Кухня века
Шрифт:
Солидные люди, не привыкшие к подобному стилю, смутились и уступили поле боя. И в мае 1985 г. было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о борьбе с пьянством, суть которого сводилась в введению в СССР запрета на производство и торговлю водкой и спирто-водочными изделиями.
Буквально через несколько дней после опубликования постановления начали закрываться магазины, торгующие алкогольными напитками — водкой, ликерами, винами, пивом, настойками. В Астраханской области вместо 118 магазинов осталось 5, в Белгородской из 160 осталось 15, в Ульяновской из 176 сохранилось лишь 26, а в Ставропольском крае из 521 не уничтожили лишь 49. Такие «скачки» дезорганизовали не только местную торговлю, но и привели к абсурдным, возмутительным ситуациям, оскорбляющим население. Так, в случае поминок, без которых ни одни похороны
Но это опять-таки лишь эмоциональная, субъективная сторона вопроса. Гораздо серьезнее и трагичнее были экономические последствия этой затеи, причем в этой области начались совершенно необъяснимые перегибы — начали физически уничтожать хозяйственные объекты и отрасли промышленности. Например, было уничтожено дорогое оборудование спирто-водочных заводов, их корпуса — ломались (зачем?!), сокращалось даже производство стеклянной посуды, само по себе вовсе «не алкогольное».
Материальной базе промышленности, экономике страны был нанесен чудовищный ущерб! Кто-то систематически давал указания, как непосредственное требование Горбачева, уничтожать не только винокуренное производство, но и все, что с ним связано, так сказать, под корень.
Наряду с винокурением был нанесен удар и по виноделию — вырубались виноградники, ликвидировались и разрушались уникальные хранилища вин — штольни в горах и под землей, закрывались винодельческие совхозы, уничтожалась винная тара (дорогостоящие дубовые бочки сжигались!). В ажиотаже «борьбы с алкоголизмом» уничтожили даже производство кумыса как «алкоголесодержащего» продукта.
Уже к 1988 г. стране был нанесен такой промышленный и общехозяйственный ущерб, что началась нехватка продуктов в ряде регионов, ввели талоны на крупу (овес, перловку), соль, растительное масло (0,5 л), сахар (0,5 кг), макароны. Таков был скудный рацион. Но и его было трудно обеспечить, ибо в дни выдачи продуктов по талонам образовывались гигантские тысячеголовые очереди.
Время от времени без карточек, по так называемым коммерческим ценам, неожиданно, на один день, появлялись такие продукты, как осетрина, балык, копченые куры, которые прежде в магазинах не продавались. Но люди из-за высокой цены и из предположения, что такие товары вскоре станут обычными, в первое время их почти не покупали.
Затем в течение двух-трех недель эти деликатесы вдруг кем-то раскупались и больше уже не появлялись никогда. Вместо них появились дорогие шоколадные конфеты, и снова за две-три недели повторялась та же история. Говорили, что так осуществляется борьба со льготами: обнаруженные на базах «спецтовары», или «продукты по спецзаказам», в небольшом количестве «выбрасывались» в обычную торговую сеть.
В этот же период участились «колбасные экспедиции» в Москву.
Особой деградации в тот период подвергся общепит. В условиях талонно-карточной системы люди вынуждены были обращаться за дополнительным питанием в столовые. Но именно дефицит продуктов и их ограниченный ассортимент приводили кулинарное оформление еды в ужасное состояние. Работники общепита получили полную свободу. Они знали, что люди все равно никуда не денутся, съедят то, что им дают, причем абсолютно безропотно. Так советский общепит в 1990—1991 гг. достиг самой низшей точки падения за всю свою историю.
Разрушение спирто-водочной промышленности и виноделия нанесло огромный урон хозяйству СССР и подкосило государственный бюджет, ибо затронуло многие смежные отрасли экономики. Вместо получаемых от промышленности 60—65 млрд руб. дохода в начале 80-х годов в бюджет стала поступать половина или около половины этого количества. В 1986 г. — 38 млрд руб., в 1987 г. — 35 млрд руб., в 1988 г. — 40 млрд руб.
Вполне логично, что прекращение государственного производства алкоголя привело к возникновению мощного частного нелегального самогоноварения. В 1988 г. спекулянты скупили в магазинах 9280 тыс. тонн сахара, в результате чего он исчез с прилавков. Вслед за сахаром из государственной торговли полностью исчезли мука, крахмал, томатная паста, дешевые конфеты — все это превратилось в сырье для самогоноварения. Когда еще Госкомстат СССР контролировал обстановку, было достоверно подсчитано, что в 1987 г. было нелегально изготовлено самогона из 1,4 млн тонн сахара. Об этом, как о «результате» борьбы с алкоголизмом, было доложено Горбачеву, но и после этого он не признал своей ошибки, да и поворачивать было поздно — технической базы спирто-водочной промышленности уже не существовало.
Когда пищевые ресурсы для самогоноварения в стране закончились, началось расхищение технического спирта в промышленности и даже денатурированных спиртосодержащих жидкостей специального назначения (для смазки, промывки машин и т. п.). В 1990—1991 гг. было отмечено уже несколько тысяч отравлений техническими жидкостями, содержащими алкоголь, иногда со смертельным исходом. Началось широкое потребление токсичных веществ и наркотиков как «замены» водки.
Таков был результат «антиалкогольной кампании», кампании, игнорировавшей историю, экономику, национальные традиции и, главное, не считавшейся совершенно со здравым смыслом. Сама по себе эта кампания настолько скомпрометировала себя в глазах общественного мнения, в глазах простого народа, что Горбачев уже в 1988 г. более не вспоминал о ней, она незаметно превратилась в свою противоположность — в бесстыдное, циничное пьянство не только среди мужчин, но и среди женщин и детей. В 1990 г. в Москве были отмечены многочисленные случаи создания пьяных банд подростков, которые производили акты вандализма — ломали сидения в электричках, били стекла, резали обшивку в метрополитене. На улицах Москвы, особенно вблизи рынков, можно было видеть группы опустившихся спившихся женщин, среди бела дня либо лежавших на тротуарах, либо слонявшихся и выпрашивавших подаяние на водку. Никто уже никак не реагировал на это. Милиция «не замечала» пьяных, ибо пьянство стало настолько массовым явлением, что «навести порядок» было практически невозможно.
Учитывая, что спирт должен в промышленно развитой стране направляться в основном на технические цели, для удовлетворения растущих нужд различных отраслей промышленности (от прецизионного приборостроения до пищевой промышленности), советское правительство начиная с 1936 г. стало принимать меры для расширения производства отечественных виноградных вин, чтобы за счет этого натурального продукта удовлетворить потребности населения в алкоголе и сократить потребление этилового спирта в пищевых целях.
Было ли это решение правильным со стороны социалистического государства, которому удалось в течение 20—30-х годов провести огромную работу по ликвидации традиционного пьянства в стране, приучить людей к трезвой жизни? Было ли это необходимо с точки зрения экономики государства, благосостояния людей и общественной морали? Попытаемся ответить на эти вопросы.
Алкоголь содержит значительное количество калорий, то есть может субъективно восприниматься как некая замена обычной еде, как дополнительная добавка к питанию. На этом и покоится «пьянство трудового народа». Еще Ф. Энгельс обратил внимание на то, что во всех промышленных странах Европы пролетариат является значительным и постоянным потребителем спиртных напитков, поскольку промышленные рабочие инстинктивно чувствуют потребность восполнить утраченные силы, а быстро выполнить эту задачу может только алкоголь. Однако, временно пополняя недостачу калорий, алкоголь постоянно, стабильно отравляет и разрушает человеческий организм, а главное, появляется привычка к его употреблению, и, в конце концов, человек выходит из строя как производитель. Следовательно, «помощь алкоголя» обманчива и иллюзорна.
И проблема состоит не в том, чтобы ликвидировать сам по себе алкоголь, а разъяснить вред систематического употребления этого «помощника сил», добиться от человека сознательного отношения к алкоголю. А это предполагает длительную культурно-просветительскую работу в массах.
Если в условиях первоначального развития капитализма, когда рабочий день в промышленности достигал 14—16 часов, никакая просветительская работа не могла вестись, то в конце XIX — начале XX в. антиалкогольная пропаганда и разъяснительная работа профсоюзных и партийных организаций уже достигла заметных успехов, и к периоду первой мировой войны процент постоянно пьющих промышленных рабочих во всем мире и в России значительно сократился.