Кузница Тьмы
Шрифт:
Аномандер бросил на Галара Бареса короткий взгляд и продолжил путь. Келларас пошел следом. За спиной послышался голос Хенаральда: - Когда закончим здесь, Галар, немедля поскачете к Легиону Хастов.
– Слушаюсь, сир. А какие вести я принесу?
– Вести? Неужели городская жизнь вас отупила, сир? Внимательно слушайте меня, если не пожелали слушать Сына Тьмы. Нас настигла гражданская война, лейтенант. Мать Тьма призывает Легион Хастов. Скажи командиру Торас Редоне так: весы склонились, Урусандер ступает слепо, но шаги его складываются в марш. Давление Хастов может заставить
– Эти движения души Урусандеру не свойственны, - сказал, не оборачиваясь, Аномандер.
Хенаральд фыркнул.
– Простите, Первый Сын, но лишь хорошо знающий боевого коня свободно отпускает поводья.
– Если Хунн Раал - боевой конь, будем надеяться, что ноги Урусандера крепко стоят в стременах. Да, он поистине скачет слепо.
У дверей Аномандер снова остановился.
– Владыка Хаст, мой брат сказал верно. Сила ее такова, что никто не покидает палату, не изменившись.
Хенаральд шевельнул плечами, не пытаясь выглядеть спокойным.
– Слишком долго моя кожа страдала от железа и возраста, сир, чтобы жаловаться на новые пятна.
– Я не про пятна.
Старик резко поднял голову, будто обиженный.
– Мне бояться за веру на ее пороге, Первый Сын?
– Это место превыше всех прочих, лорд Хаст.
– Не нужно было соглашаться, - раздраженно, хрипло проговорил Хенаральд, опуская взгляд на меч в руках.
– Видите, я держу его словно дитя? Я предал страхи отца, долго не раздумывая - и вы смеете сомневаться в моей вере? Слишком поздно струсил, роды не отменить; и вот я делаю шаг за шагом, словно приговоренный к казни. Галар Барес, выдержите вес старика, который упадет на пороге?
– Нет, сир. Но я выдержу силу воли моего владыки и легко не сдамся.
Хенаральд вздохнул: - Как будущее несет прошлое, сын несет отца. Интересно, может ли подобный меч рассечь такую связь?
Аномандер казался потрясенным этими словами. Однако он промолчал и повернулся, хватаясь за кольцо двери.
Когда Сильхас Руин, подойдя сзади, положил Скаре Бандарису руку на плечо, капитан вздрогнул и поспешно отступил в сторону. Но, увидев, кто позади, расслабился и улыбнулся: - Ах, друг, прости. Щенки выли и рычали всё утро, нервы мои в беспорядке. Еще хуже, что заново приходится учиться придворным условностям. Я слишком долго был среди солдат, их грубость налепилась на меня будто дорожная пыль. Итак, на многое не рассчитывай.
Сильхас смотрел во дворик.
– Отлично вижу причину твоей стеснительности, Скара. Боюсь, на тебе полно блох. Жалею, что подошел близко.
Скара засмеялся.
– Еще нет, Сильхас, еще нет. Ты уже видишь, что мне еще долго не распрощаться с гнусными обязанностями. Что всего хуже, здесь, в Цитадели, никто не готов взять их поводки.
– И потому ты решил испытать мое терпение. Понимаю всю меру отчаяния...
– Сильхас, никакой разум не может измерить всю меру моего отчаяния. Скажи, ты веришь, что Джелеки отдали этих заложников, лишь уступая нашим требованиям?
– Какой-то хитрый переговорщик увидел в этом славную возможность, не сомневайся, -
– Готов спорить: прямо сейчас он перегоняет через холмы тяжело нагруженный фургон.
Скара хмыкнул.
– Такое предательство заставляет спускать псов, говорю я. Ему придется на коленях объяснять свои планы и вымаливать снисхождение... как будто мне свойственна жалость.
– Писцы рано или поздно увидят наш конец, Скара, подсчитают итоги и внесут наши судьбы в разлинованные списки. Однажды мы тобой будем бежать, слыша вой за спиной, и никто не окажет любезности, дав убежище столь жалким особам.
Скара согласно кивнул.
– И под темными небесами падем мы, бок о бок.
– Ради одной дружбы я обрадуюсь такому концу.
– И я, дружище. Но назначь себя моим спасителем, прямо сейчас - и познаешь вечную благодарность.
– Осторожнее, Скара. У вечности острые зубы.
– Руин скрестил на груди руки, прислонился к одной из колонн внутреннего двора.
– Но у меня есть отличное решение, в нем слышны отзвуки прежних острых шуток и жестоких забав. Вспомним дни в походах и ночи перед битвами.
– Он снова улыбнулся, видя, что глаза друга загорелись пониманием. Кивнул и продолжил: - Говорят, поместье его семьи обширно, окружено дикими землями, вполне соответствуя своей отдаленности... а учитывая близкую женитьбу на женщине слишком прекрасной и слишком юной... ну, воображаю, дорогой Кагемендра Тулас примет вызов и укротит адских щенков.
Скара Бандарис усмехнулся и сказал: - После дара жениха наш подарок будет лучшим на свадьбе! Охотно признаю твой гений, Сильхас. Ну, мы еще оживим старика!
– Гм. Будем надеяться, для этого лучше сгодится невеста.
– А я-то долго размышлял, что подарить старому другу в день брака, - проговорил Скара, - и склонялся к кушетке. Нет сомнений, ему понадобится место для краткого отдыха в первые, самые веселые дни супружества.
Сильхас засмеялся.
– Лучше считать не днями - неделями, друг.
– Как друг, могу ли я не оказать любезности?
– Разумеется. Ну, я уже сожалею о потере кушетки.
– Она не выдержит двух десятков грызущих ножки щенков. Нет, я не пошлю ему столь легко уничтожаемого подарка. Боюсь, он впадет в горе и разразится упреками. Ох, он начнет меня постоянно избегать, а меня это не особо обрадует.
Сильхас кивнул: - Нам не хватает его блестящих идей, Скара.
– Говоря о блеске.
– Скара окинул взором стоявшего пред ним приятеля.
– Вижу, кожа твоя еще сопротивляется заботам Матери Тьмы.
– Тут у меня нет ответа. Я склонился рядом с братьями и принес клятву верности.
– И в тебе не было сомнений?
Пожав плечами, Сильхас отвернулся.
Повисло молчание. Потом Скара сказал: - Говорят, Кагемендра скачет в Харкенас.
– Я тоже слышал. В обществе Шаренас.
– Спорим о заклад, он ни разу не поддался ее чарам?
– Если тебе нужны деньги, только попроси. Не хитри, рискуя дружбой.
– Тогда я отзываю пари.
– Скажи, - кивнул Сильхас на заложников-Джелеков, - ты уже видел их обращение?