Кумир
Шрифт:
— Кто же вам мешает? Выполняйте свою работу — действуйте открыто на стороне президента. Собственно говоря, именно так я бы и посоветовал вам поступать. Вы поможете ему, и это поможет нам.
Бендер задумался. В любом случае от подобного предложения так просто не отмахнешься.
— Мне надо все серьезно продумать.
— Послушайте, Лу,— сказал Грейзмен.— Давайте уточним все обстоятельства. Сэм Бейкер в этом ноябре на выборах не пройдет. Вы это знаете. Я тоже.
Бендер скрестил руки.
— Полегче, Олли. Не забывайте, я сотрудничаю с Сэмом уже очень давно.
— Вашу лояльность я уважаю,— сказал Грейзмен.— Но тут вопрос не в лояльности. Важна практическая сторона дела. Если вы ухватитесь за мое предложение сейчас, вам удастся ретироваться, пока вы еще на высоте положения. Пропустите неделю, Бейкера не выдвинут, и вы окажетесь не у дел. Всего лишь одним из бывших чиновников Вашингтона.
Бендер стиснул зубами кончик сигары.
— Мне очень жаль, Лу, но лучше смотреть правде в глаза.
Лимузин остановился. Бендер хмуро кивнул.
— Позвоните мне завтра,— сказал Грейзмен.
Водитель вышел из машины и открыл дверцу для Бендера. Но тот продолжал сидеть, отвернувшись к боковому окну, за которым с юга наползали тяжелые грозовые тучи. Стало быть, когда он приземлится, в Вашингтоне будет лить дождь. На всю ночь зарядит. Что ж, Грейзмен сказал правду. Только от этого не легче.
— Когда завтра? — спросил Бендер.
13.15.
Когда старший агент Барни Скотт еще в 1981 году выдавал свою последнюю дочь замуж, он стоял перед алтарем и думал не о том, что расстается с дочерью, а как бы поскорей продать свой старый дом. Через пару дней громадная несуразная махина в викторианском стиле была продана, и Скотты купили городской дом неподалеку от Вашингтон-Серкл. А значит, больше ему не надо будет ездить на работу в пригородном поезде.
Скотт вошел в прихожую своего дома, скинул плащ с капюшоном и крикнул:
— Клэйр, дорогуша! Вот и я!
Распахнул дверцу стенного шкафа, чтобы повесить свою одежду. Но тут из шкафа высунулась нога, и он получил такой удар, что перехватило дыхание, и он упал на колени.
Из шкафа вышел Манкузо. Он наклонился над Скоттом и приставил к его шее дуло бесшумного пистолета.
— Только пикни, и я размозжу твою вшивую башку,— пригрозил Манкузо.
Но Скотту было не до того, он раскачивался из стороны в сторону и ловил ртом воздух. Потом с опаской скосил глаза на Манкузо.
— Ты… что… рехнулся?
Манкузо ткнул пистолетом ему под
— Это ты убил его.— Голос от ярости сделался стальным.
— Чего? — взвыл Скотт, продолжая раскачиваться.
— Это ты, выродок, убил его. Теперь я пришел убить тебя.
— Кого? Ч… чего ты?
Манкузо схватил Скотта за галстук и притянул к себе.
— Только посмей мне врать, скотина!
Скотт поднял глаза на Манкузо. Он корчился от боли, но страха не чувствовал.
— О чем ты? О, господи…— Он мотал головой и стонал.
— Молись, подонок,— прошипел Манкузо ему в ухо.
Но Скотт на угрозу не клюнул:
— Давай… стреляй… Гад…
— Росс кое до чего докопался, так вы его…
— О чем ты? О господи, ты покалечил меня…
— Докопался, и вы решили заткнуть ему рот.
— Это бандиты… Его ограбили…— Скотт попытался вырваться, но Манкузо крепко держал его.
— Он раздобыл улики. Вот его и убили. А кейс украли.
К Скотту наконец вернулось дыхание.
— Какой кейс? О чем ты толкуешь?
— Кейс с уликами против убийц Мартинеса.
Шок от удара стал проходить, и Скотт выпрямился.
— Какие улики? Сукин ты сын, помоги мне подняться… Чуть было из-за тебя в больницу не загремел.
Манкузо снова приставил дуло бесшумного пистолета Скотту к горлу.
— Я тебя убью.
Но Скотт оттолкнул его руку с пистолетом.
— Хрен ты убьешь.— Он оперся рукой о плечо Манкузо, поднялся на одно колено, потом на ноги и наконец медленно встал.— Я еще с тобой, сукин сын, посчитаюсь.
— Попробуй,— сказал Манкузо и снял пистолет с предохранителя.
Скотт поглядел на пистолет, потом в глаза Манкузо. В них он прочел смерть и побелел от страха. Но тут заметил на пиджаке Манкузо оторванный карман, тряхнул головой и фыркнул.
— Бога ради, убери свою игрушку, Манкузо. Лучше заколи булавкой свой нагрудник. Твоего любимого Росса прихлопнули, когда он возвращался от фэллоновской пресс-дивы. Со свиданки. Ваша же секретарша видела, как они целовались взасос.
— Что? — не поверил Манкузо.
— Господи!— взмолился Скотт.— Разуй глаза. Пора почуять, что пахнет жареным.
У Манкузо беспомощно опустились руки. Неужто правда? Боль и жалость захлестнули его.
— Нет, нет! — выкрикнул он.
— Да, да,— не глядя на него, сказал Скотт.— А теперь убирай свою паршивую пушку и проваливай.
Но Манкузо не мог сдвинуться с места.
— Нет, нет,— бормотал он.— Бог ты мой, нет…
— Ты что, спятил, старый кретин? — Скотт наконец повернулся к Манкузо лицом.