Курсантка с фермы. Имитация любви

Грин Агата

В черном костюме с россыпью декоративных кристаллов на воротнике.

И улыбался лоту номер один.

Курсантка тоже улыбалась, но не только Ли: свое внимание она уделяла и альбиносу, который сидел за тем же столом.

— И начальная цена…

Я не могла отвести взгляда от этой троицы. Начали выкрикивать первые цены, но я ничего не слышала, пытаясь принять тот факт, что Ли не проявляет к аукциону никакого интереса. Неважно уже, кто из них купил первый лот, важно, что Ли не покупает меня!

Между тем, цена поднималась все выше. Ни альбинос, ни его племянник

по-прежнему не обращали на меня внимания. Я огромным усилием воли сдерживала желание плюнуть на все и уйти. То, что задумывалось забавой, превратилось в кошмар. Вот еще одно доказательство того, что Ли нельзя доверять. Подставит, цвин рогатый когда не ожидаешь!

— Восемьдесят пять!

— О, прекрасно, прекрасно!

— Девяносто!

— Та-а-к, гражданин за пятым столиком предлагает девяносто. Кто больше?

— Девяносто два!

— Маловато, товарищи, маловато! Кто даст больше?

— Сто!

— Пятьсот.

«Пятьсот п.е. – примерно три наших фермы», — подумала я и повернулась к Рису. Котоид, услышав сумму, затрепетал. Да, деньги оказывают удивительное воздействие на представителей всех видов и рас.

— Чудесный юноша за третьим столиком озвучил потрясающую сумму! Ну же, кто рискнет назвать большую? Ну?

Я пригляделась к «чудесному юноше» за третьим столиком. Обычный, ничем не примечательный центаврианин. Он не выглядел взволнованным или увлеченным аукционом, складывалось впечатление, что он купил меня просто так.

Большую сумму так никто не назвал, и Рис объявил экстатически:

— Продано! И-и-и-и-и лот номер два, приобретенный за пятьсот п.е., уходит к юноше за третьим столиком!

«Надо держать хорошую мину при плохой игре» – подумала я и пошла к названному столику. Постояльцы при этом пялились на меня, как на редкого зверька. Пора бы уже привыкнуть к таким взглядам…

«Чудесный юноша» выдвинул для меня стул, и, усадив, вернулся на свое место. Я поправила волосы, чтобы не показать мужчине «хомячью» часть лица и задумалась – как себя вести? Разговаривать на отвлеченные темы или спросить прямо, почему он купил меня?

Цент избавил меня от выбора, первым задав вопрос:

— Блага, гражданка. Вас не оскорбила сумма?

— Блага и вам, гражданин. Почему сумма должна меня оскорбить? Аукцион – это всего лишь игра.

— И все же…

— Пятьсот п.е. для меня – целое состояние. Поэтому я удивлена тем, что вы выложили его за меня.

— Вы не удивлены. По вам видно, что вы знаете себе цену, — с этими словами мужчина снисходительно мне улыбнулся.

Ну, все ясно. Еще один высокомерный цент. Зато сразу видно, что мной он не увлечен: смотрит с учтивой вежливостью, но без малейшей заинтересованности. Когда старшим кто-то нравится, у них начинают гореть глаза.

— Правда?

— Правда. На самом деле, гражданка, вас купил не я, а мой хороший приятель. И, как только аукцион подойдет к концу, я отведу вас к нему. Пока же мы можем насладиться этим прекрасным напитком, — цент разлил по бокалам вино. Напиток обладал роскошным рубиновым цветом, и на вкус, наверное, тоже был роскошным. Пригубив

его немного, я в этом убедилась.

— Вам нравится на Хауми? — задал дежурный вопрос мужчина.

— Конечно. А вам?

— Конечно.

Пока мы обменивались ничего не значащими фразами, я размышляла. Разумеется, меня купил Ли. Во-первых, в его духе устраивать мне бесконечные проверки. Во-вторых, альбинос не мог знать заранее, что я запишусь на аукцион, да и не зря я взяла с него обещание не лезть в мою жизнь.

С одной стороны, выходка Ли меня встряхнула и вернула задор, с другой же… Меня достали его проверки! Мне надоело, что он постоянно что-то умалчивает, и бесит, что я ничего о нем не знаю, кроме того, что он обаятельный мерзавец! К тому же, он мог меня купить, прежде всего, для того, чтобы показать альбиносу, что я уже занята. А, раз он этого не сделал открыто, значит, я для него по-прежнему мало значу. И про связь в висячих садах он мне сказал, чтобы скорее затащить в постель.

Я посмотрела на своего собеседника и решилась на маленькую игру под названием «разведи разводилу». Сделав вид, что мне наскучило смотреть на Риса, рекламирующего лот номер три, я протянула:

— Жаль, что милый не купил меня сам. Но я понимаю, почему он так поступил: у него статус, он не может просто так сорить деньгами на публике.

Цент кивнул.

— Хорошо, что вы это понимаете.

Я подмигнула своему лже-кавалеру и начала осматривать стол на предмет съестного. Потянувшись к небольшой вазочке с фруктами, я взяла оттуда несколько ягодок; попробовала одну. На вкус она оказалась очень приятной, правда, чуть горьковатой.

— Насколько я знаю, все три пары будут ужинать не здесь, — любезно сказал цент. — Подождите немного, и вы будете сыты.

— Надеюсь.

Я снова повернулась к возвышению, где так усердно старался Рис:

— Такое совершенство в реальной жизни не купить, о нем можно только мечтать! — котоид махнул хвостом и почти влюбленно посмотрел на курсантку. — Мечта, а не девушка! Но сегодня у вас, уважаемые граждане, есть возможность поговорить с мечтой, полюбоваться мечтой – и никто не будет вам мешать. Ну, мечтатели? Не упускайте свой шанс!

— Триста!

— Как-то несерьезно вы мечтаете, гражданин!

— Триста десять!

Съев еще ягодку, я поняла, что много платить за центаврианку не горят желанием. Цена так и колебалась в пределах трех сотен, пока кто-то не назвал цену в четыреста. Торг к тому времени стал немного вялым, и Рис продал девушку немолодому старшему. Под аплодисменты она прошлась по залу и заняла место подле «хозяина».

— А за сколько купили первую девушку? — полюбопытствовала я.

— За четыреста.

— Значит, я сегодня всех дороже? Не иначе как из-за синяка, — я перебросила волосы за спину и продемонстрировала мужчине свою «красоту». Если цента и покоробил мой вид, внешне он этого не показал. — Или потому, что я младшая и явно стою гораздо меньше других. Постояльцы развлекаются, придавая младшей больше ценности, чем старшим. Такой, знаете ли, особый, изощренный вид оскорбления.