Кутузов
Шрифт:
Он глянул налево, на куртину, идущую к Дунаю. Там, в этой немыслимой свалке, где-то был Павел Андреевич Резвой, поднявшийся на вал в числе первых.
Снизу по штурмовым лестницам все лезли и лезли наверх егеря — уже подымался 2-й батальон. К Кутузову подбежал его командир подполковник Меллер-Закомельский.
— Куда вести, Михайло Ларионович?
— Сюда! — указал Кутузов налево. — Здесь слабее!
Кутузова охватило знакомое волнение боя. Ему казалось, что офицеры подают мало примеров храбрости; к тому же их число
— Ваше превосходительство, без вас справятся!
Кутузову пододвинули турецкий барабан. Михаил Илларионович машинально сел, беспокойно поглядывая одним своим зрячим глазом то на бастион, то на куртину.
Ядра с русских батарей, насыпанных перед Измаилом, и батарей с острова Чатал прочерчивали небо, падая в город. В Измаиле уже начались пожары. Пламя ярко рдело в непроглядной темноте, придавая всему зловещий оттенок. Из взбудораженного города доносились тревожные крики людей и вой собак.
У бастиона дела шли как будто успешно, но слева егеря вдруг стали отступать. Крики "алла" усиливались и приближались.
Михаил Илларионович увидел Резвого. Павел Андреевич был уже с ружьем. Он не только командовал, но и колол сам, отбиваясь от наседавших врагов.
Кутузов вскочил с барабана и кинулся навстречу отступающим егерям.
— Егеря, стой! Стой! — кричал он. — Второй батальон сюда! — обернулся он к Алфимову. — Живо!
"Сомнут! Опрокинут!" — мелькнуло в голове.
Противный холодок прошел по спине.
Действительно, турки прижимали егерей к самому краю рва. Егеря пятились, спотыкаясь о трупы.
Даже Михаилу Илларионовичу пришлось отразить удар неожиданно появившегося перед ним турка. Он вспомнил старое — сделал выпад шпагой, и турок упал.
"Давненько не приходилось…" — подумал Кутузов.
Мимо Кутузова с криком "ура!" бросились на турок егеря 2-го батальона. Турки не устояли и начали отходить.
Кутузов облегченно вздохнул.
Михаил Илларионович не забывал, что его колонне выпало самое ответственное дело. От быстроты успеха здесь, у Килийских ворот, зависел успех всего штурма. Соседняя колонна Платова, составленная только из казаков, не могла сама пробиться в город. Казаки были вооружены одними пиками, которые легко перерубались турецкими шашками.
А время не ждало — ночь проходила.
"Светлеет. Скоро турки увидят, как нас немного!" — тревожился Михаил Илларионович.
И тут к Кутузову подбежал какой-то незнакомый гусарский корнет.
— Его сиятельство граф Суворов-Рымникской назначает ваше превосходительство комендантом Измаила. Уже послан гонец к ее величеству о взятии крепости! — весело прокричал он.
Кутузов кивнул суворовскому гонцу. Он понял: Суворов, находясь в нескольких верстах от Килийских ворот, почувствовал заминку шестой колонны и прислал офицера подбодрить ее.
"Ну что ж, комендант
Надо торопиться.
Михаил Илларионович поспешил к егерям, штурмовавшим бастион.
— Вперед, орлы! Вперед, егеря! Ура! — кричал он, размахивая шпагой.
Егеря, увидав генерала, с еще большим ожесточением кинулись на бастион.
Подымавшихся на вал егерей 3-го батальона Кутузов слал к бастиону.
И наконец бастион пал.
Тогда-то и на куртине турки стали беспорядочно отступать.
Уже светало.
И вдруг снизу, из рва, послышались крики "алла".
Турки спустились в ров и попытались ударить на штурмующих с тыла.
Вот тут пришлось наконец двинуть последний резерв — два батальона херсонских гренадер.
Раскатистое "ура!" покрывало все турецкие крики.
Схватка продолжалась недолго: на валах показались гренадерские шапки херсонцев.
Последняя попытка турок отбить Килийский бастион провалилась. Подкрепленные свежими силами гренадер, егеря смяли турок. Янычары посыпались вниз, в город.
Успех шестой кутузовской колонны помог соседней, пятой колонне Платова. Турки, сжатые с двух сторон, начали отступать и там.
К восходу солнца русские знамена колыхались над всеми шестиверстными стенами Измаила.
Сбив турок с крепостных стен, русские скатились в тесные улочки города. Турки засели в домах, ханах, мечетях и продолжали отчаянно защищаться. Приходилось брать с бою каждый дом, отвоевывать каждый шаг.
Суворов впустил через городские ворота артиллерию. Она влетела и била по улицам продольным огнем.
Наконец атакующие подошли к центру Измаила.
Сераскир со своими приближенными заперся в громадном каменном сарае. Кутузовские егеря взяли его штурмом. Из сарая вышло и положило оружие около двух тысяч янычар.
Организованное сопротивление турок в Измаиле прекратилось.
Невыспавшийся, но бодрый, счастливый великолепной победой, Суворов принял в палатке, поставленной на крепостном валу, командиров колонн. Он обнимал каждого генерала, поздравлял с викторией и каждому говорил одно и то же:
— Если бы не ты, нам крепости не взять!
Михаил Илларионович, выслушав такой же комплимент, спросил, почему Александр Васильевич назначил его комендантом Измаила еще тогда, когда крепость не была взята.
— Суворов знает Кутузова, а Кутузов знает Суворова. Если бы Измаил не был взят, Суворов умер бы под его стенами и Кутузов тоже! — ответил Александр Васильевич. — Комендантствуйте, Михайло Ларионович!
Кутузову не оставалось больше ничего делать, как выполнять приказ командующего.
Он выбрал в центре Измаила дом и принялся за трудные, хлопотливые комендантские обязанности.
Прежде всего полагалось учесть пороховые погреба и разные провиантские и иные склады турок и поставить к ним часовых.