Куколка для монстра
Шрифт:
– Да, я понял. Не думаю, что это лучший вариант… – медленно сказал капитан, но по его подобравшейся фигуре я чувствовала, что он уже начал вертеть идею. – Но в качестве версии вполне можно попробовать.
…И он попробовал.
Спустя несколько дней идея оформилась окончательно, еще две недели ушло на проработку деталей и подбор нужной информации и нужных людей. В окончательном варианте она выглядела следующим образом: в крупном городе N (подлинное название прилагается) работает журналист (подлинное имя прилагается). Он совершенно случайно выходит на грандиозную аферу с продажей новейшей военной техники в третьи страны. В афере замешаны крупные государственные чины, следы ее ведут в Москву, на самый верх. Не в меру ретивого журналиста
Пока идея находилась в разработке, она претерпела существенные изменения: во-первых, пришлось отказаться от моей профессиональной принадлежности – я не имела специального журналистского образования, а такие вещи дока Лещ просек бы сразу. Меня сделали скромной секретаршей (ау, старая грымза, синий чулок, верная спутница Михаила Леща еще с университетской скамьи, трепещи!) маленькой, дышащей на ладан туристической фирмы. Во-вторых, возлюбленную пришлось опустить и остаться только соратницей, я все-таки лелеяла мысль о том, что рано или поздно заберусь в постель строптивого Леща, а прыгать по кроватям от одного мужчины к другому – дурной вкус. Лещ этого никогда бы не одобрил. Все остальное осталось в силе, обросло новыми и – главное – достоверными подробностями.
Лапицкий с азартом включился в игру, он действительно пожертвовал самой настоящей историей о поставках военной техники за рубеж. Ведомство Лапицкого уже давно отслеживало каналы этих поставок, фигуранты по еще не заведенному делу были известны, так что в этой части плана проколов быть не могло. Совершенно интуитивно я попала в самое «яблочко»: один из главных участников аферы быстро набирал политический вес и становился практически недосягаем для любого следствия. А его темные делишки и деньги на счетах крупного швейцарского банка давно интересовали людей, стоящих за Лапицким.
Подготовка практической часть операции заняла еще некоторое время.
В городе N действительно был найден подходящий журналист, Егор Самарин, он долгое время занимался проблемами армии и даже обнюхивал дальние подступы к военной афере. Ему быстро заткнули рот, и, после проломленного черепа и трех сломанных ребер, Егор посчитал за лучшее от скользкой темы отказаться: собственная жизнь оказалась важнее журналистской бескомпромиссности. Теперь Егора, мирно работавшего в местной коммерческой газете «Из рук в руки», решено было вытащить из небытия, поставить на доску и сделать проходной пешкой в крупной игре.
В день, когда я была полностью готова к операции, Егор приехал в Москву по вызову одного крупного издательства (втайне от коллег по цеху, занятых сиюминутной летописью эпохи, Самарин писал совсем неплохие стихи и даже готовил к изданию маленький сборник с пророческим названием «У порога вечности») и был убит двумя выстрелами в голову в двухместном номере гостиницы «Золотой колос»…
… – Ну, ты готова, девочка? – спросил меня Лапицкий.
– Да, – я действительно была готова. Я хорошо изучила свою роль маленькой секретарши, волей случая оказавшейся в эпицентре крупных событий: простенький приличный костюм, купленный со скидкой на распродаже, не очень хорошее белье, удобные туфли на низком каблуке, волосы, забранные в хвост, – одна из миллионов женщин, безуспешно пытающихся влезть в средний класс. Роль пришлась мне впору, как будто бы я всю жизнь только тем и занималась, что была секретаршей маленькой фирмы, непременной участницей унылых девичников и приятельницей провинциальных журналистов, у которой так удобно останавливаться в маленькой квартирке в Новогирееве.
Нужно
– Ты прирожденная актриса, – восхищенно сказал капитан, когда я продефилировала мимо него как на подиуме показа мод для домохозяек из глубинки. – Никому и в голову не придет за тобой волочиться, а тем более трахнуть на свежих простынях. Разве что парой пивка угостить после трудного офисного дня!
– Первый комплимент, который я заслужила, – удовлетворенно заметила я. – Я тебе нравлюсь?
– Умопомрачительная посредственность!
– Правда?
– Но со стерженьком, со стерженьком. Такая вполне может все бросить и пуститься во все тяжкие.
– Во все тяжкие?
– Тяжкие телесные повреждения, я имел в виду.
Я вздохнула. Сейчас мне предстояла самая неприятная часть разработанного мной и Лапицким плана.
По хорошо проработанной легенде Егор Самарин приехал в Москву специально для того, чтобы выйти на Меньших. Он привез с собой материалы, касающиеся аферы с военной техникой, где напрямую назывались люди, которые контролировали канал переброски непосредственно в городе N, и – опосредованно – их московские покровители. Бумаги имели убийственную силу и, попади они к Лещу, практически перечеркивали начинающуюся политическую карьеру министерского куратора аферы.
По той же легенде, Егор Самарин обычно останавливался у своей приятельницы, скромной секретарши, с которой познакомился много лет назад на Медео. В этот раз, не без оснований опасаясь за свою и ее жизнь, он предпочел гостиницу «Золотой колос». Туда же, поняв, что за ним возможно наблюдение, он и вызвал свою подругу. У Егора было несколько шапочных журналистских знакомств в Москве, но ни одному из них он не доверял. Куда больше он доверял Меньших: у него были все номера его телефонов – рабочий, домашний и сотовый.
Понимая взрывоопасность материалов, он сразу же передал их на хранение третьему лицу, скромной неприметной секретарше, в роли которой должна была дебютировать я.
Развязка наступила получасом позже, когда псевдосекретарша якобы уже покинула гостиницу. С ничего не подозревающим Егором не стали церемониться. В то самое время, когда я демонстрировала Лапицкому свои способности к перевоплощению, Егор Самарин лежал на полу гостиничного номера с двумя дырками в голове и с его телом уже работала следственная бригада.
…Я рассеянно слушала последние наставления Лапицкого, в которых больше не нуждалась, и также рассеянно размышляла о неизвестном мне Егоре Самарине. На фотографиях, которые раздобыл Лапицкий и которые я внимательно изучила, был заснят самый обыкновенный человек с провинциальной, почти мальчишеской челкой и безвольной линией подбородка. Никакой не борец, типичный обыватель, которому явно не повезло со временем и местом рождения. Даже странно, что он решился заниматься вопросами армии, тихая сытенькая газета «Из рук в руки» – самое удобное для него место. Еще вчера вечером я лежала в кровати, потягивала свою любимую можжевеловую водку и рассматривала фотографии Егора. И лениво думала о фирменном поезде из города N, в третьем вагоне которого едет сейчас в Москву, навстречу своей смерти, хороший поэт и плохой журналист Егор Самарин. Он полон радужных надежд, он выпускает первую книжку, он выпил с попутчиками дешевого дагестанского коньяку, купленного в ларьке на вокзале. Он стоит в тамбуре и курит свои любимые болгарские сигареты «Родопи», которые ненавидят все его случайные любовницы. И смотрит в темную и такую многообещающую ночь.