Купчиха. Трилогия
Шрифт:
Теодор пожал плечами и усмехнулся.
— Думаю, ты права.
Если бы он мог представить насколько, он бы не усмехался, а либо плакал, либо хохотал.
Надо сказать, дни перед появлением живого наследника были самыми ужасными в жизни Гедвиги. Даже день, когда она узнала о смерти мужа и сына не был для неё так тяжёл. Когда выяснилось, что чудом оставшийся в живых Катберт навсегда утратил здоровье, превратился в калеку, неспособного к деторождению и вообще может умереть в любой момент, она всё поставила на постылого незаконного сыночка своей родной сестрицы. Только он мог защитить её права. А вот смена династии лишала графиню всего. Своих денег у неё никогда не было, да и как жить в убожестве той, которая привыкла повелевать?
Но
А потом понеслось. Для начала ей сообщили, что нападению подверглись не только её родные люди. Проклятый мальчишка в своём университете тоже пострадал. Она не знала, что такое магическая кома, но понимала, что ничего хорошего. Это подтвердил и лекарь, который много лет лечил её семью. Но в гильдии успокоили: нанятый ею Теодор умеет обращаться с больными в таком состоянии. Он сможет привезти парня живым. Больным, но не мёртвым и не калекой. Наследовать сможет. Вот останется ли он магом? На это Гедвиге было плевать. Лишь бы живой! Одно плохо: выяснилось, что порталами больному в магической коме пользоваться нельзя. Теодор предложил везти мальчишку в повозке: это был единственный выход.
А закон тем временем требовал, чтобы наследник как можно скорее вступил в свои права. Отсрочка допускалась для несовершеннолетних, но и Катберт, и Ульрих таковыми не являлись. Пришлось подавать прошение королю чтобы разрешил дождаться либо выздоровления первого, либо возвращения второго. Король оказал Гедвиге неслыханную милость: предоставил отсрочку на целых четыре декады. Заодно сообщил: если за это время Катберт не выздоровеет, а Ульрих не приедет, это будет означать, что оба они не могут принять графство. Тогда наследником будет назначен Готфрид фар Давенеи.
Она так и знала! Проклятый Готфрид! Троюродный брат её покойного мужа! Десятая вода на киселе! Они всегда терпеть не могли друг друга и Гедвига прекрасно понимала: стоит Готфриду приехать и утвердиться в Эгоне, как она вылетит отсюда птичкой. На жалость этого бездушного типа надеяться было бесполезно. Его надо было опередить любой ценой.
Теперь она точно знала, кто стоит за всеми её несчастьями! Только доказательств не было, вот беда.
Она дала указание Теодору, и занялась выхаживанием родного сына. Привычный лекарь делал, по его словам, всё возможное, но улучшения не наступало. Гедвига усомнилась: а на неё ли он работает? Вдруг он в сговоре с врагами? Она решила заменить того, кому больше не доверяла. Найдя объявление в газете, выписала себе лекаря из Элидианы: он точно никаким боком не был связан с Давенеи. И в этот самый момент пропал Ульрих. Обоз проехал границу с Элидианой и исчез. Прошло несколько дней пока выяснилось: караван атаковали разбойники, все убиты. Графиня готова была наложить на себя руки, но нашлось одно обстоятельство, которое её обнадёживало: среди найденных трупов ни Ульрих, ни Теодор не фигурировали. Вдруг они спаслись и наёмник всё же сумеет выполнить заказ?
Время шло, но никаих известий больше не поступало. С каждым днём Гедвига впадала во всё большую меланхолию.
Между тем прибыл выписанный графиней лекарь и сходу подтвердил все самые чёрные её подозрения. Катберта можно было спасти, применив некие известные всем лекарям методы. Он бы никогда не стал здоровым как раньше, зато смог бы жениться и иметь детей, что и требовалось от будущего графа. Но время упущено, он умирает и ничего сделать нельзя, разве что облегчить его страдания, что лекарь и делал до самого конца.
До назначенного королём срока оставалось всего шесть дней когда умер Катберт. На третий день должны были состояться похороны. Скотина Давенеи прислал сообщение из Биона, ближайшего города где имелся портал: он скорбит и сожалеет, что не успеет на похороны племянника. Зато на своё вступление в права он не опоздает. Гедвига рвала и метала.
Ульрих объявился практически в самый последний момент. Появись он днём позже и кто знает как повернулись бы дела. Но графиня всё успела. Сорвав зло на ни в чём не повинном Теодоре, она связалась с королём, сообщила ему о возвращении Ульриха, уверила, что тот жив и здоров и пообещала, что через три дня тот своими ногами придёт в храм принять графские регалии. Ульрих в это время рассказывал о своих приключениях четырём независимым свидетелям, в роли которых выступали писцы, фиксировавшие его слова. Такое количество писцов исключало подтасовки. Пятым свидетелем выступал кастелян замка, славившийся своей честностью и верностью Эгонам.
Естественно, больше всего графиню интересовали факты и обстоятельства покушений. Если бы можно было доказать, что за всем этим стоит дорогой родственничек, то она навеки бы убрала его со своего пути. Надо сказать, Ульрих в этом вопросе шёл ей навстречу. Он и сам подозревал в своих несчастьях дядю Готфрида и не скрывал этого. Рассказал про засаду в развалинах, про другую в деревне, про трупы наёмных убийц в расселине, а главное про письма. Про трактирщика и рассказывать было не надо: тот не ждал, когда к нему применят пытки и выкладывал всё, что знал. Нанял его некто Геспер из тайной гильдии, через него он сносился как другими исполнителями, так и с заказчиком. Имени не упоминал, но всегда звал того за глаза бароном. Барон сказал, барон приказал Он, Томас, служил лишь средством связи, не больше. Попытка отравления юного графа Ульриха? Затмение ума, демоны попутали.
Но когда доказательства были собраны, рассказы и показания записаны и наступило время принятия решений, Гедвига прокляла всё на свете. Этот поганец Ули требовал, чтобы к нему сию минуту привели его дорогих спасителей. Он хочет лично поблагодарить Теодора Бенье и не в состоянии расстаться с Виолой.
Когда Гедвига попыталась призвать парня к порядку и напомнила ему, что он теперь граф, то мальчишка начал скандалить. Он отказывается быть графом если к нему немедленно не приведут его друзей. Пришлось пойти на хитрость. Графиня развела руками: она тут ничего поделать не может. Теодор и Виола получили от неё вознаграждение и тут же отбыли. Очень торопились: молодую вдовушку ждут в Альтенбурге.
Ульрих ей не поверил: велел позвать с улицы первого попавшегося мальчишку и послал его в трактир. Пусть передаст Тео и Виоле приглашение в замок. Потом испугался, что мальчик что-то напутает, приказал принести перо и бумагу и своей ркуой написал записку с приглашением. Это дало Гедвиге время подготовиться. Мальчишка сбегал и вернулся ни с чем: в трактире ему сказали, что постояльцы съехали ещё утром.
Как раз в это время Хельмут и выгуливал Вильку с Тео по улицам города, в то время как подставной трактирный слуга проветривал мальцу уши. В результате парнишка вернулся и объявил: в трактире уверяют, что господин и госпожа, которые приехали с графом, покинули город ещё утром. Мальчишке незачем было лгать, так что пришлось поверить.
Ульрих воспринял отъезд своих друзей очень болезненно. Обвинил во всём мачеху, обругал её на все корки, расплакался так, что пришлось ему дать успокоительное. Новый лекарь, получивший указания от Виолы, уложил будущего графа спать, подсунув ему под бочок служанку, а заодно прочистил мозги. Наёмники это наёмники, а друзья совсем другое дело. Господину графу надо думать не об этом. Завтра он должен встать и проявить себя мужчиной. Своими ногами дойти до храма и там принять регалии хозяина Эгона. Ульрих не был уверен что сможет, но пообещал постараться. После того, что он узнал, отдавать свои права подлому дядюшке не хотелось.