Купол над бедой
Шрифт:
– А они не заявят, что они такие же хозяева края, как и ты?
– виконтесса нахмурилась.
– До последнего решения Вейлина они честно платили налоги и не делали никаких заявлений, - пожал плечами князь.
– Да, она ругалась в сети на мои методы и решения, учила горожан ходить мимо наших гвардейцев, как мимо стенки, но не больше. А после смерти тех двоих они не заявили, а продемонстрировали. И я бы не хотел повторения.
Асана смотрела на него, не понимая. Когда он закончил говорить, она начала возражать:
– Но почему это так важно? Что особенное случилось? Ну, три
– Нет, Асана.
– Димитри грустно улыбнулся.
– Было бы не это. А обвинения мне в том, что город остался без связи и транспорта, и отказы подчиняться моим требованиям. И кстати, я не вижу действенного способа восстановить порядок в этих условиях.
– Ну, они, конечно, имеют право возражать...
– начала виконтесса.
Димитри остановил ее взглядом.
– Асана, запомни. Возражения - это просто заявление о несогласии с чьими-то действиями. Протест - это когда кто-то говорит, что в чем-то не участвует. А сопротивление - это когда кто-то делает так, что и другие в этом не участвуют. Потому что, например, не могут. Лиска так и делала, пока у нее были возможности.
– Аугментина тоже маг?
– быстро спросила Асана.
– В том-то и дело, что нет. У нее другие возможности. Я бы предпочел, чтобы она тоже была магом, но мне не повезло.
– Какие же это возможности?
– Асана была растеряна и явно ждала разъяснения, которое могло стать для нее готовым решением на долгое время вперед.
Димитри знал, что любить и слушаться - ее способ учиться. Пожалуй, один из немногих доступных ей способов. Он ободряюще улыбнулся и начал объяснять.
– Видишь ли, если я Димитри да Гридах, то стоит мне сказать, что я в чем-то не участвую, и в этом не будет участвовать никто из живущих на Кэл-Алар и очень многие из саалан, пришедших на Ддайг. Просто потому, что это сказал я, мой личный протест оборачивается общим протестом всех, кто верит мне и идет за мной. И общий протест оказывается сопротивлением. Разумеется, в Cаалан мне и в голову не придет так поступить, но тут иное отношение к власти, а мы еще и пришлые. Так что получается, что здесь мы с Аугментиной весим примерно поровну на весах судьбы. И стоит ей сказать "нет", как это самое "нет" сделает весь город и половина края. А если "нет" скажешь ты, то это будет просто твой выбор и твое право.
Виконтесса да Сиалан повела плечом, возражая:
– Если я отдам приказ, мои люди все-таки сделают то, что я сказала.
– Да?
– Димитри глянул ей прямо в глаза.
– Вспомни свою погоню за мотоциклистами. Тебе ведь не приказывали. И сама ты не отдавала приказа своим парням. Тем более ты не давала им команды открыть огонь. Но вышло так, как вышло.
– Вышло ужасно, - признала Асана, опустив голову.
– Я там бываю до сих пор.
Князь вздохнул. Ему не очень хотелось произносить следующую реплику.
– Власть, Асана, бывает двух видов: истинная, которой хочется подчиняться, и формальная, как бы из вежливости и по договору. Мне жаль, что в тот раз мое слово не было для тебя
У Асаны чуть слезы не брызнули из глаз. Она судорожно вдохнула и заговорила:
– Димитри, князь мой, я...
– Тсью, Искорка, - князь положил ладонь ей на запястье.
– Я все знаю. Ты больше не будешь. Просто подумай над тем, что я сказал, хорошо?
Асана молчала, пытаясь понять и запомнить услышанное. А Димитри, глядя в монитор, подвел разговору итог:
– Мне определенно повезло с врагом. Вот и еще один хороший метод из ее копилки. Пожалуй, возьму его на вооружение. При случае поблагодарю ее, если встретимся. Но ты с чем-то пришла, рассказывай, я тебя слушаю.
Виконтесса немедленно собралась и приободрилась.
– Да, мой князь. Я только что от графа Гатчинского. К нему пришли местные и рассказали, что бывают не только большие самолеты и военные самолеты. И что у них есть аэродром для малых машин и сами эти машины. И даже есть люди, умеющие ими управлять. И что как раз они-то эти люди и есть! И вот если им дать керосин и специальные приборы для ночного наблюдения, то у нас будет сводка с воздуха в реальном времени о передвижении фауны, в том числе и над Зоной.
– Заманчиво...
– Димитри почесал бровь. Это было довольно дорогое, но убедительное решение проблемы.
– Ну что же, давай посчитаем. Они предоставили хотя бы какие-то цифры?
Асана кивнула:
– Да, я привезла.
– Хорошо, оставляй, я определюсь в течение нескольких дней.
29.08.2024. Как построить киллдозер.
Первый главный вопрос: зачем? Затем, чтобы вас, да-да, лично вас, не выпороли плеткой на площади. Затем, чтобы на вас не навесили еще воз сверхурочной работы и неоплачиваемых авралов по просьбе вашего районного барона. Затем, чтобы посторонние люди вас не тыкали носом в каждый потерянный носок вашего ребенка, грозя Святой стражей.
Это потребует усилий. В основном душевных. Вам придется своей рукой ломать шею вашему внутреннему интеллигенту, чтобы не спасать лицо "гостей", которым и так нормально. Вам придется лично выкинуть вашу "идеальную мать" в Неву, потому что вашим детям гораздо важнее рядом живая мать, чем идеальная. То же самое касается "идеальных сотрудников", кстати. И заодно: "идеальный" для гостей значит "раб", помните? Вам точно туда?
И не бойтесь. Это не больно. Всяко не больнее, чем все, что с вами уже случилось.
Потому что это вы пытались быть хорошим для тех, кто всегда хочет больше, сколько ни дай. Вы пытались договориться с "гостями" и тратили на эту чушь ваши живые нервы, деньги и силы. Но сколько на эту чушь ни трать средств, более здравой она не станет. А держать вас в положении раба эти фикции будут столько, сколько вы будете их поддерживать. Остальная ваша жизнь за это время успеет сгнить и рассыпаться. После этого жить вам будет незачем и очень больно, а умирать очень страшно. Так что лучше сами, милые, и сразу. А то будет гораздо больнее, чем уже было.