Купид: Бесконечная ночь
Шрифт:
Чёрт возьми, я должна была догадаться. Я хвасталась знаниями, чтобы они выпустили меня из камеры, но я не собиралась по-настоящему с ними болтать.
— Вы меня неправильно поняли, — как можно более твёрдо объясняю я. — Я сказала, что хочу спросить вас о чём-то важном.
Мужчина напротив меня долго молчит. Когда он, наконец, продолжает, в его голосе слышится гнев.
— Никаких игр, Джолетт.
— Но я хочу лишь узнать…
— Ты здесь не для того, чтобы хотеть что-то узнать! — его тень благотворно падает на мои веки, когда он вскакивает. — Я знаю вас созерцателей. Вы считаете себя особенно
Моё сердце бешено колотится в груди, но мне нельзя этого показывать. Нужно сохранять полную невозмутимость.
— Нет ничего, что я могла бы для вас сделать, — тихо, но твёрдо говорю я.
Кулак мужчины обрушивается на стол.
— Это не игра, Джолетт! Речь идёт о будущем всей нации.
— В новом порядке нет наций.
— Значит о будущем всего мира! Мы так близки к тому, чтобы всё изменить к лучшему, навсегда. И ты сможешь внести в это свой вклад, — он близко наклоняется ко мне, и я ощущаю на лице его дыхание… — если сейчас скажешь, где я могу найти Пейшенс Ли.
Снова моё сердце начинает биться быстрее, однако на этот раз от удивления и радости, потому что его вопрос может значить только одно: они её не поймали! Они понятия не имеют, где Пейшенс, злятся и отчаиваются, потому что не могут её найти. Про себя я благодарю бога Сая за эту новость. Однако внешне остаюсь абсолютно равнодушной.
— Я не знаю.
— Да ты лжёшь, — шипит мужчина. — Она твоя подопечная! Это твоя работа — знать, где она находится.
— Мне безжалостно помешали выполнять должным образом свою работу.
Я чувствую, как мужчина напротив меня кипит от гнева. Слышу его тяжёлое дыхание и знаю, что ещё немного, и он просто запрыгнет на стол и набросится на меня.
— Знаешь, какая в старом мире была поговорка?
— Я ничего не знаю о старом мире.
Я слышу скрип его стула, когда он опускается на своё место.
— Не кусай руку, которая тебя кормит.
На несколько секунд воцаряется напряжённая тишина. Я знаю, что то, что я сейчас скажу, решит мою судьбу. Я снова открываю глаза. Теперь мне уже немного лучше. Хотя я вижу мужчину в белом халате размыто, но различаю, что он смотрит на меня и твёрдо смотрю ему в глаза.
— Я созерцатель, — в конце концов отвечаю я. — Мне неизвестен голод.
Человек в белом халате коротко смеётся, смех, похожий на шипение.
— Отведите её назад, — наконец говорит он, — в ту дыру, из которой вы её достали, — в последний раз он поворачивается ко мне. — То, что тебя сейчас ожидает, обещаю, за это ты никогда не сможешь простить маленькую Пейшенс.
Глава 44
У меня остаются девять ногтей; девять шансов как-нибудь выбраться отсюда. Новость о том, что Пейшенс свободна, придала мне новых сил, а раз меня не бьет током, значит она находится где-то поблизости. Я должна найти ее, и хотя у меня такое ощущение, что пальцы вот-вот отвалятся, я продолжаю скрести стену. Я стою на коленях так, чтобы
О том, чтобы сдаться и речи быть не может. Я ни в коем случае не допущу, чтобы она попала в руки мужчины в белом халате и его людям. Он однозначно является ближайшим помощником Ли. Такой же мерзкий и скользкий образ мышления, как у отца Пейшенс, вызывающий отвращение у каждого, кто раскусил его.
Мы должны, наконец, найти способ, чтобы Ли перестал быть частью нашей жизни. Удалить данные с чипа, вернуться на остров и начать там все сначала. Если бы только наш план сработал. Если бы только Пейшенс не последовала за нами, выбравшись из канализации. Может нам со Скиннером удалось бы выстоять битву в холле, если бы я не пыталась защищать ее…
Мне тут же становится стыдно за свои мысли. Пейшенс не виновата в том, что произошло.
Я полностью сосредотачиваюсь на стене, на маленьком углублении, из которого когда-нибудь станет отверстие. Сделав его, я возможно, смогу отломать ещё куски, а затем выкопать наверх туннель, как сделал Сай. Хотя я нахожусь сейчас намного глубже, чем он тогда, и у меня нет досок, которыми я могла бы стабилизировать шахту, но я просто обязана попытаться сделать хоть что-нибудь. Должен быть какой-то способ.
— Гранит, — вдруг раздается чей-то голос.
Я застываю на месте. Это был не один из тех далёких криков. Голос звучал четко и ясно как смех, который я недавно слышала. У меня снова появляется мысль, что, возможно, я здесь не одна. Что здесь находится кто-то еще, кто до сих пор прятался и каждый раз, когда я ощупывала пол и стены, просто ловко уклонялся от меня.
— Гранит, пронизанный базальтовыми волокнами. У тебя нет ни малейшего шанса справиться с этой стеной.
Этот голос, я его откуда-то знаю. От него у меня мурашки по коже, и он заставляет меня сразу вытаскивать оружие и готовиться к бою. И всё же я рада слышать слова, из-за которых гроб вокруг больше не кажется таким тесным. Я встаю и медленно иду в том направлении, откуда он донёсся.
— Ты рассказала им то, что они хотели знать?
Я медлю, прежде чем ответить.
— Конечно нет.
— Хорошо, — говорит скрипучий голос.
Теперь я понимаю, что он проникает сквозь стену.
— Ты знаешь, где она прячется и не говоришь им? Или ты и в самом деле не имеешь понятия?
Я тяжело сглатываю.
— Тебе я сказала бы об этом в самую последнюю очередь, Слэйд.
Лидер купидов колеблется. Может он удивлён тем, что я его узнала. До сих пор мы не особо много общались, на самом деле, всегда лишь обменивались ударами и пинками, а не словами. Даже сейчас я напоминаю себе, что человек в камере по соседству — мой главный враг, не взирая на Дарина Джеда Ли. Босс лондонских купидов.
— Тебе необязательно сразу говорить мне, где она, — голос Слэйда звучит так близко, как будто он стоит прямо передо мной. — Я лишь хочу узнать, в порядке она или нет.
— Ты её не получишь. Никогда. Я скорее умру.
Лидер купидов тихо смеётся.
— Отрадно слышать, созерцательница. Но когда ты всё же умрёшь, я просто смогу её забрать, верно?
Я ударяю ладонью по стене и сразу об этом жалею, когда дикая боль пронзает мою кожу. Тихо ругаясь, я отворачиваюсь.
Через стену я слышу вздох Слэйда.