Курсант. Назад в СССР

Дамиров Рафаэль

– Чего? – у меня отвисла челюсть. – Какие рекомендации, какой военник? У меня только аттестат и паспорт.

– Без службы в армии и рекомендаций горкома никак нельзя, – замотал головой курсант. – Я в прошлом году поступил в Волгоград. А до этого, мне ещё пришлось год после армии в ППС-никах рядовым пробегать, чтобы рекомендации получить. Потому что комсомольцем я не был тогда.

– Да ты издеваешься! – внутри меня все вскипело. – Тут школа милиции или набор в академию высшей партийной номенклатуры (знаю,

что такой нет, но интересное название). – Пропусти, – категорично кивнул я. – Хочу с начальником курса переговорить.

– Не положено, – курсант бочком отошел к будке. – Он вам ничего нового не скажет.

– Посмотрим, – сказал я и шагнул к крутящейся вертушке-калитке.

– Стоять! – курсант схватился за поясную кобуру.

Ну кого ты хочешь напугать? Я уже давно срисовал, что пистолета в ней нет. Так, тряпьем каким-то для вида набита. Для местных проверяющих, наверное, прокатывает.

– Что за шум? – зычный голос раздался у меня за спиной.

Следом за голосом появился седой полковник с выправкой солдата.

– Да вот, товарищ начальник курса, – пожаловался курсант. – Гражданский хочет внутрь прорваться.

– Зачем? – возрастной полковник сверлил меня проницательным взглядом.

– Поступать, товарищ полковник, пришёл, – с деланной бравадой отчеканил я. – А товарищ курсант рекомендации из комсомола спрашивает какие-то.

– Правильно спрашивает, – кивнул полкан. – Учиться в школе милиции СССР достойны только лучшие и сознательные граждане.

– И где мне взять эти рекомендации?

– Вы же состоите в комсомоле, молодой человек? – начкурса вскинул на меня кустистую бровь.

– Наверное, – пожал я плечами.

– Как это? Шутите? Такими вещами не шутят. Если я об этом доложу секретарю вашего отделения, исключение из рядов ВЛКСМ вам обеспечено.

– Я ему то же самое сказал, товарищ полковник, – с ехидной улыбкой распушил хвост курсант. – Не нужны нам такие в советской милиции.

– Ну, ну, Савельев, – одернул его полкан. – Не накручивай. Каждый может ошибаться. Главное, не каким ты был, а каким стал…

– Хорошо сказали, товарищ полковник, – я тоже напустил ехидства на свою рожицу и посмотрел с хитрым прищуром на курсанта. – Вот товарищ Савельев, например, сегодня тоже ошибся, когда вместо пистолета на дежурство тряпья набил в кобуру.

– Что? – полкан нахмурился. – Курсант Савельев, немедленно предъявите табельное оружие для осмотра.

– Товарищ полковник… Я-а-а… – заблеял тот в ответ.

Я молча развернулся и побрел прочь по направлению к остановке, слушая доносившиеся крики полковника.

Вот, бляха, и кончилась моя карьера мента. Это получается надо в армии вначале оттрубить, потом год на рядовых должностях помыкаться в райотделе, потом, если ВЛКСМ сочтёт меня достойным, меня направят

в школу милиции. Бред какой-то. Я поступал на службу в начале девяностых. Тогда все проще было. Брали всех с улицы, лишь бы судимостей не было. Вот и получили потом ментов нулевых. Полубандитов-полуоперов.

А здесь многоступенчатая система отбора. Хотя не сказал бы, что работа престижная, не как в прокуратуре или по партийной линии если грести, но отбор проводится, прям как в КГБ СССР, только чуть по упрощённой схеме.

Я погрузился в грустные мысли и не заметил, как добрался до дома.

– А я тебя уже полчаса жду! – со скамейки возле моего подъезда вспорхнула девушка в приталенном платьице в красный горошек.

– Катя? – обрадовался я. – Привет!

– Ты как? – она уставилась своими ясными глазами на меня, словно искала следы хвори. – Отошел от вчерашнего? Говорят, отец Зинченко позвонил директрисе и участковому. Что ты там устроил за школой?

– Ничего особенного, – пожал я плечами. – Проехали. А ты чего пришла?

– Как чего? – надула розовые щечки девушка. – Мы же сегодня готовиться к экзаменам должны. Ты меня по общей биологии обещал подтянуть. Да органическая химия у меня хромает.

– Э-э… Тут такое дело.

– Ты что, не можешь сегодня? Мог бы и предупредить!

– Как? У тебя ни вайбера, ни ватсапа, ни другой тиктоковской ерунды ведь нет, да и у меня тоже…

– Что?

– Я говорю у нас в квартире телефона нет. Мать говорит на очереди уже два года стоим, а толку нету.

– Я знаю, что у вас телефона нет. Но мог бы сбегать до автомата и позвонить мне.

– А какой у тебя номер?

– Ты издеваешься?! – девушку фыркнула и, демонстративно развернувшись, зашагала прочь.

– Катя, – я подбежал и схватил её за руку (она не торопилась ее выдёргивать). – Подожди, мне надо с тобой кое-что обсудить. Чаю хочешь?

После некоторых ломаний она согласилась посетить мою квартиру. Мы поднялись на этаж, и я извлёк из-под коврика ключ от двери. Как же мне нравился этот коммунизм, когда все знали, где ключи от квартиры лежат.

Матери не было, опять пропадала на работе. Днём работала кассиром в сберкассе, а вечером там же мыла полы на ставке уборщицы.

Мы зашли в пустую квартиру, как заговорщики. Заниматься мы не собирались, и Катя чувствовала себя чуть ли не преступницей. Вот времечко… Даже за ручку чтобы подержаться, и то надо было с месяц сначала подружить.

Мы расположились на кухне, я разлил по фарфоровым чашкам чай. Их я принес специально из серванта, что занимал полстены в зале. Не хотелось угощать Косичкину из эмалированных, с отколотыми краями, железных кружек. Поэтому, пришлось временно разукомплектовать элемент декора каждой советской квартиры.