Кто видел в море корабли …
Шрифт:
Весна продолжала своё победное шествие по территории Прибалтики, и за время нашей стоянки мы могли наблюдать, как зеленеет трава, как кусты и деревья всё больше и больше покрываются распустившейся зелёной листвой. Этот цвет наиболее приятен глазам моряков потому, что в палитре морского пейзажа отсутствует цвет живой зелени. И закрывая глаза в дальнем плавании, моряк видит перед собой лица родных и близких ему людей, родной дом и, обязательно, зелень окружающих его деревьев, кустов и травы. Если не верите, то попробуйте сами походить в морях несколько месяцев без захода в порт, и вы легко со мной согласитесь.
Прошло несколько дней, когда наконец-то нам разрешили войти в порт. Это означало, что скоро мы попрощаемся с нашими родными и близкими людьми, которые вместе с нами были в этом самом приятном для всех нас каботажном рейсе. Пора было покупать билет на поезд Рига-Ленинград для Иринки. Наш «медовый месяц» был недолгим, но таким прекрасным! Теперь Ира знала, как выглядит моя работа, люди, с которыми мне предстоит уходить в море, и как это здорово, что теперь у нас с ней есть самое главное – мы семья! Когда моряк знает, что его ждут на берегу, то никакие расстояния, никакие бури и штормы ему не страшны. А разлука и тоска по родному
Вот и настал тот вечер, когда я проводил свою жену на поезд, обнял и поцеловал её перед долгой разлукой, запомнил каждую чёрточку любимого лица, и поезд увёз самого дорогого мне человека в Ленинград, ставший теперь для нас родным домом. В порт я возвращался уже один. Продавец тюльпанов на цветочном базаре, у которого мы с Ирой каждый день покупали по букетику цветов, разочарованно посмотрел мне вслед. Начинались дни, а может быть и месяцы разлуки, которая становилась теперь для нашей семьи суровой действительностью. Но без разлук не было бы встреч! Поэтому мы сделали свой первый шаг на этом долгом и трудном пути, и не собирались останавливаться.
«Адмирал Ушаков» выполнял рейс Рига – Гамбург. Вольный город Гамбург расположен на реке Эльба. Это старинный «ганзейский город-государство», в котором сохранилось много обычаев и ритуалов. Когда судно проходит мимо здания на берегу, где размещена какая-то местная навигационная служба, то по сложившейся традиции из громкоговорителей на здании начинает звучать гимн той страны, государственный флаг которой развивается на флагштоке проходящего судна. Это знак приветствия и уважения. В ответ мы тоже даём гудок и входим в акваторию Гамбургского порта. Аналогично выглядит и ритуал выхода судна из порта. Это доказывает в очередной раз, что моряков здесь любят и уважают. Всем хорош город Гамбург! Огромный порт встречает и провожает каждый день множество кораблей и судов. Местные торговцы – «маклаки» специально приезжают на своих микроавтобусах к борту судна, чтобы доставить моряков к своим магазинчикам, расположенным за территорией порта. Потом привозят обратно. Но, если вы захотите погулять по городу и вернуться в порт самостоятельно, то нельзя использовать английское слово «порт» при общении с местным населением. Вас, просто, не поймут. Здесь все говорят по-немецки. А порт по-немецки будет «seehafen».
Цены для советских моряков в Гамбурге высоковаты. Здесь есть всё, что пожелаешь! Но наши моряки «загранзагрёба» предпочитают «отовариваться» в Антверпене или Роттердаме, этих Европейских «столицах маклаков», где с ценами всё в порядке! А вот, гулять по Гамбургу – приятно! Здесь есть на что посмотреть! Город напоминает Венецию, с её многочисленными каналами и мостами. Здесь всё это тоже есть, но выглядит иначе. Эдакий «индустриальный» стиль зданий из красного кирпича, стены которых отвесно обрываются в тёмную воду каналов. Не так уютно, как в Венеции. Но и здесь тоже утки с лебедями плавают, и спортивные вёсельные лодки проносятся. За чистотой здесь следят, и никакое дерьмо в каналах не плещется. Немецкий «alles in Ordnung!» повсюду. Огромное здание ратуши с позеленевшими скульптурами у входа, величественное и прекрасное снаружи и внутри. Ну, и главные достопримечательности: пиво, горячие сосиски с неострой горчицей, и знаменитая «улица красных фонарей» Репербан (он же Рипербан, Reeperbahn)! Как выяснилось, первые помощники капитана обожали посещать эту улицу. Преимущественно днём, и в сопровождении ещё двоих членов «тройки» из личного состава экипажа судна, возглавляемой первым помощником лично.
Тут учитывались все интересы:
Во-первых, моряки могли бесплатно удовлетворить своё любопытство в отношении осмотра широко известной городской достопримечательности;
Во-вторых, совершенно бесплатно взглянуть на символически прикрытые нижним бельём обнажённые женские тела, от которых они уже отвыкли за рейс;
В-третьих, замполит был абсолютно спокоен, что полностью контролирует ситуацию и не допустит никаких аморальных действий со стороны вверенных ему членов экипажа на территории иностранного государства с чуждой нам капиталистической идеологией.
А то, вот был случай во время групповой плавательной практики, когда один из курсантов отстал от группы и оказался заложником «жрицы любви», которая соблазнила молодого моряка и потребовала от него законную плату за предоставленное удовольствие. Курсант оказался некредитоспособным, и был заперт в «производственном помещении» до оплаты долга. Надо сказать, что «производственные помещения» секс-индустрии Гамбурга на улице Репербан представляли собой небольшие комнаты с застеклёнными витринами на первых этажах зданий. В них на барных стульях восседали в свободных позах представительницы «вечной профессии», слегка одетые в откровенные бюстгальтеры и стринги. Их «рабочую одежду» дополняли толстые вязаные шерстяные носки, которые они одевали себе на ноги. По одной или по две, напарницы из секс-бригады коротали время в ожидании клиентов, занимаясь вязкой на спицах вышеупомянутых носков, и обмениваясь друг с другом последними сплетнями. Некоторые из витрин были закрыты шторами. Это означало, что идёт «производственный процесс» и клиенту стоит обратиться за услугой в соседнее свободное «производственное помещение». Некоторые «многостаночницы» привлекали внимание клиентов, навалившись на прозрачное стекло двери необъятной грудью и бросая на прохожих вожделенные взгляды. Но в дневное время народу на улице было немного, поэтому их «улов» был небольшим. Вот за одной из таких дверей, и плакал бедный курсант, безуспешно пытаясь привлечь внимание прохожих к своему бедственному положению. Колотить по стеклу руками ему запретил дюжий вышибала, жестами предупредив его о жутких последствиях в случае порчи курсантом «казённого имущества». Несчастный морячок мог лишь тихо скулить и дожидаться возвращения своих товарищей, которые могли его спасти из западни, расставленной бездушными акулами капитализма. Когда группа курсантов во главе с «ответственным товарищем» обнаружила отсутствие одного из членов своего коллектива, то из туристической группы, группа превратилась в поисковую, и вскоре обнаружила страдальца за стеклом заведения. Денег, которые должны были пойти на пиво с сосисками, и валютной заначки «ответственного товарища» едва хватило на выкуп. Поэтому все вернулись на борт советского судна трезвыми и злыми. И единственное,
Мы свято помнили эту правдивую историю, и, наученные горьким опытом других поколений мореходов, воздерживались от посещения подобных злачных мест портового города Гамбурга. Где, кстати сказать, в далёких «пятидесятых» начинали свою исполнительскую карьеру музыканты легендарной группы «Beatles».
После выгрузки в порту, нам предстояло загрузить на борт трубы большого диаметра. Поскольку близилось лето, то сезон штормов в Северном и Норвежском морях окончился. Наш следующий рейс из Гамбурга в Новый порт, который находился на реке Обь, мы должны были совершить вокруг Норвегии. Пересечь Баренцево, Печорское и Карское моря и за островом Белый войти в Обскую губу. Вот такое нам предстояло «Хождение за три моря». Если бы мы могли безостановочно двигаться непосредственно в порт выгрузки, это было бы очень хорошо для нашего «валютного кошелька». Поскольку каждый день, проведённый за границей, оплачивается моряку загранплавания по фиксированному тарифу в зависимости от занимаемой должности на судне. Но пароходство не намерено платить валюту морякам, фактически выполняющим каботажный рейс во внутренних водах СССР. Поэтому мы были остановлены на рейде родного Мурманска, к нам подошёл катер с нарядом пограничной службы, и нам закрыли границу. Валюта перестала нам «капать». Так вот, оказывается, «с чего начинается Родина?!» Всё совсем не так, как в знаменитой одноимённой песне в исполнении Марка Бернеса. Теперь мы могли совершенно спокойно, не думая о валюте, за фиксированный денежный оклад в полновесных российских рублях следовать в пункт назначения – Новый порт. Но следовать самостоятельно мы могли по чистой воде только до пролива Карские ворота, который разделяет Новую Землю и остров Вайгач. Пролив в это время был всё ещё забит льдом, и нам пришлось ждать ледокол, который работал на этой ледовой перемычке, проводя через неё караваны транспортных судов. Мы присоединились к группе наших собратьев – таких же судов, ожидающих ледокольной проводки. Нас набралось штук пять, и когда ледокол вернулся с очередным караваном, следующим нам навстречу по трассе Северного морского пути (Севморпуть), то мы тоже выстроились в кильватерный строй, и наш караван, возглавляемый ледоколом «Капитан Сорокин», отправился в путь. Расстояние, которое нам нужно было преодолеть, было не таким уж и большим. Но лёд непредсказуем. То он разряжен, то громоздится торосами, то начинается сжатие ледяных полей, и суда, следующие за ледоколом по пробитому каналу, стопорятся и не могут самостоятельно двигаться вперёд. В этом случае ледокол возвращается и, проходя вблизи застрявших судов, окалывает вокруг них лёд и расширяет канал. Если же это не помогает, то начинается проводка судна «на усах». Это выглядит так.
У ледокола на корме имеется специальное углубление в корпусе, называемое кормовой вырез. Он оборудован привальным брусом, буксирными кранцами, стропами для крепления и резиновой подушкой, в которую упирается нос ведомого судна. Всё это позволяет ледоколу осуществлять ледовую проводку судна в тандеме. Швартовые тросы часто называют «усами», поэтому вид такой ледовой проводки и называется «идти на усах». Вот так, «где мытьём, где катанием», мы добрались до конца ледовой перемычки, и вышли на чистую воду. Там нас уже ждали другие суда, которые ледокол должен был провести в обратном направлении. Такая вот работа у ледокольщиков. Катайся туда-сюда по ледяному полю, как трамвай, от одной до другой конечной станции. В порт ледокол во время навигации заходит нечасто. Нельзя, чтобы работа на Севморпути во время летней навигации прерывалась. Каждый день – на вес золота! Всё снабжение ледокол получал от проходящих судов. Вода, топливо, продукты – всё это перегружалось на борт ледокола, и он безостановочно выполнял ледовую проводку судов. Особо срочные грузы доставлялись на ледокол вертолётами. Для этого на ледоколе имеется вертолётная площадка на корме и вертолётный ангар. За короткую летнюю навигацию, которая продолжается в этих широтах с мая по октябрь, было нужно завезти в замерзающие порты Заполярья продовольствие, материально-техническое снабжение, топливо, товары для населения и ещё кучу различных грузов. А также обеспечить перемещение из портов Дудинка и Игарка, расположенных на Енисее, различных народнохозяйственных грузов. Основными из них были рудные концентраты Норильского никелевого комбината – крупнейшего в мире производителя никеля и палладия, который был также одним из крупнейших производителей платины и меди. Особо ценные руды перевозились не «в навал», а в специальных контейнерах-изложницах, представляющих собой огромные металлические стаканы с плотно закрываемыми крышками. Руду перевозили специализированные грузовые суда ледового класса – рудовозы. Вот как раз таким судном и являлся наш «Адмирал Ушаков». На немецких верфях в Варнемюнде для Советского Союза была построена серия специализированных судов для перевозки навалочных грузов. В Мурманском морском пароходстве их называли «полководцами», поскольку суда были названы в честь великих военачальников России.
В помещении столовой команды нашего судна, на почётном месте помещался портрет Фёдора Фёдоровича Ушакова – Адмирала Флота Российского, канонизированного впоследствии Русской православной церковью. Дальше я буду цитировать строки, взятые мною из различных общедоступных источников информации.
Фёдор Ушаков был причислен к лику общецерковных святых и включен в Месяцеслов (память 23 июля/5 августа и 2/15 октября). Святые на Руси совершали Богоугодные деяния и чудеса. Так вот, адмирал Ушаков не проиграл ни одного морского сражения, защищая интересы России на море, и во время его командования Российским флотом ни один российский корабль не был взят неприятелем в плен! В житии святого рассказывается, что, отдав всю жизнь службе, Федор Ушаков никогда не имел ни семьи, ни детей, а это является одним из правил монашеской жизни. Остаток дней своих, по словам иеромонаха Нафанаила, «адмирал провел «крайне воздержанно и окончил жизнь свою как следует истинному христианину и верному сыну Святой Церкви 2-го октября 1817 года, и был погребён по желанию его в Санаксарском монастыре». В годы Великой Отечественной войны был учрежден орден его имени и возник вопрос о месте погребения адмирала. Была создана государственная комиссия, которая произвела вскрытие могилы адмирала на территории монастыря у стены соборного храма. Останки оказались нетленны, что было зафиксировано в соответствующем документе комиссии. По мнению Священного синода, данный факт является доказательством святости человека.