Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины
Шрифт:
Чрезвычайно важным для изучения золотоордынской истории было исследование нумизматического материала. Первым русским ученым, начавшим научное «освоение» этого ценного источника, был академик X. М. Френ [271] . Работал в области золотоордынской нумизматики и видный русский востоковед Г. С. Саблуков, интересовавшийся также государственным устройством Орды [272] .
Серьезное значение имел труд известного отечественного ориенталиста П. С. Савельева, предпринявшего обширное историко-нумизматическое исследование восточных монет, вращавшихся на территории Восточной Европы в конце XIV — начале XV в. [273] . Сделав ряд важных наблюдений над организацией денежной системы в государствах-преемниках империи Чингиз-хана, Савельев расширил имевшиеся представления о политической истории Золотой Орды, где обнаружил имена новых, ранее неизвестных правителей-ханов. Ученый подчеркивал историческое значение Куликовской битвы как первой большой победы русских над татарами и видел в событиях конца XIV в. начало «зари освобождения Руси» от золотоордынского ига [274] .
271
См.: Френ X. М. Монеты ханов улуса Джучиева или Золотой Орды с монетами разных иных мухаммеданских династий (пер. с нем. яз.). Спб., 1832.
272
См.: Саблуков
273
Савельев П. С. Монеты Джучидов, Джагатаидов, Джелараидов и другие, обращавшиеся в Золотой Орде в эпоху Тохтамыша, т. I–II. Спб., 1858.
274
Там же, т. I, с. 147.
Широко использовал нумизматический материал в своей работе и крупный русский востоковед академик В. В. Вельяминов-Зернов; изучая историю Касимовского царства, он выявил ряд ценных фактов политической истории Золотой Орды [275] .
Существенное место золотоордынская проблематика нашла в научном наследии видного русского ориенталиста, первого руководителя кафедры истории Востока в Петербургском университете В. В. Григорьева. Ученый доказал важность и ценность для изучения истории взаимоотношений Золотой Орды и Руси такого уникального источника, как ярлыков золотоордынских ханов русскому духовенству [276] . Анализируя политику правителей Золотой Орды по отношению к покоренным ими народам и их религиям, Григорьев подчеркивал наличие определенной веротерпимости завоевателей, связывая это не столько с политическими причинами, сколько с отсталостью и патриархальностью религиозной организации кочевников. Исследователь констатировал в качестве важнейшего фактора истории Золотой Орды постоянную нестабильность здесь политической обстановки и считал, что она негативно влияла на все остальные стороны жизни этого государства. Ученый подчеркнул научное значение золотоордынской нумизматики как главнейшего источника «приращения капитала сведений о Золотой Орде, близкое знакомство с которою необходимо для ясного понимания явлений Монгольского и отчасти Московского периода отечественной истории» [277] .
275
См.: Вельяминов-Зернов В. В. Исследования о касимовских царях и царевичах, т. 1–3. Спб., 1863–1866.
276
См.: Григорьев В. В. О достоверности ярлыков, данных ханами Золотой Орды русскому духовенству (1842 г.). — В кн.: Григорьев В. В. Россия и Азия. Спб., 1876. Источниковедческий уровень предпринятого здесь издания ярлыков был впоследствии подвергнут в целом справедливой критике, однако отмечалась научная ценность многих высказанных в этой работе замечаний В. В. Григорьева по различным вопросам истории Золотой Орды. См.: Приселков М. Д. Ханские ярлыки русским митрополитам. Пг., 1916, с. 9–10.
277
Григорьев В. В. Жизнь и труды П. С. Савельева преимущественно по воспоминаниям и переписке с ним. Спб., 1861, с. 240.
С середины XIX в. началось археологическое изучение территории Золотой Орды, которое было связано с работами археолога А. В. Терещенко [278] .
Особое место среди русских востоковедов-историков Золотой Орды принадлежит одному из крупнейших отечественных ориенталистов XIX в. профессору И. Н. Березину [279] . Ученый ввел в научный оборот в России ценнейший источник по истории монгол «Джаме-ат-таварих» Рашид-ад-Дина. Исследовав и опубликовав ряд ярлыков золотоордынских ханов, Березин дал краткую оценку внутреннего устройства золотоордынского государства, подчеркнул кочевой характер этой державы и в целом негативно отнесся к роли ислама в истории Золотой Орды [280] .
278
См.: Терещенко А. В. Археологические поиски в развалинах Сарая. — Записки Санкт-Петербургского Археолого-нумизматического общества, II. Спб., 1850; Он же. Окончательное исследование местности Сарая с очерком следов Дешт-Кипчакского царства. — Учен. зап. Академии наук по I и III отд., т. П. Спб., 1854.
279
Об И. Н. Березине см.: Бартольд В. В. И. Н. Березин как историк. — В кн.: Бартольд В. В. Соч., т. IX. М., 1977.
280
См.: Березин И. Н. Внутреннее устройство Золотой Орды. (По Ханским ярлыкам). — Журнал Министерства народного просвещения, 1850, № 10, отд. II.
Свои представления о политическом строе Золотой Орды ученый углубил и развил в докторской диссертации «Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева» (1864).
К изучению истории Золотой Орды Березин подходил в соответствии с общими идеалистическими принципами методологии отечественной ориенталистики того времени. Он исследовал прежде всего устройство государственного аппарата, систему чинов и иерархическую структуру золотоордынского «табеля о рангах». Вне сферы его изучения остались вопросы социально-экономической истории.
Тем не менее ученый сделал ряд ценных обобщений, которые имели серьезный научный интерес. Так, пытаясь объяснить принцип устройства золотоордынского государственного строя, Березин писал: «Золотая Орда представляет весьма любопытное явление как соединение двух крайних полюсов общественного развития — кочевого быта и государственных форм. С одной стороны, вы видите здесь массу подвижного и грубого населения, переходящую в кибитках с места на место, сообразно временам года со всеми условиями кочевого быта: обилием стад, звероловством и другими атрибутами кочевника; с другой стороны, находите вы здесь государя с многочисленным двором, вроде государственного уложения, развитие центральной власти до самых низших ступеней, систему государственных доходов, несколько огражденное право собственности и многое другое, что совместимо лишь с известным развитием идеи государства. Положим, что все эти учреждения находятся еще в зародыше, что в целом господствует некоторый хаос, очень далекий от гармонии государственного строя, но при тех невыгодных условиях, которыми было обставлено существование Золотой Орды, и такое проявление государственного склада немало изумительно. Если бы имелось достаточно материала для того, чтобы проследить все фазы общественного и политического развития Золотой Орды, то эта работа могла бы представить постепенный процесс государственного образования, подобно тому как Вильгельм Гумбольдт изобразил картину образования человеческой речи» [281] . В советской историографии отмечается, что здесь Березин пришел к важному выводу о существовании в Золотой Орде «своеобразного симбиоза двух стихий — оседлой, культурной, цивилизованной и дикой, кочевой, неорганизованной, разрушительной» [282] . Ученый считал необходимым для более глубокого понимания истории Золотой Орды дальнейшее изучение и раскрытие сути этого симбиоза, выявление специфики взаимоотношений кочевых и оседлых начал в жизни ордынского государства. В целом, несмотря на известную методологическую ограниченность подхода Березина к истории Золотой Орды, высказанные им идеи, собранный и проанализированный богатый фактический материал делают его научный вклад в изучение Золотой Орды в дореволюционной России одним из наиболее значительных.
281
Березин И. Н. Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева. — ТВОРАО, 1864, т. VIII, с. 479–480.
282
Федоров-Давыдов
Первостепенную роль в поиске и публикации важнейших письменных источников по истории Золотой Орды сыграл крупный русский востоковед второй половины XIX в. В. Г. Тизенгаузен [283] . Талантливый ученый, археолог и нумизмат, Тизенгаузен около 40 лет плодотворно работал в Археологической комиссии, где создал ряд ценных исследований по истории материальной культуры.
Наиболее крупным трудом Тизенгаузена является составленный им свод сведений и материалов из письменных восточных источников по истории Золотой Орды и сопредельных с ней стран [284] . Тизенгаузен рассчитывал на публикацию своего свода в четырех томах, но из-за финансовых затруднений ему удалось при жизни выпустить только первый том (1884), второй том (обработанный советскими учеными А. А. Ромаскевичем и С. Л. Волиным) был издан лишь в 1941 г., третий и четвертый тома так и не были опубликованы.
283
О В. Г. Тизенгаузене см.: Барон В. Г. Тизенгаузен (некролог). — ИАК, 1902, вып. 2; Розен В. Р. Памяти барона В. Г. Тизенгаузена. — ЗВОРАО, 1905, т. 16, вып. 2–3.
284
Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. I. Извлечения из сочинений арабских. Спб., 1884; Т 2. Извлечения из персидских сочинений. М.-Л., 1941.
Собранный и переведенный Тизенгаузеном свод сведений из арабских и персидских источников (Ибн-Асир, Ибн-Арабшах, Джувейни, Рашид-ад-Дин и др.) сыграл важнейшую этапную роль в изучении политической истории времени монголо-татарского нашествия и золотоордынского ига. Публикуемые материалы давали определенные представления и о различных сторонах социально-экономической жизни Золотой Орды (земледелие, торговля, ремесла и др.). В издании Тизенгаузена были собраны ценные сведения по истории Руси, Средней Азии, Поволжья, Северного Кавказа, Закавказья. «Сборник» В. Г. Тизенгаузена до сих пор широко используется при исследовании истории различных народов нашей страны в XIII–XV вв.
Из русских востоковедов конца XIX — начала XX в. неоднократно обращался к истории Золотой Орды видный историк и археолог Н. И. Веселовский [285] . Ученый осветил ряд вопросов истории материальной культуры и политической жизни Золотой Орды, используя в своей работе разнообразный источниковый материал [286] .
Выдающийся научный вклад в изучение вопросов, связанных с образованием государств Чингизхана и его преемников, внес крупнейший русский востоковед академик В. В. Бартольд [287] . Еще в ранних работах Бартольд писал о роли социальных противоречий в жизни монгольского общества как важном источнике возникновения здесь государства [288] . Это наблюдение ученого, сделанное еще в конце XIX в., было важно для объяснения и причин возникновения Золотой Орды. Оно получило дальнейшее развитие в трудах Бартольда, написанных в послереволюционное время [289] . Однако, признавая значение классовой борьбы в истории Востока, в том числе и в истории Золотой Орды, Бартольд видел в ней скорее спорадическое явление, чрезвычайное обстоятельство, порожденное лишь конкретной преходящей обстановкой. Здесь проявилась известная методологическая ограниченность ученого, характерная для отечественной домарксистской исторической науки. Сделав в своих трудах немало интересных и ценных наблюдений по истории Золотой Орды, Бартольд в целом пессимистически относился к возможности создания обобщающих исследований по истории этого государства, из-за, по его мнению, весьма скудной тогда источниковой базы [290] .
285
Об Н. И. Веселовском см.: Лунин Б. В. Средняя Азия в научном наследии отечественного востоковедения. Ташкент, 1979.
286
См.: Веселовский Н. И. Золотая Орда. — Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XXIV. 1894; Он же. Заметкда по истории Золотой Орды. — Известия ОРЯС Пг., 1916, т. XXI, кн. 1; Он же. Хан из темников Золотой Орды. Ногай и его время. — Записки Рос. Академии Наук по отд. ист. наук и филологии. Пг., 1922, т. XIII, № 6 и другие работы.
287
О В. В. Бартольде см.: Лунин Б. В. Жизнь и деятельность академика В. В. Бартольда. Ташкент, 1981.
288
См.: Бартольд В. В. Образование империи Чингиз-хана (1897 г.). — В кн.: Бартольд В. В. Соч., т. V. М., 1968, с. 258–259.
289
См.: Бартольд В. В. Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии (1926 г.). — В кн.: Бартольд В. В. Соч., т. V, с. 22–23.
290
См.: Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение, с. 12.
Таким образом, русскими дореволюционными ориенталистами был собран разнообразный фактический материал о Золотой Орде, причем особое значение имело введение в научный оборот материалов исторических источников (восточные хроники, ярлыки ханов, монеты и др.). Но дореволюционные востоковеды так и не создали обобщающих трудов по истории Золотой Орды. Эту, поставленную еще в начале XIX в. задачу успешно выполнили советские ученые. Были созданы фундаментальные труды о Золотой Орде, где изучены социально-экономические и политические вопросы ее истории, выявлено место этой державы в системе восточноевропейских государств эпохи средневековья и показаны исторические причины ее возникновения и падения [291] .
291
См.: Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение; Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды (на рубеже XIV–XV вв.). М., 1975; Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. Феодальная Русь и кочевники. М., 1967; Насонов А. Н. Монголы и Русь. (История татарской политики на Руси). М.-Л., 1940; Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960; Федоров-Давыдов Г. А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М., 1966; Он же. Общественный строй. Золотой Орды; Он же. Искусство кочевников и Золотой Орды. М., 1976; и другие работы.
О. М. Рапов
Русские города и Монгольское нашествие
Во время монгольского завоевания Восточной Европы наиболее яростное сопротивление ордам кочевников оказали русские города. Города (и в первую очередь стольные) вообще сыграли значительную роль в экономической, политической, культурной и религиозной жизни Древней Руси.
Городские ремесленники создавали и совершенствовали многие орудия труда и предметы быта, которые находили спрос не только на внутреннем, но и на международном рынке. Без них был бы невозможен прогресс и в сельскохозяйственном производстве, поскольку создание первоклассных для своего времени инструментов и земледельческих орудий, сработанных из лучших сортов металла, деревенским ремесленникам было не под силу. В городских мастерских делались хитроумные осадные и противоосадные машины, выковывались и оттачивались другие орудия войны, без которых русские воины были бы бессильны в борьбе с многочисленными врагами. Под руководством городских ремесленников и при их непременном участии создавались сложнейшие фортификационные сооружения, укрывавшие и защищавшие во время войны население не только городов, но и близлежащих сел и деревень. Именно городские ремесленники обували и одевали все городское и частично сельское население.