Купол над бедой
Шрифт:
Не надо меня спасать. Меня в особенности - я ведь вхожу в эти способы уже года два. Если ты приедешь, и мы пойдем в постель, нас станет трое: здесь нет противозачаточных средств. Но трое нас будет недолго. На весь край есть не больше пятидесяти родильных домов и акушерских пунктов, и в половине их работают монахи пришлых, выдавившие из края наших врачей. Кстати, они назвали это заботой о нашей нравственности. Так что, с шансами, не позднее чем через год ты все равно останешься один. Поэтому не приезжай сюда. Просто не приезжай.
Про оборотней уже в курсе весь мир, и ты тоже, но мало кто знает вот что: чтобы получить сыворотку и выжить, надо успеть за пять часов добраться до врача, где бы ты ни был, когда вляпался в слизь или был укушен. Или ты превратишься в тварь за сутки. Реки их задерживают, но ненадолго, особенно
У нас больше нет своего прошлого, нам его запретили. Мы то ли негодная часть чужой страны, подлежащая обработке напильником, то ли сырьевой придаток, нам так и не сказали. Это называется "мирная жизнь". Наши новые хозяева, утверждающие, что они гости, уверены, что, покончив с террористами, мы могли бы жить с ними душа в душу и быть счастливыми. Главное, перестать сопротивляться их благим порывам. Видеть, как они убивают нас каждый день, они не хотят. С их точки зрения, напоминания об этом - политическая позиция, ими не одобряемая. Теперь вне закона любой, кто помнит прошлое и жизнь до вторжения. Здесь нельзя танцевать и петь свое - только в общем хороводе с гостями вокруг фонтана. За прочее тебя могут выпороть плетью, и это называется "честь и достоинство". Да, кстати: две недели назад были первые расстрелы по идеологическим причинам. Лучше не приезжай сюда. Просто не приезжай.
Антибиотиков и обезболивающих тут нет или почти нет, разница незаметна. Мы используем заменители, в крае легальны все существующие наркотики. Я не буду рассказывать тебе, что здесь с медицинской помощью. Сааланских целителей уже больше, чем врачей, даже если врачами считать натуропатов и гомеопатов.
Мы рискуем собой каждый день - просыпаясь, выходя на улицу, делая ежедневные дела. Наша ежедневная обыденность - оборотни, отсутствие медицины и частный транспорт, которым мы пользуемся на свой страх и риск. В крае объявлено свободное владение оружием, молодежные банды превращаются в группировки террористов ежедневно. Наши реалии - это репрессии на самых мракобесных основаниях, кражи детей и молодых женщин на улице, аварийные коммуникации и недостаток тепла в домах. Гостям нормально. Скоро кроме них и оборотней тут вообще никого не останется. Некоторых из нас они согласны кормить - но тех, кого кормят, держат в ошейнике. Это называется "гражданская сознательность". Не приезжай сюда. Просто не приезжай.
Я люблю тебя. Живи долго.
Это было только начало. Его враг продолжила войну. На следующий день она пообещала у себя целую серию текстов, каждый из которых должен был оказаться для Димитри очень большим персональным подарком и крайне болезненной занозой одновременно. Аугментина обещала дать всю серию текстов с общим подзаголовком, намекающим на этого же самого неведомого Марвина.
Вейлин выловил Дейвина утром, когда тот шел в кабинет к князю с чем-то срочным.
– А зачем это ты уехал на несколько дней из края?
– О, - улыбнулся Дейвин, - это очень романтично и мило, я ездил на свадьбу своего донора. Представь, достопочтенный, совсем как в балладах, люди не могли вступить в брак и быть вместе десять лет, потому что мать жениха была против.
– И как же он решился?
– спросил заинтригованный Волчонок.
Дейвин пожал плечами:
– Я рассказал ему историю моего собственного появления на свет, он думал год, а потом решил, что получить прощение матери будет проще, чем добиться или дождаться разрешения. И представляешь, так и вышло!
– Да, правда, очень романтично, - согласился достопочтенный.
– Но почему он поехал к ней, а не она к нему? Здесь ведь мужчина значимее женщины.
– Ах, достопочтенный, - вздохнул Дейвин, - ты бы видел, как они там одеваются! Ты можешь представить себе местного в вишневой пиджачной паре и розовой сорочке?
Вейлин честно попробовал и признал:
– Нет, я не смог.
– А там это совершенно обычное дело, - радостно сказал граф.
– И кстати, едят они там тоже как люди, а не как едва вылупившиеся ящерицы. И парки в том городе даже побольше здешних.
– Как жаль, что в этом благословенном месте нет Источников, - вздохнул Вейлин.
Дейвин печально покивал:
– Увы. Они праздновали свадьбу три дня, мы исходили весь город - и я не видел ни одного, даже самого маленького.
– То есть твой донор счастлив
– Да, - ответил Дейвин, - я уверен в этом.
На одиннадцатое августа Димитри назначил совещание узким кругом. Говорил он о печальном и сложном. По договору о передаче края империи Белого Ветра охрану северных морских границ Московия оставила за собой. И, как показала поездка по краю, не справилась с этой задачей: соседи приходили в воды края как к себе домой и, как это называли здесь, "вели хозяйственную деятельность", а именно: вылавливали больше рыбы, чем было можно, охотились на редких животных и чуть ли не встречали с оружием пограничные катера. Того супероружия, про которое Гарант рассказывал да Шайни, когда подписывались соглашения, у Московии на Северном флоте не было, и без него не существовало никакой гарантии как договороспособности соседей, так и их желания вообще беседовать, прежде чем начать проводить свою политику в крае. Чужие войска, "миротворцы", как их по какому-то недоразумению называли местные, могли оказаться здесь сразу после аварии, если бы не "Северный поток" - магистральный газопровод, проходящий по дну Балтийского моря и соединяющий Озерный край с Германией. Его начали строить до официального появления саалан в Новом мире, и после их прихода он продолжил принадлежать людям, начавшим этот проект. Гарант собирался жить долго, как и все смертные, и резонно считал, что контроль за поставками газа из месторождений севера Московии в Европу обеспечит краю достаточную автономность. И именно благодаря ему с краем продолжили сотрудничать после объявления экономических санкций, прикрывшись гуманитарными соображениями. Но одновременно эта самая труба, да заберут ее старые боги, делала край достаточно интересным для европейцев, чтобы вмешаться при первом же намеке на угрозу поставкам газа. Если администрация наместника ошибется в своей политике или Сопротивление выступит особенно ярко, миротворцы в крае окажутся немедленно и втопчут "проклятых инопланетян" в местные болота за пятерку дней. И защищать они будут не людей, живущих здесь, а интересы тех, кто им ближе и дороже, - своих соотечественников по ту сторону моря, не особо разбираясь, насколько реальна угроза поставкам ценного для них голубого топлива. И это значило, что настоящей защиты трубопровода мало. Имперской администрации придется создавать для внешнего наблюдателя достаточно убедительные иллюзии с учетом бытующих за рубежом представлений о делах и событиях в крае, заменяющих им реальные сведения. И на эту бессмысленную возню придется отрывать силы и средства, нужные для защиты людей от ксенофауны и налаживания жизни. Причем вторым, как понял в поездке Димитри, тоже придется заниматься в самое ближайшее время.
Был и еще один вопрос. Во время поездки Димитри заметил некоторое недопонимание между графами Новгородским и Псковским. И это могло помешать поддерживать естественную и очень тесную связь двух областей, из которых одна всегда была приграничной, а вторая успела забыть о том, что тоже когда-то такой была, и после отделения Озерного края не успела еще вспомнить об этом снова. Вечный недостаток времени у наместника и срочность, с которой надо было заниматься этим вопросом, пока запустение не сожрало остатки порядка, диктовали решение. Князь счел необходимым объединить эти земли в одно герцогство. И он уже знал, кому из своих вассалов поручит это дело.
Первый текст Аугментины прочел и Дейвин. Закрывая окно браузера, он уже понял, что решил опередить досточтимых и получить себе автора живым. Выпросить эту жизнь у князя он сумеет, а в том, что эта жизнь стоит того, чтобы ее выпросить, он был совершенно уверен. Она похожа на саалан. И немного - на его донора, а он в этом мире был не слишком-то своим. Ей тут нечего делать, нужно искать ее и забирать отсюда. Например, на Ддайг. Умный человек, любящий опасности, - хорошая компания для таких мест. Они договорятся. Обязательно договорятся.
У Дейвина не было времени читать остальные тексты Аугментины: текучка за дни отсутствия навалилась горой, и нужно было разгребать эту гору. А в ее блоге, тем временем, становилось очень оживленно.
12.08.2024. Как построить киллдозер.
Для того, чтобы прийти к мысли "кажется, я в опасности", нужно сперва осознать несколько неприятных фактов. Первый: "кажется, меня не слышат и не хотят". Второй: "кажется, меня к чему-то принуждают". И третий: "кажется, мне сейчас будет очень больно, а потом, если я до этого "потом" доживу, мне будет больно об этом вспоминать". Или признать следующее: