Куда уходит любовь
Шрифт:
Я с силой сжал кулаки, но потом заставил пальцы разжаться. Не имело смысла выходить из себя. Нужно привыкать к таким вещам. Я почувствовал, как сдавило сердце. Дани тоже придется привыкать. И это хуже всего.
Вошли еще две женщины. Они походили на мексиканок, и оживленно болтали по-испански. Увидев нас, они внезапно замолчали и, подойдя к скамейке, сели. Та, что помладше, оказалась беременной.
Еще через несколько секунд появилась цветная женщина, а затем пришли мужчина с женщиной. Лицо у нее было опухшим и исцарапанным,
Цветная женщина заговорила с одной из мексиканок.
– Думаешь, они вернут тебе девчонку обратно, милашка? Беременная женщина вскинула руки в классическом жесте незнания.
– Понятия не имею, – сказала она с легким испанским акцентом.
– Считай, что тебе повезло, если они решат оставить ее у себя, милашка. Уж я-то знаю. Если она будет здесь, это обойдется тебе всего в сорок баков в месяц за ее содержание. А если заставят взять ее домой, она будет тебе обходиться не меньше, чем в семьдесят. А это уже деньги, радость моя.
Беременная пожала плечами. Она что-то сказала по-испански другой женщине и они оживленно заспорили. Женщина с синяком под глазом начала тихонько плакать.
В зале понемногу начали скапливаться люди, и скоро все скамейки были заняты. Остальные заполнили коридор. В пять минут десятого появился Харрис Гордон в сопровождении Норы и ее матери. Я встал встретить их.
Харрис Гордон посмотрел сквозь стеклянную дверь.
– Однако полно народу.
– Похоже, что не только у нас неприятности, – сказал я. Он понимающе взглянул на меня.
– Люди в беде редко остаются одни. Подождите здесь. Я попробую найти секретаря и выясню, когда судья собирается заняться нашим делом.
Он исчез в коридоре. Я повернулся к Норе.
– Как ты себя чувствуешь? – вежливо спросил я.
Она кивнула, не сводя с меня глаз, дабы убедиться в отсутствии саркастической усмешки.
– Теперь все в порядке. После вчерашнего суда я вернулась домой и сразу же свалилась в постель. Я была совершенно без сил.
– Могу себе представить. Тебе нелегко пришлось.
– Но я справилась. Я не хотела говорить ничего лишнего. Я с трудом заставила себя принести присягу, но ведь у меня все равно не было выхода, не так ли?
– Совершенно верно. Выхода у тебя не было. Вернулся Гордон.
– Долго ждать нам не придется, – сказал он. – Наше дело третье по счету. Первые два займут не более пятнадцати минут каждое, сказал секретарь.
Я снова закурил и прислонился к стене. Дверь из зала суда открылась, и я услышал чью-то фамилию. Повернувшись, я увидел, как поднялись две мексиканки. Дверь за ними закрылась.
Их дело заняло у суда не больше десяти минут. Когда они выходили, беременная женщина плакала. Секретарь назвал другую фамилию. Поднялся мужчина, что пришел сразу же за мной.
Он тоже вышел минут через десять, и на лице его ясно читалось удовлетворение. Направившись к лестнице, он остановился передо мной.
– На этот раз они сказали, что ее необходимо оставить. Для ее же блага. Я посоветовал им запереть ее и забросить ключи!
Я ничего не ответил. Повернувшись, он затопал по лестнице. За спиной я услышал голос секретаря.
– Кэри.
Покинув зал ожидания, мы зашли в помещение суда. Секретарь указал, что мы должны сесть вдоль длинного стола напротив места судьи, и одарил нас утомленным взглядом.
– Вы здесь в первый раз?
Мы кивнули.
– Судья на минутку вышел. Он сейчас будет.
Едва он успел сказать это, как дверь за его спиной открылась.
– Всем встать! – объявил секретарь. – Суд идет! Доводится до всеобщего сведения, что Молодежный суд штата Калифорния, графства Сан-Франциско под председательством досточтимого судьи Самуэля Э. Мерфи приступает к слушанию.
Судья был высоким человеком, лет шестидесяти с лишним. У него были густые седые волосы, а сквозь стекла очков в роговой оправе проницательно смотрели голубые глаза. На нем был мятый коричневый пиджак, белая рубашка и строгий черный галстук. Он кивнул секретарю.
Тот встал и подойдя к двери с правой стороны, открыл их.
– Даниэль Кэри.
Войдя, Дани остановилась и огляделась. Увидев нас, она сорвалась с места. Нора полуприподнялась, и они обнялись.
– Мама! – плакала Дани. – Мамочка, с тобой все в порядке?
Я не расслышал, что шептала ей Нора. В этот момент я отвернулся. Я не мог поверить, что Нора и наполовину была захвачена теми же чувствами. В дверях появилась еще одна фигура. Это была мисс Спейзер, инспектор по надзору. Она остановилась, глядя на Нору и Дани.
Я посмотрел на судью. Он тоже наблюдал за происходящим. Мне показалось, что эта сцена была как-то важна для него и поэтому он очень внимательно следил за ней.
С той же стороны открылась другая дверь и вошел офицер в форме, шатен среднего роста. Нашивка с сине-золотым щитом на его плече говорила, что он из офиса шерифа графства Сан-Франциско. Закрыв двери, он прислонился к ним.
Оставив Нору, Дани кинулась целовать бабушку, а затем повернулась ко мне. Глаза ее сияли. Она поцеловала меня в щеку.
– Папочка, и мама пришла. Мамочка пришла!
Я улыбнулся ей.
– Я же тебе говорил, что она придет.
Войдя в зал суда, мисс Спейзер села у края стола.
– Садись со мной, Дани.
Дани разместилась рядом с ней и посмотрела на Харриса Гордона.
– Здравствуйте, мистер Гордон.
– Здравствуй, Дани. Судья откашлялся.
– Нам предстоит очень необычное слушание. Так что я хотел бы знать, кто тут присутствует. Представьтесь, пожалуйста.