Культура древнего Рима. Том 2
Шрифт:
Они обвиняли комархов в сговоре с препозитом пага и присвоении 10 артаб хлеба и денег, собранных путем незаконных, произвольно налагаемых на жителей комы сборов в сумме более 300 талантов и полученных от казны в счет компенсации за поставки (кож и лошади) 56 талантов, а препозита пага в присвоении двух ослиц, купленных комой за 40 талантов, 30 белых овец и 45 талантов денег, а также в использовании для своих нужд ослов деревенской почтовой службы. Тессарарий и квадрарий выступали в своей петиции в интересах и от имени всех жителей комы (в какой мере они были правомочны выступать от имени комы — неизвестно) и просили префекта провести расследование и пресечь вымогательства препозита и незаконные сборы комархов.
Неизвестно, какой непосредственный результат для комы и местных властей имела эта жалоба префекту, но в жизни Исидора она, по-видимому, сыграла роль поворотного момента: его продвижение в рамках деревенской администрации закончилось.
До сих пор мы рассматривали производственную и общественную стороны деятельности Исидора, и здесь проявлялись его деловые качества, присущие ему и как индивидууму, и как представителю определенного социального слоя. Отдавая должное его личной активности, предприимчивости, добросовестности, обеспечивавших ему доверие со стороны арендодателей-горожан и деревенской и номовой администрации, следует, однако, предположить, что некоторые черты его психологии были типичны для жителей египетской комы. Это прежде всего чувство коллективизма, проявлявшееся в отношении к труду, выполнению общественных должностей и обязательств перед фиском — упоминания о разного рода сообществах (, ) при аренде и уплате налогов встречаются не только в архиве Исидора. Напомним также, что большинство литургических должностей были коллегиальны, и едва ли можно найти какие-то документы о претензиях друг к другу среди коллег по литургии. Думается, что добросовестность в выполнении таких литургических служб, как охрана полей, порождаемая пониманием общности интересов всех землевладельцев комы и ответственности перед этим коллективом, также была свойственна не только Исидору. Те же представления об общности интересов комы в целом и недопустимости действий во вред кометам руководили Исидором и его коллегой Поле-моном при составлении жалобы префекту.
В ситуации, отраженной в петиции, и в последующих событиях в жизни Исидора столкнулись две противоположные моральные установки в поведении и деятельности людей, может быть, даже две разные системы ценностей: с одной стороны, восходящий к традициям общинной организации принцип превалирования общих интересов над частными, удержавшийся в среде мелких и средних земледельцев, так как в нем они видели опору своего независимого существования, с другой — признание руководящим принципом поведения осуществление своих частных интересов. И в реакции на это, как кажется, проявились уже не типичные, а индивидуальные особенности Исидора как человека, как личности. Но прежде чем перейти к этому вопросу, рассмотрим документы из архива Исидора, характеризующие его взаимоотношения с ближайшим окружением — родственниками и отдельными лицами, с которыми ему приходится сталкиваться в своей деятельности.
Обилие хранившихся в архиве Исидора документов, связанных с делами ею братьев, говорит о том, что он уделял им большое внимание, особенно младшим. В начале тревожного 297 г. (напомним, что Диоклетиан в это время замирял Египет) Исидор заключает договор о замене на литургических работах на канале Траяна своего младшего брата Пераса другим работником (р. Cair. Isid. 81). Примерно в это же время его другой брат, Герас, вступил в брак с Таэсис, дочерью Копреса (может быть, при содействии Исидора?), и вслед за этим Исидор вмешался в затянувшееся дело об отцовском наследстве Таэсис и ее сестры, присвоенном мачехой и братом их отца Хайремоном (р. Cair. Isid. 62–64; 104; 105). Наследство состояло из какого-то количества царской и частной земли, но спор шел из-за двух арур частной земли и движимого имущества, состоявшего из 61 овцы, 40 коз, двух рабов и одной рабыни, одной ручной мельницы, трех талантов серебра и двух артаб пшеницы (р. Cair. Isid. 64).
Это единственное упоминание о рабах в архиве Исидора, но оно позволяет высказать предположение, что если у сравнительно небогатого (всего две аруры частной земли!) землевладельца, каким был отец Таэсис, было три раба, то, вероятно, были рабы и в хозяйстве Исидора.
Выиграв тяжбу, Исидор приобрел врага в лице Хайремона и его родственников. В отместку они подожгли его зерно на току (во время обмолота?) в 298 г. По поводу этого происшествия в архиве имеется несколько документов. По-видимому, Исидор тут же подал жалобу стратегу Арсиноитского нома с просьбой о расследовании. Копии ее не осталось, но сохранилась докладная гиперета (помощника) стратега, подтверждающая факт поджога (р. Cair. Isid. 124). Во второй петиции стратегу (р. Cair. Isid. 65) Исидор назвал имена виновных — Хайремона и Акоту, сына Германа, и, вероятно, просил о взыскании ущерба (петиция оборвана), но дело было передано на рассмотрение префекта, как об этом свидетельствуют еще две петиции Исидора по этому же делу, адресованные префекту (р. Cair. Isid. 66 и 67). В одной из них (№ 66, сохранилось 2 копии), датированной уже 299 г., он просит префекта о предварительном задержании виновных, чтобы суд мог состояться (возможно, первое разбирательство из-за неявки обвиняемых не состоялось).
Можно полагать, что Исидор благодаря своей настойчивости добился взыскания ущерба. Тем более, что вражда между Исидором и Акотой не утихла. В 310 г. Исидор снова жалуется стратегу Арсиноитского нома на Акоту, сына Германа, который, будучи сборщиком денежного налога, принудил его уплатить aurum tironicum с участка, никогда не обрабатывавшегося Исидором. Решение стратега было в его пользу, но Акота денег не вернул, и Исидор с присущим ему упорством посылает новую жалобу, однако результаты ее неизвестны (р. Cair. Isid. 69, 70).
Из уже упоминавшейся петиции препозиту пага в 309/10 г. по поводу внеочередного назначения Исидора апайтетом мякины (p. Cair. Isid. 68) известно, что принадлежавшие к влиятельной верхушке жителей комы Герон, Паэсис, Горион и комограмматевс Ахилла относятся к Исидору неблагожелательно. Несомненно, что после жалобы префекту в 313/14 г. на препозита Феодора и комархов (ими были Исидор, сын Деления, и Дулос, сын Тимофея) отношение к нему среди этой части жителей Каранис еще более ухудшилось. И если судить по его петициям в последующие годы, то создается впечатление, что началась его травля.
В 316 г. он жалуется препозиту пага: «Аврелию Геронтию, препозиту 5-го пага, от Аврелия Исидора, сына Птолемея, из комы Каранис. Владея большим количеством земли и будучи занят ее обработкой, не имеющий никакой склоки с кем-либо в коме, но ушедший в свои (дела), я не знаю, по какой причине вчера в середине дня, когда я был на полях, Калас, сын Оннофрия, Севтх, сын Тимофея, Герас, сын Севтха, Паэсис, сын Аполлинария, Сота, сын Ахиллы и Серенис, сын Аристона, из той же комы без какого-либо повода с моей стороны, много выпившие вина и благодаря богатству уверенные в безнаказанности, напали на наш дом… сорвали дверь и, попав внутрь, разбили всю имевшуюся для домашнего пользования утварь, утащив, что нашли в жилище, и если бы наши бывшие (там) женщины не подняли крик (призывая на помощь?), эти из комы разрушили бы жилище. Может быть, ими замышлялось и худшее. Так как столь великое их бесстыдство подлежит должному по закону наказанию и чтобы освидетельствовать дверь и разбитую утварь [484] , я вынужден подать это заявление с просьбой, чтобы они были приведены к тебе и чтобы могло быть взыскано предписанное законом, и я был удовлетворен» (?) (р. Cair. Isid. 75). Большинство из тех, кто назван в петиции, в архиве больше ни разу не упоминается, но можно вслед за издателями сделать некоторые сопоставления. Так, Севтх, по-видимому, брат комарха 313/14 г. Дулоса, сына Тимофея (см.: р. Cair. Isid. 54), Серенис — сын комарха 314/15 г. Аристона (р. Cair. Isid. 56); Герас, возможно, сын Севтха, сына Гераса, апаитета мякины вместе с Исидором в 310/11 г., а Сота, может быть, сын комограмматевса Ахиллы. Некоторые лица упоминаются и в последующих жалобах Исидора на чинимые ему жителями комы неприятности.
484
P. Cair. Isid. 137 содержит следующий список домашней утвари и инвентаря «блюдо (таз) 1, медный котел 1, горшок 1, кувшин 1, сковорода 1, чашка 1, кружка (секстарий) 1; другой медный котел 1, топор 1, сошник 1, корова по имени Митаут, винтовой пресс 1… вместе со ступой…». Упоминание коровы мешает связать этот список с приведенной жалобой, но дает представление об утвари и инвентаре, представлявших ценность для Исидора.
В преамбуле жалобы Исидор (или, вернее, писец от его имени) утверждает, что у него ни с кем в коме нет никакой склоки . Если под понимать прямое столкновение, драку, то такое утверждение, может быть, и верно, но как раз незадолго до этого началась длительная тяжба Исидора с Кастором и Аммонианом, жителями Каранис, у которых он в 314/15 г. арендовал исполу 25 арур посевной земли. В петициях, адресованных препозиту пага и стратегу нома (эти две почти не сохранились), а затем президу [485] провинции (декабрь 315 г.), он обвиняет Кастора и Аммониана в нарушении арендного договора и присвоении причитающейся ему как арендатору доли урожая (р. Cair. Isid. 74).
485
После разделения Египта на провинции Иовию (северо-западная часть дельты) Геркулию (восточная Часть дельты и Средний Египет) и Фиваиду наместник Иовии сохранил звание префекта, два других наместника получили звание президов.