Куропатка и беременность
Шрифт:
— Подожди, — выпалил я. — Раньше, когда Челси была здесь. Ты сказала, что ни с кем не была. Почему? — Я, наверное, мог бы догадаться, но сегодня вечером я хотел это услышать.
— Я просто… не была. — Она пожала плечами. — Была занята на работе. И никто не сравнится с тобой.
— Ева. — Я протянул руку и поймал ее. От прикосновения по моему предплечью пробежала дрожь. — Они всегда будто наэлектризованы, не так ли?
Она кивнула, приоткрыв губы. Это было приглашение?
Все становилось только сложнее. Правильным поступком было бы отпустить ее. Оставить ее в комнате, а самому запереться в своей.
Вместо этого я наклонился и коснулся губами ее губ, и прерывистое дыхание стало моей наградой.
Достаточной наградой для одной ночи.
Требовалось самообладание, чтобы отпустить ее. Требовалась вся сила воли, чтобы встать и сделать шаг в сторону.
Возможно, я бы сделал это за своей закрытой дверью. Но прежде, чем я смог высвободить свои пальцы из пальцев Евы, она потянула меня обратно.
Эта ниточка между нами была такой же натянутой, как и всегда.
На этот раз нельзя было ошибиться в языке ее тела, когда ее язык высунулся и облизал нижнюю губу.
— Черт возьми. — Я прижался своим ртом к ее, мой язык проник внутрь. Я пожирал ее, исследуя ее рот, запоминая каждый уголок. Я прижал ее к себе, надеясь, что, если буду держать достаточно крепко, все это обретет смысл.
Она отстранилась первой, ее глаза были прикрыты, а губы припухли.
Черт, я хотел ее. Я хотел ее навсегда.
Но она не была моей.
Она была сама по себе. Именно так Эдди сказал про нее в ту ночь много лет назад. Она сама по себе.
Поэтому я сделал один шаг в сторону. Затем другой. И на этот раз добрался до своей спальни, не оглядываясь.
Глава 9
Ева
— Спи. Спи. Спи. — Я взбила подушку и перевернулась на спину. Когда я зевнула, в спальне была кромешная тьма. Но пришел ли сон? Нет. В последний раз, когда я проверяла свой телефон, было уже за полночь.
Мне следовало упасть на подушку и отключиться. Мой день был долгим и изнурительным. Избегать Тобиаса было сложнее, чем в учебном лагере, который я посещала несколько лет назад в Денвере. К тому же прошлой ночью я тоже не спала как убитая, ворочалась с боку на бок, пока Тобиас, наконец, не вернулся домой. Большая часть моих бессонных часов была потрачена на размышления о том, был ли он с Челси. Чертова Челси. Это будет терзать меня, долгое, долгое время.
Слава богу, он был у своего брата.
После всего этого стресса я должна была проспать ровно до восьми. Вместо этого я лежала здесь часами, прокручивая в голове слова Тобиаса, сказанные ранее.
Он просто хотел, чтобы я была счастлива.
Была ли я счастлива? В последнее время я не задавала себе этого вопроса. Может быть, потому, что боялась ответа.
Я была счастлива, в основном. Я была счастлива на своей работе. Я любила свою работу почти каждый день. Конечно, моя личная жизнь была немного скучной. Я слишком часто переезжала, чтобы иметь лучших друзей. Но именно для этого и существовала Елена. Ладно, у нас было недостаточно общего, чтобы быть лучшими подругами. Наши независимые личности часто конфликтовали, но я любила свою сестру.
Самым близким другом, который у меня когда-либо был, был Тобиас.
И он хотел, чтобы я была счастлива.
— Ну, теперь интересно он рад, что из-за него я не могу уснуть? — Я уперлась локтем в матрас и приподнялась. — Уф.
Может быть, если он перестанет меня целовать, я смогу немного поспать.
Мой разум кружился, а тело было натянуто, как резинка, готовая вот-вот лопнуть. И, черт возьми, во всем виноват Тобиас.
Он довел меня до этого возбужденного, беспокойного, гормонального бардака.
Я сбросила одеяло с ног и вылезла из постели. От прохладного воздуха мои руки и ноги покрылись гусиной кожей, когда я вышла из спальни и направилась по коридору к дивану. Возможно, фильм канала «Холлмарк» убаюкает меня и погрузит в страну грез.
Но дойдя до кухни, я свернула к его спальне. К мягкому белому свечению, исходящему из-под его двери.
Я затаила дыхание, подкрадываясь ближе, пока не смогла прижаться ухом к раме. Звук шуршащих простыней и приглушенных вздохов вызвал улыбку на моих губах. Думаю, я была не единственной, кто не спал.
Мы могли бы поговорить. Зачем ждать до завтра, если оба не спим? Поэтому я постучала костяшками пальцев по двери и повернула ручку.
Тобиас выпрямился, когда я вошла внутрь. Лампа на его прикроватной тумбочке была включена, а в пальцах болталась книга. Его грудь была обнажена, все эти великолепные мышцы были выставлены напоказ. Его волосы торчали под странными углами.
Он выглядел… как страна моих грез.
— Ты поцеловал меня, и теперь я не могу уснуть.
Он отбросил книгу в сторону, его пристальный взгляд следил за каждым моим шагом, пока я обходила изножье его кровати.
Я направилась прямиком к лампе, щелкнула выключателем, погружая комнату в темноту. Затем моя рука нашла середину его груди, жесткие волосы, казались грехом на фоне стали его тела. От одного легкого толчка его плечи расслабились на подушках.
Руки Тобиаса опустились на мои бедра, задирая край моих шорт для сна.
— Ева.
— Ты поцеловал меня, и теперь я не могу уснуть, — повторила я, оседлав его колени. Мое естество содрогалось от растущего возбуждения под простыней. — Поцелуй меня еще раз. Пожалуйста.
Он рванулся, чтобы завладеть моим ртом. Никаких вопросов. Никаких колебаний. Никакой прелюдии. Тобиас целовал меня так, словно я была воздухом в его легких, причиной, по которой он жил. Его язык трепетал напротив моего, когда его руки приподнимали мой топ.
Он сжал его в кулаках, поднимая ее все выше и выше, отрываясь от губ лишь на мгновение, чтобы стянуть топ через мою голову. Затем его руки нашли мою грудь, и, боже мой, его руки были так хороши.
Обхватывали. Сжимали. Перекатывали. Мои соски были его личными инструментами, и он играл на них.