечно грязные аллеи, отгородить привилегированные зоны для компаний-спонсоров и их гостей, которых они могли бы. свободно принимать в уютных палатках. Пока настоящие болельщики безнадежно стояли в очередях под дождем, финансисты потягивали шампанское, а теннисное начальство беспомощно разводило руками. «Сначала Маккормака допустили к изысканию средств… а потом оказалось, что он постепенно прибрал к рукам этот вид спорта», — сказал Филлип Шартрье, президент Международной федерации тенниса [841] .
841
6
Самой большой удачей Маккормак обязан телевидению. Увеличение числа каналов и времени передач в конце шестидесятых годов способствовало развитию жанра прямых трансляций. А что могло быть приятнее для зрителей, да еще только что получивших в свое распоряжение цветные экраны, чем следить за ходом событий на прославленных полях для гольфа и за мельканием белых юбочек на газонах Уимблдона? Когда Маккормак получил возможность контролировать связи со средствами массовой информации, долларовая река превратилась в настоящий водопад.
Его методы поражали своей прямотой. Взяв в свои руки продажу телевизионного времени в Королевском и Старом гольф-клубах в Сент-Эндрюсе в 1977 году, Маккормак заявил американской сети Эй-би-си, что цена за трансляцию открытого чемпионата Британии выросла со ста тысяч долларов до миллиона. Эй-би-си, чей рейтинг напрямую зависел от показа спортивных соревнований, заплатила без возражений, а когда Маккормак удвоил эту ставку, заплатила еще раз. Делец менее высокого полета, поняв, что может и дальше увеличивать поборы с телевидения, почивал бы на лаврах. Но Маккормак просто не умел испытывать удовлетворение. Он изучил телевизионное уравнение еще раз и обнаружил магический круг взаимных интересов. Чем больше ТВ платит за спорт, тем больше времени его игроки будут мелькать на экранах. Чем больше они будут мелькать на экранах, тем более ценными станут для компаний-спонсоров, украшающих своими логотипами их груди, попки и плечи. Чем больше ярлыков наденут на себя спортсмены, тем больше фирм-производителей станут поддерживать трансляции рекламой в перерывах игр и тем более выгодным станет спорт для телевидения. Тогда Маккормак сможет вытянуть из телемагнатов еще больше средств от имени организаторов игр. Чем больше телевидение заплатит Сент-Эндрюсу, тем больше окажется призовой фонд и тем больше денег игроки получат за участие, а следовательно, увеличатся и комиссионные, которые они платят «Ай-Эм-Джи». Все были довольны. Все делали деньги. Все славили Маккормака как гения, намазавшего на кусок хлеба спортсменов толстый слой масла и джема и приведшего спорт в гостиные всего мира.
Игрокам, заключившим контракт с его агентством, Маккормак обещал полную заботу и внимание в обмен на двадцать процентов комиссионных. «Вам никогда не придется открывать новый коричневый конверт», — обещал он. Созданный им штат опекунов занимался всем, имеющим отношение к спортивной жизни — от тренировок до налогов и питания. Клиенты «Ай-Эм-Джи» знали, что могут позвонить своим менеджерам в любое время дня и ночи; самые высокооплачиваемые имели право побеспокоить самого Маккормака. «Деятельность "Ай-Эм-Джи" по личному представительству начинается с установления ответственных личных взаимоотношений между клиентом и менеджером, — вещала брошюра компании. — Все оказываемые услуги носят личный характер и, следовательно, способны удовлетворить конкретные нужды каждого отдельного клиента». Доказательством этой формулы служил тот факт, что очень немногие спортсмены уходили из «Ай-Эм-Джи».
Чтобы обеспечить игрокам круглогодичную занятость и постоянное появление на телеэкранах, Маккормак заполнил ранее пустовавшие недели в спортивном календаре новыми соревнованиями — так появились матчевый чемпионат мира по гольфу в Уэнтворте, в графстве Сэррей, теннисный чемпионат АТР во Франкфурте, чемпионат по гольфу «Джонни Уокер» на Ямайке, международные соревнования по триатлону в Ницце и Всемирные конные игры в Стокгольме. На подобных мероприятиях Маккормак сам снимал помещения, поставлял игроков, привлекал спонсоров, назначал цену телетрансляций и, при необходимости, устанавливал правила.
Вскоре следы деятельности Маккормака стали видны повсюду, где люди соревновались между собой в силе и ловкости. За его агентством числилось больше игроков в американский футбол и баскетболистов, чем за любым другим, ему принадлежали гонщики Джеки Стюарт и Айртон Сенна, румынская гимнастка Надя Комэнечи. Долгое время он присматривался к Олимпийским играм, этой вершине бескорыстной спортивной борьбы. Первой пробой сил для него стала зимняя Олимпиада 1968 года, в ходе которой звездный горнолыжник Жан-Клод Килли оставил заметный след на французском телевидении. Уйдя из большого спорта, Килли совместно с Маккормаком занимался продвижением зимних Олимпийских игр 1992 года в Албертвилле.