Куртизанка и джентльмен
Шрифт:
– Милорд?
– А, не важно. – Граф, обернувшись, бросил сердитый взгляд на слугу. – Стало быть, женщина исчезла, а Райдерборн уехал?
Человек стоял, тупо уставившись на родинку над левым ухом своего господина.
– Его отъезд видели несколько человек, милорд. Люди слышали, как он сказал, будто возвращается домой, в Уайлдшей.
Медным набалдашником трости Хэнли приподнял подбородок слуги.
– Тогда я, пожалуй, навещу герцогиню Блэкдаун. Люблю, знаете ли, старинные замки посреди воды, так же, как люблю навещать сыновей герцога в их естественной среде. Если он, конечно, там. А вы тем временем выясните, куда они направились.
– Они, милорд?
– Боже мой! Неужто у меня на службе идиоты? Женщина и – вполне вероятно – ее высокородный спутник! Вот вы, мистер Лорример, как большинство ваших коллег и путников на этой главной дороге, низкорослы и темноволосы, с крысиным носом. А ваш новый объект поисков – более шести футов роста, с манерами Сент-Джорджей, которые не спутать ни с какими другими; женщина – писаная красавица. Вы их найдете. Проследите за ними. Установите, куда они направляются. При этом вы должны оставаться незамеченным и не возбуждать подозрений. Все, что узнаете, сообщите мне.
Мистер Лорример сцепил руки за спиной.
– Хорошо, милорд.
– Это на самом деле для вас хорошо, мистер Лорример. Ибо, разыскав их, вы сможете получить вдвое больше того, что было вам обещано вначале. – Граф улыбнулся. – А еще вам обеспечено место зрителя на повешении.
Расстилавшаяся перед ними дорога была сплошь испещрена следами копыт: С ярко-синего неба лились песни жаворонков и луговых коньков. Однако на горизонте собирались тучи, словно какой-то невидимый великан возводил из взбитых сливок фантастические горы, а затем пачкал их чернилами.
Быстрой рысью они поскакали прочь от амбара и, проехав через лес, стали взбираться по голым холмам. В первый раз они могли ехать рядом. Словно по молчаливому согласию лошади замедлили бег, а потом и вовсе перешли на шаг. Миракл бросила взгляд на своего спутника. Райдер свободно сидел на коне, глядя вперед. Его темные волосы развевались, отбрасывая на лицо трепещущие тени. Слегка залоснившаяся кожа на лице привлекла внимание Миракл, она не могла оторвать глаз от совершенной формы его скул и подбородка.
Она знала многих мужчин, но этот пробудил в ней совсем новые чувства, в которых она и сама до конца не могла разобраться, значительно более глубокие, чем примитивные реакции тела на красивого мужчину. «С романтической чепухой интереснее»?
– Почему вас назвали Миракл? – поинтересовался Райдер.
– Моя мать боялась, что я умру. Когда же я отказалась умирать и вместо этого резво засучила ножками в своей корзинке, она решила, что я родилась под счастливой звездой.
– Вы были болезненным ребенком?
– Мой брат, Диллард, говорит, что, родившись, я, не переставая, ревела, как теленок. Он на восемь лет старше меня.
– У вас еще есть братья и сестры?
– Пятерых детей схоронили: мертворожденные, выкидыши, умершие в своих люльках.
– Простите меня, – сказал Райдер. – Все это, верно, было ужасным горем для вашей матери.
– Ее не стало, когда мне было три года, поэтому я не помню.
– И что ж? Под счастливой звездой вы родились?
– Конечно! Иначе меня бы уже не было в живых, и я сейчас не ехала бы с сыном герцога под сияющим в ярко-голубом небе палящим солнцем.
– Которое жжет спину, словно адское пламя. – Райдер указал хлыстом вперед. – Я вижу спасительный водоем с чистой водой. В той маленькой долине перед нами. Он манит нас к себе.
– Как сирены?
– Именно! – Райдер подмигнул ей. – Он беззвучно поет нам таинственные мелодии желания…
– …искушая путников свернуть с пути и приблизиться к нему, подвергнув тем самым свою жизнь смертельной опасности, – закончила Миракл с нарочитой торжественностью.
Глаза Райдера искрились весельем.
– Я привык купаться каждый день.
– Я тоже. Но, дабы уберечь свою шею, откажусь от этой процедуры. Меня преследуют страшные люди. Они готовы вздернуть меня на первом же суку, а вы предлагаете потворствовать господским привычкам к роскоши?
– Холодный пруд не привилегия господ. Это средство взбодриться, а не роскошь.
– И он остудит ваш пыл? Тогда будь по-вашему. Купайтесь ради Бога в своем таинственном пруду, если вам это так необходимо.
Миракл остановила лошадь. С откоса желтого известняка в небольшое озеро низвергался водопад. Темная поверхность воды частично затенялась скалистыми выступами. Вековые деревья стояли живописными купами, украшая олений заповедник, простиравшийся на несколько фарлонгов [10] вперед вплоть до фасада монументального каменного особняка, где на крыше мирно дымили резные каменные трубы.
10
фарлонг – 201,17 метра
– Это чье-то загородное имение, – заметила Миракл.
– Так и есть.
– В помещениях кухни горит огонь, а значит, хозяин дома. – Уж наверняка.
– Скажу вам больше: вряд ли он станет поощрять лиц, вторгающихся в его владения. Не исключено, что где-то в подлеске расставлены ловушки.
Райдер осадил свою заволновавшуюся лошадь, его волосы трепал ветер.
– Возможно. Если вы боитесь, то лучше нам не поддаваться искушению и ехать дальше, хотя я сейчас, наверное, отдал бы за ванну половину своего наследства.
– Даже если в высокой траве и нет стальных зубов, способных отхватить человеку ногу, местные ограды, скорее всего с остриями, которые нарушителю владений легко распорют брюхо.
– Едва ли существуют непреодолимые преграды для того, кто дерзает преодолеть их.
– Так пусть же попробует кто-нибудь сказать, что мы не дерзнули!
Миракл пустила лошадь легким галопом прочь от скалистого откоса. Райдер поскакал следом, придерживая Красотку, чтобы та не обогнала Миракл. Они остановились, лишь когда путь им преградила высокая железная ограда с навершиями в виде копий.