Купол над бедой
Шрифт:
– Я тебе все сказал, Вейлин. И это был последний раз, когда я тебя пытался предупредить по-хорошему.
Достопочтенный осторожно потрогал челюсть и промолчал.
– А что это у наместника с лицом?
– Где?
– Левый глаз, третью минуту смотри. Тональник положен качественно, но все равно видно.
– Хм, и правда. И отек порядочный. Ну, может, на тренировке не повезло...
– Или флиртовал неудачно.
– Да ну, брось. Хотя... да, тоже версия.
12.12.2024,
Унриаль да Шайни ненадолго пришел в себя за двое суток до местной Долгой ночи. Его сиделка немедленно позвонила Димитри, и он пришел к маркизу, бросив все. Унриаль выглядел как неудачно оживленный мертвец, но действительно все осознавал и понимал. Примерно с четверть часа или около того. Он спросил, какой год, месяц и число сейчас по счету саалан и по местному календарю. Выслушав ответ, сказал Димитри, что очень рад видеть его живым. Потом немного отдохнул, глядя в потолок. Спросил о судьбе края, узнал, что князь уже не легат, а наместник, и порадовался этой новости. Через еще некоторое время спросил о судьбе некоторых своих людей. Большинство были живы, но не все. Часть тех, кто интересовал Унриаля, пали жертвой акций возмездия, как Сопротивление называло свои действия. Маркиз попытался даже кивнуть, услышав это, и смог пожелать своим вассалам легкого пути за Грань. А затем уснул или потерял сознание.
На следующий день князь, спросив сиделку об изменениях с маркизом, узнал, что тот опять плох. Почти не ест, почти не шевелится, тихонько бредит, точнее, уходит в видения. На попытку позвать его по имени и умыть он ответил потоком слез. Когда в его комнату снова вошел Димитри, маркиз потерял сознание. Говорить о том, чтобы перевезти его в столицу, не приходилось: из портала вынимали бы уже труп.
30.12.2024. Как построить киллдозер. Второй главный вопрос: когда?
А вот когда. Когда спасать уже нечего, включая себя самое. То есть, если опираться на известную поговорку "чем круче джип, тем дальше идти за трактором", время для этого проекта определить очень просто. Оно настанет, когда вы поймете, что вы настолько круты, что вытащить вас стоит больше, чем у вас вообще может быть. Или что вы приехали, а ситуация, которую вы спасали, продолжается, и с ней, в отличие от вас, все пока в порядке.
Этот пост был целиком посвящен истории того самого Марвина Химайера, американца из глубинки, именем которого Аугментина назвала раздел постов в своем блоге и поведение которого она предлагала как образец для творческого осмысления своим последователям. Методы, построенные на базе этого опыта, оказывались удивительно рабочими, хотя и крайне рискованными. Но князь любил азарт и риск. Ему эти идеи нравились.
Димитри показалось интересным и важным, что когда Марвин строил в своем гараже киллдозер - так потом назвали машину, разрушившую городок, - он записывал в своем дневнике, что никто так и не заподозрил неладного, хотя все его соседи глазами смотрели на эту... штуку. И их ничто не смущало, пока штука не выехала из гаража и не поползла утюжить город. Этот конфликт одного человека с многими ему напомнил жуткую историю прошлой осени с погибшим поселком, когда в слизь вляпались сразу с десяток человек, а к утру был заражен каждый дом, кроме двоих супругов, которые еще сутки пытались достучаться до сознания соседей. Фавны, мутировав, сожрали их первыми, а потом уже принялись за скот и домашних животных. Если бы, вместо того чтобы взывать к человеческому в соседях, люди уехали сразу и позвонили в ветконтроль, жертв было бы гораздо меньше. Дейвин с гвардией тогда трое суток чистил район, вылавливая разбежавшихся
В американской истории в роли стаи фавнов выступил завод, планировавший сожрать город и почти преуспевший. Не будь Марвин жителем города, завод имел бы шансы на удачу. Судя по тому, что князь нашел в поисковике под толстым слоем сплетен, заводу не слишком везло и до этого выбора, так что городок был его последним шансом. И это был хороший шанс. Но в городке жил человек, которому было не все равно, как раз и ставший героем истории. Марвин просто очнулся слишком поздно и продолжал договариваться с людьми, не понимая, что они уже заражены. Так что когда он принял и воплотил в жизнь свое решение, он признал для себя, что желание быть хорошим парнем для окружающих его угробило, и решил по крайней мере понятным способом возразить напоследок. Пулю в лоб под коробкой из бронелистов получил тот самый "хороший парень", который слишком долго договаривался. Сожранные заводом люди жили в городке до сих пор и утверждали, что их жизнь стала даже лучше, несмотря на то, что завод продал землю, а разрушения, нанесенные городу, делали жизнь не более удобной, чем она была в Петербурге после аварии восемнадцатого года. Пока Димитри читал эту часть рассказа, у него мелькнула мысль, что фавны, пережившие трансформацию, тоже своим положением довольны. Особенно пока им удается поймать кого-то живого и теплого на обед.
Тексты Аугментины были бы полезны и сами по себе, просто как коллекция забавных знаний об этом мире и его людях, но князю было важнее другое. Аугментина умела не договариваться. Точнее, она умела перестать договариваться вовремя. И рассказывала, как это сделать, бесплатно и открыто, для любого желающего. Димитри не видел причин не взять предложенное.
И уже закрывая окно браузера, он вдруг понял, что делать с разрастающимся противостоянием. И пошел к случившемуся в Приозерске Вейлину - просто попить чаю, а заодно и итоги года подвести: надо же им что-то докладывать Академии и императору в рабочем порядке.
За чаем Димитри спросил достопочтенного, кто же такой сознательный из местных помог летом найти некромантов. Эти жуки сами бы не обнаружились, кто-то ведь должен был прийти о них рассказать. Вейлин подтвердил, что да, местные были, сами все рассказали, написали и заверили подписями.
– Отлично, - сказал князь, - вызывай их в Адмиралтейство, будем награждать за сознательность.
И наградил. К тому времени он успел прочесть книгу, подаренную североморцами, и примерно знал, что делать. Наградой были шикарные по меркам города новогодние продуктовые наборы, сааланские мыльные соли для тела и волос и пледы из квамьей шерсти. Вручено все это было с надлежащим пафосом, под видеокамеры и фотовспышки. Эти дураки даже лица не прятали.
Марина, смотревшая трансляцию через сеть, охнула и позвонила Валентину. Через полтора часа после окончания трансляции они созвонились снова и встретились в кафешке у Технологического института.
– Я эти рожи узнала, Валя, - сказала Марина.
– Мгм. Тоже знакомы, - прокомментировал Валентин.
– Полю в известность будем ставить, как думаешь?
– Марина хлебнула кофе и поморщилась: единственным достоинством этого напитка было то, что он все-таки был горячим.
– Зачем?
– Валентин пожал плечами и принялся за свой зеленый чай.
– Ну как-то...
– Да никак. Нашла тему тоже, лучше по делу давай. Что у тебя с программой высшей гуманитарной школы для своих?
– Вот тебе копия проекта, читай, потом созвонимся.
Марина подвинула по столу флешку, Валентин взял ее и прицепил на цепочку, к грозди уже болтавшихся там накопителей. Поднимаясь из-за столика, он сказал:
– Не бери тут кофе больше. Не умеют они его.