Кулинар

Сутер Мартин

Вот и сегодня, когда Андреа ждала от Бандини очередное блюдо, а Мараван ополаскивал тарелки, она посмотрела в его сторону и улыбнулась. И это не был ее обычный взгляд в никуда. Андреа улыбалась Маравану.

Он не имел опыта общения с женщинами. Тамильские девушки не встречались с мужчинами и выходили замуж невинными. Мужей им традиционно подыскивали родители.

Здесь, в Швейцарии, противоположный пол уже проявлял к нему интерес. Однако тамиль-цы считали европейских женщин развратными, и связь с одной из них могла навлечь позор на семью Маравана на Шри-Ланке. А в том, что рано или поздно на родине обо всем узнали бы, Мараван не сомневался. На то и существует в Швейцарии тамильская диаспора. А потому ему ничего не оставалось, как примириться с жизнью одинокого холостяка, утешаясь туманной перспективой обзавестись семьей на родине.

Однако с появлением Андреа в Мараване зашевелились чувства, которые он считал давно преодоленными своей единственной страстью — кулинарией.

Первые прозрачные капли дистиллята упали в разделительную воронку. Потом еще и еще. Вот они уже ритмично стучат о стекло. Одна за другой, как минуты, часы и дни, а Мараван смотрит на них и старается ни о чем не думать.

Он не знал, сколько прошло времени, пока наконец уровень жидкости в колбе не уменьшился на пару сантиметров. Мараван открыл кран разделительной воронки и слил воду, оставив только чистое эфирное масло в нижней части конического сосуда.

Потом он смешал его с концентратом из колбы и поднес к носу.

Мараван вдыхал запах карри, корицы и кокосового масла. Но того, что он хотел выделить, здесь не было: эссенции того самого вещества, которое получалось при соединении этих трех субстанций в чугунной сковороде Нангай на обыкновенной дровяной печи.

Мараван снял со стены тяжелую чугунную сковороду — таву и поставил ее на огонь. Присыпав стол мукой, сформировал из теста несколько чапати ⁷. Потом поджарил одну лепешку до коричневого цвета с обеих сторон, наслаждаясь запахом своей юности.

Когда Маравану исполнилось пятнадцать, Нангай отправила его в южную Индию, в штат Керала. Там только что открылся первый в стране огромный гостиничный комплекс, предлагающий клиентам разные услуги, связанные с древней индийской медициной. Старая подруга Нангай работала там поварихой в ресторане аюрведической ⁸кухни, в тайны которой должна была, по замыслу Нангай, посвятить и Маравана.

Однако мальчик многое уже знал от Нангай и не собирался скрывать этого. Он быстро оказался в положении первоклассника, который бездельничает на уроке, потому что научился писать и читать еще до поступления в школу. Мараван своей осведомленностью действовал на нервы как наставникам, так и соученикам. И хотя он жил в общежитии, где делил с коллегами тесную комнату, так и не смог найти с ними общий язык. Подруга Нангай тоже отстранилась от него: она боялась, что репутация ее протеже еще больше повредит мальчику.

Мараван остался один и сосредоточился на учении, что тоже не добавило ему популярности. В свободное время он любил гулять по пустынному берегу Индийского океана или часами нырял в монотонно набегающие на берег волны.

Это Керала сделала из Маравана одиночку. Таким он оставался и до сих пор.

Чапати поджарились. Мараван взял одну, сбрызнул только что приготовленным концентратом и, прикрыв глаза, вдохнул аромат. Потом откусил, осторожно пожевал кусочек, подержал его во рту, подняв языком к нёбу, и еще раз втянул воздух. По десятибалльной шкале он оценил эту неудачную пробу на двойку. Мараван достал блокнот с надписью «Экстракты» на обложке и записал в нем дату, время, ингредиенты, продолжительность и температуру дистилляции. После чего съел продукт своего эксперимента в качестве приправы к свежим чапати, быстро и без видимого удовольствия; промыл колбы и шланг своей установки и оставил все это сушиться на мойке; выключил свет и вышел в гостиную.

Там на маленьком столике стоял старый, подержанный компьютер. Мараван включил его, терпеливо дождался, когда он заработает, и вошел в Интернет. Его интересовали аукционы роторных испарителей. Вот уже несколько дней Мараван следил за торгами, приценивался. Тысяча четыреста тридцать франков, как и вчера. И это за два часа двенадцать минут до конца.

С помощью такого аппарата Мараван мог бы сделать то, чего безуспешно добивался сегодня. Машина обеспечила бы процессу нужную длительность и температуру, и продукт бы вышел не подгоревшим, без неприятного привкуса.

Эта штука стоила больше пяти тысяч франков, что во много раз превышало возможности Маравана. Но на аукционах в Интернете иногда появлялись устаревшие, подержанные модели вроде той, что он видел сейчас на экране.

Вариант стоимостью меньше полутора тысяч франков мог бы его устроить. Тысячу двести он уже отложил, остальное можно было бы где-нибудь раздобыть. Только бы цена не подскочила. Мараван решил подождать два часа, а потом вступить в торги. Может, на этот раз ему повезет.

Он взял со стола письмо сестры и продолжил чтение. Лишь дойдя до последней страницы, Мараван узнал, что Нангай больна. Diabetes insipidus — несахарный диабет. Ее постоянно мучает жажда. Нангай пьет воду литрами и часто ходит в туалет. Против ее недуга есть лекарство, но оно дорогое, и его вряд ли можно купить в Джафне. Но доктор сказал: если Нангай не будет принимать его, то совсем усохнет.

Мараван вздохнул и снова повернулся к монитору. Все еще тысяча четыреста тридцать франков. Он выключил компьютер и пошел спать. Лежа в постели, Мараван слышал, как Гнанам спускается по лестнице.

3

•---•

Через несколько дней в ресторане «Хувилер» произошло событие, имевшее для Маравана серьезные последствия. Антон Финк изобрел новую закуску, которую назвал «Лангустино с рисовыми крокантами в желе карри» и хотел включить в меню «Сюрприз». Ополаскивая горшки, Мараван краем глаза видел, как повар готовил карри для желе. Финк потушил на сковороде несколько мелко нарезанных луковиц, смешал их с готовой приправой в порошке и закричал:

— Мараван, кокосовое молоко!

Мараван достал из холодильника банку, сильно встряхнул ее, открыл и подал шефу-де-парти ⁹. Когда тот вылил на сковородку чуть ли не половину, тамилец не выдержал:

— Если позволите, в следующий раз я сделаю настоящий карри.

Финк положил лопатку, которой размешивал соус, повернулся к Маравану и смерил его презрительным взглядом с головы до ног.

— Значит, карри? Выходит, мне стоит поучиться готовить у рабочего кухни. Вы слышали? — он говорил громко, и находящиеся поблизости повара подняли головы. — Мараван предложил мне курс кулинарии. Может, кто-нибудь еще хочет получиться? — Тут Финк заметил, что Андреа стоит рядом с блокнотом для записи заказов в руке. — «Как готовить настоящий карри», курс для начинающих.

Сначала Мараван слушал Антона молча. Однако, заметив Андреа, смущенно пробормотал:

— Я только хотел помочь.

— А это именно то, что ты и должен здесь делать, — объявил Финк. — Помогать нам. Чистить сковородки, ополаскивать тарелки, мыть салат, подтирать пол. Но преподавать нам кулинарию? Спасибо, мы уж как-нибудь сами...

Не будь рядом Андреа, Мараван немедленно извинился бы и вернулся к своим сковородам. Но он не хотел сдаваться в присутствии девушки.

— Я готовил карри всю свою жизнь, — смело заявил он Финку.