Культурный фронт Великой Отечественной войны
Шрифт:
…Как известно, с давних пор искусство ведения войны включает в себя: тактику – проведение отдельных боёв-битв и стратегию – увязку этих битв с общей целью войны. О реформе народного образования СССР в годы Великой Отечественной можно сказать образно: в стратегии всей войны она оказалась одним из важнейших тактических маневров.
Необходимость «битвы» за советскую школу диктовалась множеством причин, но главное – кадровым голодом, вызванным оттоком взрослой, в большей степени, мужской части населения на фронт. В этих условиях власть осознала необходимость воспитания и образования молодого советского человека, ещё сегодня сидящего за партой, но уже завтра готового овладеть военной техникой и стать воином или занять место деда, отца, старшего брата за заводским станком и рулём трактора. Именно к поколению выпускников училищ ФЗО – фабрично-заводского обучения – «фабзайцев», школ рабочей молодёжи, а также суворовцев, нахимовцев и т. д. принадлежала в большинстве своём управленческая элита, возглавившая в послевоенные
Партработники ностальгируют по… царскому времени. Ещё накануне войны наметился поворот к традиционным культурным ценностям – изучению отечественной истории, почтительному отношению к музеям и памятникам старины. Напомним, кинофильм «Александр Невский» был поставлен в 1937 г. и стал чрезвычайно популярен у зрителей. Слова князя: «Кто к нам с мечом придет – от меча и погибнет!» – крепили боевой дух народа в годы Великой Отечественной войны. Насколько поразительно и парадоксально созвучны школьные проблемы 1940-х годов и современные жаркие споры о качестве преподавания гуманитарных наук и, прежде всего, истории – свидетельствуют архивные документы.
Вот что заботит в июле 1944 г. секретаря по идеологии Хабаровского крайкома Г. Боркова: «Заканчивая 1943/44 учебный год, ученики седьмых классов средних школ г. Хабаровска на выпускных испытаниях по русскому языку очень плохо справились с письменной контрольной работой (более 50 % учащихся получили оценки 2 и 3)» – об этом он сообщает в письме, адресованном в ЦК и лично – И.В. Сталину и Г.М. Маленкову [11] .
Ученики 7-х классов писали изложение на тему «Куликовская битва» по отрывку из повести С. Бородина – «Дмитрий Донской». Неудивительно, что образно-поэтическое выражение: «А я, коли паду, поручаю вам блюсти свечу великого нашего дела – крепление Руси. Храните той свечи пламя» школьники поняли конкретно: «князь зажёг свечу и велел охранять пламя». Грамотность изложения также хромала: очень часто писали «одел» вместо «надел», «командовай» вместо «командуй», «он был один среди воиводов». «Дмитрий Донской стал снимать свои достояния (вместо «доспехи»)» и т. д. [12] .
11
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 254. Л. 79–88.
12
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 254. Л. 79–88.
Но главный вывод секретаря крайкома: «Они не знали события, о котором писали, не знали Дмитрия Донского, ничего не знали о татарском нашествии. Представление о некоторых исторических фактах, об обстановке, в которой разыгрывалась знаменитая Куликовская битва, представление о реликвиях, чтимых русским воинством, было настолько ограниченным, что каждому, кто читал изложение, становилось ясно: выпускники седьмых классов нашей школы не знают истории своей родины… Фразу Дмитрия Донского: «Братья, двинемся вкупе» – многие ученики поняли и написали так: «Дмитрий собрал войско в купе». Описание знамени, «на котором вышит был золотом образ Спаса», многие ученики изложили так: «Чёрный флаг поднялся высоко в небе, на нём был золотой Спас», а один ученик написал: «Поехал под знамя, на котором был вышит золотом образ святого Спаски» [13] .
13
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 254. Л. 79–88.
Увы, старшеклассники, да и студенты XXI в. справились бы с подобным заданием намного хуже семиклашек фронтовых лет. Но в далёком 44-м крайком созывает совещание преподавателей русского языка и истории, которое приходит к выводу: «Революционным штормом был вышвырнут из школы старославянский язык вместе с библейскими притчами и рассказами о древней русской истории, широко представленными в программе церковно-приходских школ, и вот уже новое поколение не может осознать и изложить исторические события».
Письмо секретаря Г. Боркова находит понимание и горячий отклик в аппарате ЦК – зав. отделом школ ЦК ВКП(б) Яковлев отмечает в записке А.А. Жданову: «…Времени на изучение истории в учебном плане средней школы отводится меньше, чем отводилось на него в гимназии, а между тем в нашей школе объём знаний предлагается больший, так как изучается история почти половины ХХ века, в гимназиях не изучавшаяся. Там курс кончался XIX веком» [14] .
«Народ не может умереть». В силу этих объективных причин стало очевидным, что советской школе нужны новые учебники, прежде всего, по предметам гуманитарного цикла.
14
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 254. Л. 90.
В преамбуле проекта Постановления ЦК ВКП(б), подготовленного Управлением пропаганды ЦК ВКП(б) в августе 1943 г., критиковалась работа Наркомпроса,
За что же критикуются учебники?
Авторы учебника «Литература ХХ века» – Поляк и Тагер «неправильно и крайне упрощённо понимают прошлое России», сообщая школьникам, что «скудная действительность прошлого не давала материала для создания образов полноценного человека» [16] . А это значит, по мнению экспертов, что «из истории русской литературы выбрасываются все образы передовых русских людей, созданные крупнейшими русскими писателями. Учебник не раскрывает идеалы великих русских писателей, их понимание характера русского человека (его преданность родине, верность долгу, смелость и другие высокие моральные качества)» [17] .
15
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 70.
16
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 71.
17
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 71.
Очень в духе непростого военного времени звучит критика: «Авторы учебника не подчеркивают национальных особенностей в творчестве русских писателей, они дают лишь общие характеристики в плане отвлеченного космополитизма. Так, Горький выступает в учебнике не как великий русский писатель, борец за счастье и свободу России, а как абстрактный гуманист, борец за совершенного человека вообще» [18] .
Критики, хорошо знакомые с творчеством пролетарского писателя, приводят цитаты из его произведений, которых так не хватает учебнику: «В главе о творчестве Горького лишь называются произведения, в которых говорится о талантливости русского человека, о его преданности родине, его вере в лучшую жизнь, но не рассматриваются даже прямые высказывания на эту тему самого Горького и его героев. Например, повесть «Жизнь Матвея Кожемякина» упоминается в числе произведений, «рисующих мещанскую, собственническую Русь», тогда как в этом произведении изображены патриоты из народа, глубоко преданные своей родине. (Отставной солдат Пушкарёв говорит: «Что такое Расея – знаешь? Ей конца нет, Расеи: овраги, болота, степи, пески – надо всё это устроить, бесов кум? Ей – всё нужно, я знаю, я её сквозь прошёл, в ней работы на двести лет накоплено. Вот и работай, и приводи её в порядок»).
18
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 71.
Авторы мимоходом упоминают произведение Горького «Бывшие люди» и не приводят замечательных слов из этого рассказа о бессмертии народа. (Старик Тяпа говорит: «Народ русский не может исчезнуть… ты народ-то знаешь – какой он. Он огромный… Сколько деревень на земле. Всё народ там живёт, – настоящий большой народ. А ты говоришь – вымрет… Народ не может умереть»)» [19] … Пожалуй, приведённые критиками цитаты, действительно, очень пригодились бы для учебника военного времени.
19
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 71.
Вполне оправданы в общей концепции поворота к патриотизму и замечания критиков о горьковских «портретах выдающихся современников», которых также не хватает в школьных учебниках. Оказывается, Алексей Максимович отмечал особенную русскость вождя мирового пролетариата: «Он был русский человек», Горький говорит, что он «нередко подмечал в нём (в Ленине) черту гордости русским искусством» [20] .
И не удивительно ли, что от авторов школьных учебников теперь требуют более подробного рассказа о литературных течениях «дооктябрьского периода»? А существующий учебник, по мнению критиков, «крайне схематичен» и не рассматривает, например, критический реализм Куприна и Вересаева. В главе «Символизм» авторы дают «отвлеченно-социологический анализ этого течения, не подчеркнуто коренное отличие русского символизма от западно-европейского. Авторы учебника умолчали о том, что лучшие русские символисты (Брюсов, Белый, Блок) писали произведения, полные гневного протеста против самодержавного режима, приветствовали революцию 1905 года, в то время как большинство западно-европейских символистов – Бодлэр, Верлэн, Маллармэ и др. с презрением относились к политической борьбе прогрессивных слоёв общества».
20
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 135. Л. 71.