Куда глядят глаза василиска

Ипатова Наталия Борисовна

А она ждала его. Стоя без всякого окутывающего ее морока среди облетевшего кустарника, неряшливо торчащего во все стороны, словно пучок старых метел, она ждала, глядя, почему-то, совсем в другом направлении, не в том, откуда он появился. Ее кудри, скрывавшие спину, схваченные на затылке золотой заколкой, пламенели на фоне всеобщей подернутой дымкой серости. На ней был теплый шерстяной плащ, окутывающий ее от шеи до пят, и появилось в ней нечто новое. Какое-то достоинство. Сейчас она и впрямь выглядела, как Королева.

Вокруг было тихо: ни души, ни голоса. Рэй спешился

и потихоньку пошел к ней. Ему почему-то казалось кощунственным нарушать этот покой, хотя он мог бы долго и с немалой иронией на все лады обсуждать сие прилагательное. Если честно, он мог бы остановиться, подперев плечом ближайшее дерево, и просто долго, нескончаемо долго глядеть на нее, никак иначе не обнаруживая своего присутствия. В этом он мог бы найти спасение от неловкости, но его гнала вперед мысль о том, что она хотела увидеть его.

Ковер листвы скрадывал его шаги, он подошел совсем близко и обвил рукою ее стан, и боясь, и желая прикосновением убедиться в том, что нарушена его всегдашняя стройность, и одновременно прильнул губами к высокой, прохладной, белой шее в том месте, какое, он знал, было особенно чувствительно к ласке подобного рода.

Тело в его объятиях пронзила крупная дрожь, она извернулась, два сжатых кулачка уперлись ему в грудь, требуя немедленной свободы, а в обращенных к нему зеленых — зеленых! — глазах была та крайняя степень возмущения допущенной вольностью, какая только совместима с достоинством леди.

Он выпустил Сэсс и сделал два шага назад, усмехаясь своей ошибке.

— То-то мне показалось, — пошутил он, — моя Солли стала выше ростом.

— Теперь я знаю, что сплетни о твоих отношениях с моей дочерью на самом деле имеют основания.

Она все еще пыталась выровнять дыхание, и Рэй горько посмеялся про себя: ему очень хотелось увидеть Солли. Он так надеялся, что это она позвала его.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Леди Тримальхиара. — Я хочу, чтобы ты оставил в покое мою дочь.

Рэй усмехнулся, его глаза стали угрюмыми.

— Почему бы тебе не попытаться поговорить об этом с ней самой?

— Я пыталась. Я не могу к ней пробиться. Думаю, Солли избегает меня сознательно. Не твоя ли тут рука?

— Не моя. Мотивы Солли для меня такая же загадка. Честно говоря, я сомневаюсь, что она всегда действует в здравом уме и твердой памяти.

— Ты на десять лет старше, Рэй. Ты отвечаешь за все. Я знаю, что она беременна. Знаю, что от тебя. Знаю, что Королева эльфов чаще всего — пешка в большой политической игре. Ни у кого из нас нет на бедную маленькую дурочку влияния больше, чем у тебя. Я прошу тебя… нет, я требую, чтобы ты прекратил ее использовать.

Пока она говорила, на лице принца твердела маска презрительной гордости.

— Прекратить? — переспросил он. — Но мне нужна женщина. — Он смерил ее взглядом. — Ты очень на нее похожа.

Он вполне насладился ее немым негодованием, сменившимся замешательством и внутренней борьбой между невыносимым желанием сказать резкость и взвешиванием возможных последствий.

— Считай, — с коротким смешком сказал он, — что я расквитался с тобой за розыгрыш. Ты —

самая прекрасная женщина на свете, однако же есть вещи, святые даже для меня. Согласен, шутка гнусная, но от меня-то разве ты ждала иного?

И, не давая ей возможности опомниться, продолжил:

— Мне самому есть о чем поговорить с тобой, Сэсс. Согласен, Солли — маленькая дурочка, но уж совсем не бедная. Если ей что-то запало в голову, будь уверена, так она и сделает. А вот насчет политических игр — это серьезно. Самое меньшее, чего я могу ждать от эльфов, так это того, что они по незнанию и неопытности загубят и Солли, и ребенка. Насколько я знаю, их Королевы никогда не рожали. Может случиться и худшее. Им этот ребенок — мой ребенок, учти! — не нужен. Я могу предположить, что они постараются либо выкрасть и утаить его, либо сделать что-нибудь похуже. От ее Регента я могу ожидать всего. Потому я хотел бы, чтобы Солли рожала в Тримальхиаре. Ты согласна, что так будет лучше?

Ее взгляд был недоверчив, но уже не так непримирим.

— Я думала о тебе хуже.

— Знаю. Сейчас это все равно. Лучше тебя о ней никто не позаботится.

— Да, конечно. Но как ты ее затащишь в Тримальхиар?

— Силой!

— В твоих устах это звучит!

Негромкий смех почти примирил их.

* * *

Он засыпал эльфийский лес посланцами-летунами и несколько дней подряд просидел у палантира, нажив дикую мигрень, но таки достучался до нее. Солли показалась ему перепуганной и не уверенной в себе, и долго раздумывала, прежде чем согласилась с ним встретиться. Однако любопытство и желание похвастать своим положением перевесили прочие, какие-то тайные соображения, и она обещала быть в условленном месте. В сущности, это было первое свидание, которое Рэй ей сам назначил. Он немедленно поспешил уведомить Тримальхиар.

Она опоздала, и ему пришлось понервничать. Потом появилась, сидя по-дамски на лошади, идущей шагом. Ему показалось, что, завидев его, она чуть не ударилась в бега.

— Послушай, — сказала она нервно, — я уже не уверена, хочу я этого, или нет.

Его сердце упало.

— Солли… если ты что-нибудь сотворишь с собой, я тебя брошу к чертям.

Они оставили лошадей и пошли через лес. Рэй обнимал прижимавшуюся к нему Королеву за плечи и следил, чтобы под королевские ножки, обутые по случаю погодных перемен в теплые ботинки, не попалась какая-нибудь каверзная ветка. Он чувствовал себя дураком, но дураком счастливым, и пытался в неспешной беседе выведать настроения ее эльфийского окружения.

— Я хотел бы, Солли, чтобы ты кое с кем встретилась, — сказал он ей между прочим.

— С кем это еще? — она казалась умиротворенной, и он покрепче взял ее под руку.

Из-за кустов показались двое верховых. Глаза Солли расширились, она дернулась в сторону.

— Мерзавец! — услышали Сэсс и Артур. — Предатель! Как ты мог меня так сдать?

Несколько секунд им казалось, что Рэй отчаянно борется с пустотой, рябящей радужными переливами.

— Пожалуйста, Солли, не брыкайся, ты теряешь лицо…