Кузня Крови
Шрифт:
— С какой стати я должна буду расстаться с ним раньше времени? Я и так его почти не вижу с тех пор, как ты начал его обучение пути меча. Он либо сотни раз повторяет ваши шаги, либо истекает потом с твоими неподъёмными камнями, либо учит родовые приёмы меча. Он будет в замке до последнего, рядом со мной, а потом поедет в Грандор, к главному храму Хранителя севера.
Я не выдержал и влез в разговор:
— Хватит ссориться. Я вообще никуда не поеду.
Через мгновение на меня смотрел и отец, и матушка. Отец негромко переспросил:
— Это
— Мне хватит и посвящения на алтаре замка, — хмыкнул, глядя в глаза отцу. — Не ты ли мне говорил носить герб Дома с честью? А сам собираешься послать меня в услужение на юг. Ходить год словно… — я проглотил собирающиеся сорваться с губ слова, процедил другие. — Ни один из окрестных Малых домов не отправляет наследников в служение чужим Домам. А мы не просто Малый дом, мы — Денудо!
Отец молчал два удара сердца, а потом рявкнул:
— Щ-щенок!
Впервые я видел его таким разъярённым и невольно сжался на стуле. Отец аж побелел. Матушка поражённо воскликнула:
— Нумеро!
Отец ожёг её взглядом:
— Что Нумеро? Он будет мне тыкать в глаза честью Дома? Или бедностью? Не дорос ещё!
Матушка протянула:
— Но я согласна, что юг — это чересчур радикально. Грандор, милый, как мы… — матушка замолчала на миг, а затем недоумённо спросила. — Нумеро?
Отец ещё сильней опустил взгляд и буркнул:
— Терсия, состояние наших земель…
Матушка вскочила, кинжал полетел в отца, безвредно соскользнув с его ставшей крепче стали кожи. Следом матушка вскинула ладонь, со сложенными в печать пальцами, выкрикнула:
— Агдже!
Из её руки в отца полетел шар пламени, которое безвредно стёкло с его одежды. Разве что Флайм бросился заливать из чаши для омовения загоревшуюся скатерть и стул под отцом. Таким не взять Великого паладина меча. Его огня души и даров Предка хватит на то, чтобы выдержать тысячи подобных ударов. Великого паладина может ранить только другой паладин. И пусть матушка Великий заклинатель, пользующиеся внешними техниками всегда слабей адептов внутренних. И уж тем более слабее отца, который заслужил титул Меча ледяной стужи.
Матушка опустила руки. Впервые я видел её такой злой. Черные волосы растрепались, обрамив бледное лицо. Она медленно процедила:
— Я вышла за тебя не ради денег, Нумеро Денудо, но принесла с собой достаточно приданного, чтобы мой сын и твой наследник прошёл посвящение в главном храме провинции. Так, как и положено. На глазах у лучших Домов севера, их владетелей и их наследников. Я сразу, ещё до замужества поставила тебе это условие, и ты со мной согласился.
Отец ухватил кубок, который не тронуло пламя матушки, осушил его в два глотка и спрятал глаза, опустив взгляд в пол.
Матушка негромко спросила:
— Нумеро, где отданное тебе на хранение золото?
Послышался хруст. Серебряный кубок смялся в кулаке отца.
Матушка рявкнула:
— Нумеро!
Такого
Отец тоже был сам на себя непохож. Он едва слышно промямлил:
— Отряд в горы, ну, те горы, — вскинул голову, с жаром добавил: — Должны, должны были найти!
Матушка рухнула обратно на стул, прикрыла глаза рукой, прошептала:
— Я поняла, поняла почему юг. Ты хочешь, чтобы наш сын пошёл в услужение какому-то из тамошних родов?
Отец кивнул:
— Ну… Да! Конечно, — окрепшим голосом продолжил. — Я сейчас списываюсь с Домами, с которыми у нас есть связи.
Матушка глухо, не открывая глаз, возразила:
— Были связи, Нумеро. Дом Денудо давно не Первый дом севера, не управляет провинцией, потерял свою славу, а теперь и вовсе стал Малым. Твой отец жил прошлым, а ты и вовсе разорил нас со своими изысканиями. Боюсь, ты будешь последним владетелем Дома Денудо, а твой сын присоединится к Дому Осколков.
Отец снова грохнул кулаком по столу:
— Не бывать этому! Мой сын пройдёт посвящение, пробудит в себе все дары Предка и добудет себе славу мечом, как это сделал я. И сделал это в его годы!
Матушка убрала руку от глаз, подняла взгляд на отца. Всего лишь взгляд. Но прокатившаяся по его одежде волна света ясно намекнула мне, что не всё так просто, раз он использовал дар Предка для защиты. Да и голос матушки звенел от вкладываемого в него огня души:
— Ты ведь и правда приготовил своему наследнику участь лишь немногим выше участи слуги, держать стремя у какого-нибудь южного выскочки.
Отец возразил:
— У наследника Великого дома…
Матушка перебила:
— Ни за что, Нумеро, ни за что! Клянусь, сегодня я впервые пожалела, что вышла за тебя. Не для того я поступилась столь многим, чтобы ты загубил талант моего сына, — вновь вскинула руку, предупредила. — И не смей называть это проклятьем, Нумеро! Если ты не сделаешь так, что Лиал пройдёт посвящение в Грандоре, в четырнадцать, то я сама найду способ оплатить его посвящение, вспомню наконец, что я урождённая Веноз, старшая из дочерей владетеля Великого дома. Ты меня понял, Нумеро Денудо?
Отец выдавил:
— Понял.
Матушка кивнула, молча вышла из трапезной. За ней тенью проскользнула верная Карина. И я остался наедине с отцом. Он ожёг меня взглядом, подтянул к себе блюдо и с отвращением уставился в него, даже не думая прикасаться к баранине. Я тоже не знал, что сказать.
О многом, что сегодня прозвучало за столом, я знал, кое о чём догадывался, краем уха ловя разговоры отца с матушкой или слуг. Но кое-что стало для меня открытием. То, что был какой-то договор между отцом и матушкой о моём посвящении. То, что отец растратил какие-то деньги, то, что матушке важно увидеть моё посвящение не на нашем замковом алтаре, а на главном алтаре севера.