Кузня Крови
Шрифт:
Атриос с улыбкой переспросил:
— И о чём же, юный господин?
— Ну, — Я сделал вид, что задумался, затем вскинул горящий взгляд. — Сабио, давай о географии, великих битвах прошлого и Предках?
Атриос задумался, глянул в сторону гобелена с очертаниями нашего материка. Он не любил повторяться и всегда требовал, чтобы я твёрдо запоминал всё, чему он учит. Но сегодня мне как раз нужны новые знания, и я постараюсь подтолкнуть его в верную сторону.
Каждый человек, и идар, и простолюдин, знает, что когда-то нашими землями правили семь великих Предков, создав семь королевств. Именно от них ведут историю все знатные рода. Те, в ком больше всего ихора, драгоценной крови Предков, те, кто в древности сумели воспламенить его жаром души, правят сейчас королевствами. Идары. Нашим королевством Скеро правит владыка Умбрадо. Остальные королевские рода — это Лама, Виенто, Вакио, Террен, Агуас. Эти рода превыше всех Домов.
И в них же ярче всего горит ихор Предков. Предки, хоть и были братьями и сёстрами, внешне очень сильно отличались. Отличаются друг от друга и жители разных королевств, испившие когда-то из протянутой им их Предками чаши.
Потомков Эскары можно отличить по чёрным волосам и небольшим когтям, потомков Химедо по светящемуся узору на щеке. Помнится, этой весной я перечитывал трактат землеописаний нашего материка и надолго застрял на странице с гравюрой девушки королевства Арида.
Странная, притягательная красота, лишь подчёркнутая необычным для нашего королевства нарядом.
Как нетрудно подсчитать, есть шесть королевств и шесть правящих родов, ведущих свою историю от Предков. Не семь. Потому что на карте мира на месте седьмого королевства мёртвые земли.
Сотни лет назад один из Предков решил убить братьев и сестёр, пригласив их на пир. Не сумел. Раненые и отравленные Предки сумели вырвались из западни. И решили вместе покарать брата-предателя.
Шесть королевств: Скеро, Реол, Бокоро, Лано, Андамо и Аридо выставили войска. Их вели шесть Предков: Амания, Химедо, Эскара, Дисокол, Фирм и Салир.
Но вот как звали Предка, чьё имя стёрли из летописей и который стал Безымянным? Как называлось его королевство и какой род им правил? И если первое Атриос точно мне не скажет, то остальное…
Я, стараясь, чтобы голос не дрожал от волнения, лениво спросил:
— А как называлось седьмое королевство, сабио?
Атриос задумчиво ответил:
— Валио.
— А правили им?
Атриос поджал губы, недовольно ответил:
— Это неважно. Пусть их имена сотрутся из памяти людской, столь много смертей на их руках.
Я скрипнул зубами, но с улыбкой согласился:
— Тогда, сабио, может быть, расскажешь о самой войне, о её последствиях для наших королевств и о том, куда ушли Предки?
Атриос подумал несколько мгновений, затем откашлялся и я понял, что хоть с этим у меня всё вышло. Так он делал только перед долгой речью, подготавливал голос.
— Как ни странно, но сильнее всего в той битве пострадали не соседи Валио, а дальние королевства. Именно их войска, собранные в кулак, участвовали в последней решительной битве, и именно они понесли самые большие потери. В простых людях, идарах и родах. Даже Предки оказались так тяжело ранены в те дни, что и через десять лет после сражения не сумели залечить раны, нанесённые им братом и его ужасающими порождениями. Они решили вернуться домой, в свой родной мир и сообщить отцу и матери о случившемся. Каждый из них перед уходом оставил своему королевству по четыре статуи Хранителей, которые мы привыкли называть по сторонам света. И именно к ним теперь обращают свои молитвы все люди, а несущие в себе ихор полностью пробуждают его на их алтарях и получают дары Предков.
Я кивнул в согласии, хотя это не совсем так. Лишь красивая фраза. Люди, приходящие в храмы Хранителей, действительно оставляли там с молитвами огонь своей души. А отец раз в год отвозил наш замковый алтарь в Грандор, в главный храм Хранителя севера, который стоит напротив самой статуи Хранителя. Сдавал налог Хранителям.
Но вот пользоваться силой алтарей мог напрямую любой идар. Вернее, тот идар, чьему роду принадлежал алтарь и чьей кровью он был полит. Так же, как и наёмные адепты внешних техник.
Те же лекари из простолюдинов, что всё же сумели зажечь в себе ихор и которых нанимал отец для воинов. Им ведь тоже матушка выдавала доступ к силе алтаря. Так же, как и тем солдатам Дома, кто долгими годами тренировок сумели познать путь меча, и заслужить право на второе посвящение.
Сабио Атриос неожиданно и сам увлёкся рассказом, хоть и свернул не туда, куда мне хотелось:
— Но без присмотра Предков их потомки рассорились. Уже давно нет мира в королевствах. Трижды, только вдумайся в это, юный господин, трижды уже проходили крупные сражения, где армия одного королевства сталкивалась с армией другого. А мелких стычек и не счесть. Мыслимо ли, — Атриос взмахнул руками, — Реольцы пытались уничтожить алтари Хранителей юга и востока. Пытались оставить нашу страну без защиты и без даров Предков.
Я лишь тихонько хмыкнул при этой пламенной речи. Отец так и учил меня — нужно бить туда, где уязвимые точки: еда, вода, алтари. Именно так Великий дом Денудо потеряли свой титул — восставшие крестьяне штурмом взяли наш главный замок и разрушили его алтарь. Но сейчас мне хотелось говорить не о наших заклятых соседях реольцах. И я вмешался в речь Атриоса, едва он закончил очередную мысль:
— Сабио, а какой стихией одаривал безымянный Предок правителей Валио?
В этот раз мелкая лесть не сработала. Атриос нахмурился, отрезал:
— Неважно. Мы увлеклись. Давай поговорим о том, как бы ты распорядился землями на севере Малого дома Денудо, молодой господин. Итак?
На этот раз вздох я и не подумал сдерживать. Чем там распоряжаться? Предгорья, где сплошные камни и снег. Ладно, если не хочет рассказывать Атриос, у меня есть ещё одно место, где можно найти ответы.
Нужно только дождаться ночи.
На этот раз я не зажигал свечи и даже не пытался заснуть. Глаза сами закрывались, но я не переживал: тени разбудят, не дадут проспать до рассвета. Так и вышло.
Проснулся оттого, что плечо ломило от холода, будто я улёгся спать на выстуженных морозом камнях. В ухо привычно хрипели. Дёрнул плечом, отбрасывая тень, потянулся за свечой и пламенной искрой, поделкой какого-то адепта внешних техник. Она раньше, похоже принадлежала Флайму. Я нашёл её там, наверху, на третьем этаже башни, завалившейся за мешок, на котором он и лежал.
Зажал её стержень между пальцев, согрел теплом своего тела и сильно сжал. Кончик тут же заалел, и я ткнул им фитиль свечи. Два удара сердца и он вспыхнул.