Купериада
Шрифт:
– Не узнаёшь? – спросил тот, который в возрасте. – Да Василий Иванович я, а это Петька. Вон и Анка лежит, устала за ночь белым-то противостоять, а в гардеробе, должно быть, опять этот лоботряс от меня заховался, вот и спит в чём была.
Действительно, неподалёку, развалившись одновременно в стогу и в откровенной позе, почивала дезабилье ядрёная шатенка повышенной сексапильности.
– Но этого не может быть, – встрепенулся эрудированный Куперовский. – Пётр Исаев, по свидетельствам очевидцев,
– Да при чём тут твои свидетели?! Мало ли что там биографы наврут. Важно, как народ думает. Свидетели, понимаешь ли… Я те щас продемонстрирую факты. Петька, а ну-ка покажи ему!
Пётр обернулся к лесу передом, к Лёве задом и с готовностью снял штаны.
– Вишь, и ноги нормальные, и жопа выдающаяся, – констатировал Чапаев. – Понял, нет?
– И ещё: Исаев, кажется, отнюдь не славянин, а мордвин или чуваш, – не желал успокоиться Лёва.
– Ну до чего же въедливая нация! Мало мы, ох, мало вас под этим… под Университетом рубали. Петька, предъяви данным недоверчивым буржуям наши дополнительные аргументы.
Петька, крутанувшись вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов, продемонстрировал ещё кое-что.
– Видал миндал? Необрезанный, так? Стало быть, не башкирец какой-нибудь. Ты ещё скажи, что он татарин или, прости господи, иудей. И запомни: будешь с контрреволюционными вопросами приставать, самого обрежу так, чтобы не выросло. А ты, Ванёк, иди-тко сюда. Дай обойму. Люб ты мне.
– Неужто в самом деле люб? – изумился Иван.
– Идиот ты, что ли? Нет, конечно, на черта ты мне сдался?! Гей я, по-твоему, али этот… педераст?! У меня Анка есть; в конце концов, Петька – на крайний случай. Просто этого… нерусского уязвить хотел. Пусть ему обидно будет!
Вечерело. Вдали, у невидимой реки кричали гортанными голосами то ли чайки, то ли иноземные оккупанты. С крыши бревенчатого сарая им отвечал петух. Негромко постукивал за околицей пулемёт. Дул свежий ветерок.
– Так, говорите, ведём себя неадекватно? – задал неожиданный вопрос Чапаев, будто научился читать Лёвины мысли. – Ладно, учтём. А чего вы вообще-то ожидали от фольклорных персонажей? Нам, народным героям, можно всё! Петька, какая там в лесу намечается ситуация?
– Белые в лесу, Василий Иванович.
– Ну что ж, беги, маскируйся.
– А как же вы, Василий Иванович? Где будете сегодня: на дереве или под деревом?
– Не, Петька, я прятаться не стану – сызнова боком выйдет. Я здесь подожду.
– А я, как всегда, под юбкой у Анки укроюсь.
– Во дурачок! Туда же они в первую очередь и полезут. Да я смотрю, в данный стратегический момент на ней и юбки никакой не наблюдается.
Мимо как раз двигалась строевым шагом давешняя шатенка, по-прежнему обнаженная.
– Анка, почему голая? Опять платьев нет?
–
Из-за горизонта, быстро приближаясь, доносились лязг сабель, женский визг, громкие, но неуверенные препирательства терпящих очередное поражение красногвардейцев. Видимо, там творилась история.
Тем временем Петька удалился вслед за Анной в сарай. Тут же в сенях раздался грохот, и бравый ординарец вновь показался на свет, но уже с синяком под глазом. Прислушался. На двор вышла и Анка, в юбке и кожанке.
– Василий Иванович, – объявил, кинув на неё косвенный взгляд, Пётр, – кажись, отходят белые-то. Согласно народным приметам утверждаю.
– Эт-то хорошо. А вот почему у вас, рядовой Исаев, фингал не по уставу? Выйди-ка и доложись по новой, как положено!
Петька бросился в сени, там опять загрохотало, и боец вернулся с фонарями уже под обоими глазами.
– Вот, теперича правильно. Что ты знаешь про Чингачгука, Пётр?
– Индейский вождь? – предположил Исаев.
– Не то.
– Большой Змей?
– Нет.
– Чингачгук два раза на одни грабли не наступает?
– Точно. И все они такие: плюгавые, трусливые, дотошные да предусмотрительные. Тьфу! Не то что мы, русаки. А что же из вышесказанного вытекает, Петенька?
– Что я русский и ни в коем разе не Чингачгук!
– Молодцом, рядовой! И не забывай об этом. Записывай приказ по дивизии. «За героизм и находчивость при отражении подлого удара в спину со стороны белых войск…» Зафиксировал?
– Ага.
– Продолжаю… «…проявленные путём изнасилования разведгруппы противника, наградить известную Анну-пулемётчицу красными революционными нижними штанами типа «трусы». Подпись комдива. Время. Дата. Печать». Ну что, мужики, теперь всё нормально, по канону? Не совсем? Ладно, тогда волоки сюда, Петька, наш аэроплан из штакетника. Сейчас мы на нём все вместе летать будем. До полной, значит, идентификации.
– Не надо, мы вполне удовлетворены, – выкрикнул Ваня. – А со своим товарищем, который никому из нас вовсе не товарищ, я после договорюсь.
– Да? Жаль. Очень хотелось в небо.
– А может, выпьем? – предположил Иван. – Пива нет, случайно?
– Думаю, должно быть. Эй, буржуй недобитый, – обратился он к Куперовскому, – не жмись, доставай пивка!..
* * *
– …Чего желаете, милостивый государь? – явно не в первый раз и потому довольно грубо рявкнула из-за прилавка ражая продавщица с провинциальным огненного цвета перманентом.
– Господи, я дома! – заорал Иванушка. – И очередь подошла. Волшебница, душечка, пива мне!