Куртизанка и капитан
Шрифт:
Ее сердце переполняли эмоции.
— Полюбить тебя? Алек, да я влюбилась в тебя с той самой ночи, как увидела у доктора Барнарда!
— Правда? Ты хочешь сказать, Ро Роуленд, лондонский светский обозреватель, автор сатирических памфлетов на джентльменов из общества, отдала сердце одному из клиентов Храма красоты?
— Ро Роуленд, спутник в мире городских развлечений, была, откровенно признаться, околдована симпатичным военным по имени Капитан, — выдохнула Розали, поглаживая его плечи.
— А я тобой. О боже, Розали!
И в ту же секунду он сжал ее в
Розали подняла к нему лицо, словно цветок к солнцу, ее уста открылись для поцелуев. Их губы едва заметно соприкоснулись, потом еще раз и слились в едином порыве. Они ласкали друг друга губами, языком, воспламеняя, доводя до кипения. Ее поцелуй был стыдливым, но страстным, таким страстным. Алек покусывал ее нижнюю губу, крепко прижимая возлюбленную к себе. Ее упругие груди терлись о его широкую, атлетическую грудь. Старый диванчик издавал скрипы и стоны. Алек прервал поцелуй, приглушенно сыпля проклятиями.
— Это не очень хорошая идея.
Он увидел глубокое разочарование в ее широко раскрытых бирюзовых глазах. В том, как она внезапно отстранилась, стыдливо закрывая ладонями грудь.
— Конечно. Прости. Что ты мог обо мне подумать.
— Я имею в виду, что кровать была бы гораздо удобней.
— Ты же собирался на постоялый двор.
— Вряд ли репортеры проведут бессонную ночь, поджидая меня у ворот.
Ее милое лицо вновь озарилось внутренним светом. В глазах плясали смешливые искорки.
— Ох, Алек. Я только закрою дверь и опущу каминную решетку.
— Мы сделаем это вместе, — сказал он, поглаживая большим пальцем нежную кожу ее ладони. — И вы, дорогая Ро Роуленд, поведаете мне еще одну вашу тайну.
— Тайну?
— Я уже успел поблагодарить тебя за щедрое пожертвование для Вороньего замка. Конечно, прости, но я полагал, будто ты сама без гроша.
И Розали рассказала ему все о поисках Фрэнсиса и ее доле в наследстве Лавалей.
— Ох, Розали Роуленд, — прошептал он, — городской обозреватель, я восхищен. Не могу дождаться момента, когда раскрою все ваши тайны. Ох, ад и проклятие!
— Что?
— Не думаю, что мне позволено притронуться к тебе и пальцем, не говоря уже о поцелуях. Черт побери, теперь, когда я узнал, что вы принадлежите к французской аристократии, полагаю, мне придется просить у кого-нибудь разрешения за вами поухаживать! — В его глазах плясали веселые искорки и нечто иное, более темное и чувственное, потрясшее Розали до глубины души, пылающее, чисто мужское желание.
— Мой дорогой Алек, — она вплотную приблизилась губами к его лицу, — тебе придется отправиться, в долгое путешествие, чтобы отыскать хоть кого-нибудь, кто возьмет на себя обязанность сразиться за мою честь. И я еще раз говорю: вы графский сын и должны искать себе невесту среди английской аристократии!
— К черту английскую
Розали склонила голову набок.
— Немного подумав, — пробормотала она, в глазах ее прыгали бесенята, — я, возможно, и сжалюсь над вами. И если вы не поцелуете меня сию же секунду, клянусь, мне придется вас соблазнить!
— Вы уверены? — Алек все еще сдерживался. — Это не слишком внезапно для вас?
Розали соскочила с диванчика и побежала закрыть дверь, потом повисла у него на шее:
— Со мной все замечательно, за исключением того, что я очень, очень, очень соскучилась по вас, дорогой капитан Стюарт!
Он подхватил ее на руки и взбежал по винтовой лестнице в спальню.
— Осторожнее, не ударься головой, — хохотала Розали, — не думаю, что этот коттедж создан для человека вашего роста, осторожно при входе, ай, это ведь старый комод, ох!
— Это я создан, чтобы жить в таком коттедже. С тобой, — стараясь не рассмеяться, торжественно заявил он. Положил ее на кровать и принялся целовать.
Ее страстное желание обладать им усилилось, пылая как пламя, когда она коснулась губами его теплой кожи и пробежалась пальцами по черточкам дорогого лица, мускулистым плечам.
Алек сорвал с себя рубашку, бриджи. Его желание было более чем очевидно. Он помог ей расстегнуть пуговицы платья, поскольку внезапная стыдливость сковала ее пальцы. Быстро рассеял ее замешательство дорожкой поцелуев, которую начал прокладывать от обнаженной шеи к мочкам уха и губам.
Розали выдохнула:
— Я хочу тебя, Алек. Приди же ко мне, пожалуйста.
Его черные глаза превратились в пылающие уголья, он присоединился к ней, нежно целуя ее губы, даря удовольствие и уверенность каждым своим прикосновением, каждой лаской. Вобрал в рот упругий бутончик соска и принялся посасывать, гладя пальцами лепестки женского лона. Издав низкий стон проснувшегося желания, Розали обхватила стройными ногами его покрытые шелковистыми волосиками бедра и устремилась к нему навстречу.
Прошептав ее имя, Алек вошел в нее, погружаясь в горячую влажность. Она прижала его к себе, двигаясь со страстью и любовью, пока все существо, подхваченное чувственным вихрем наслаждения, не рассыпалось на огненные искорки, которые не угасли, пока его не потряс мощный фейерверк удовлетворенного желания.
И еще долгое время после этого они лежали в тишине, слившись воедино, их сердца бились в унисон.
Господи, сколько он сражался с любовью к своей белокурой Афине. Теперь открылся, стал уязвим. Ро Роуленд навсегда похитила его сердце, Алек больше не мог позволить себе ее потерять.
Она задремала в его объятиях, ее гибкое полуобнаженное тело свернулось в теплом коконе его рук и ног.
— Устала? — Алек нежно поцеловал ее шею.
— Я не буду спать всю ночь, — пробормотала Розали. — Я навсегда запомню — как это, лежать с тобой рядом, чувствовать твое тело, Алек.