Квартирный вопрос (сборник)
Шрифт:
Со стоном вырвав свое нескладное тело из податливых объятий раскладушки, тут же юркнувшей в стенную нишу и трансформировавшейся в мягкий пуф, Влад потянулся до суставного хруста и голышом побрел на кухню. Шаркая подошвами не хуже пресловутой соседки и не открывая глаз, он нащупал холодильник и попытался открыть дверцу.
Не тут-то было.
Он потянул сильнее, но дверцу что-то держало в закрытом состоянии. Пошарив по пластику, Влад наткнулся пальцами на нечто бесформенное и неприятно теплое на ощупь. Тактильно распознать объект исследования не удалось, и попытка открыть глаза ни к чему не привела: из-за закрытых штор на кухне царил мрак кромешный. Чертыхнувшись, Влад щелкнул выключателем на стене, и под потолком вспыхнула во все
Кухня ответила на этот демарш возмущенным шелестом и шипением.
Влад улыбнулся. Приятно иногда немного побыть ретроградом!
Из-под ног, шурша тысячами цепких ножек и с отчетливыми щелчками сталкиваясь панцирями, врассыпную бросилась сидевшая до этого тихо наномелочь. Многоцветная волна крошечных телец рассыпалась на отдельные потоки, огибая мебель, расползлась по углам и настороженно замерла там, безглазо таращась на Влада и ожидая развития событий.
«Вот у кого с адаптивностью всё в порядке!» — хмыкнул Влад, обводя кухню взглядом.
Ночной режим энергопотребления, положенный по соцнорме, превратил жилище в блекло-серую декорацию плохого фильма о городах-призраках. Уснувшие обои местами отслоились от стен, сонно загибаясь к полу, утратив цвета и внятность рисунков. Стеклопакеты на окнах снизили прозрачность, и линии рам поплыли, словно горячий воск. Мебель, задремав, переступала с ноги на ногу, иногда вздрагивая, как живая. С холодильником явно что-то было не так. В углах шуршали наноканы.
Зрелище было унылым донельзя. Настроение, и без того неважное из-за раннего пробуждения, стремительно поехало вниз.
Наверху верная себе Клавдия Львовна заколотила тапочком по полу и стенам, разгоняя наноканов. Переубедить ее в том, что тапочек в качестве орудия борьбы с научно-техническим прогрессом совершенно бесполезен, было невозможно. Во всяком случае, Влад такие попытки давно оставил. Старушка была уверена, что пусть наномелочь, подобно пруссакам прошлого, извести полностью и невозможно, но и из состояния войны с нею выходить не след, чтобы не терять навыка. Вдруг когда тараканы вернутся? В то, что всех их давным-давно сожрали искусственные конкуренты в борьбе за жизненное пространство, поверить она не могла.
До конца в это не верил и сам Влад.
Перекошенное с ночи табло часов показывало половину седьмого. Ждать еще полчаса до начала дневного энергорежима сил не было никаких, и экономить пару жалких максов из скупости или бережливости Влад смысла не видел.
— Ну всё! — громогласно объявил Влад квартире. — Я проснулся!
Кодовая фраза возымела действие.
В мгновение ока свернулись в рулон защищавшие кухонные окна шторы, впуская слабый свет предрассветных сумерек, отчего электролампочка стала выглядеть особенно жалко, и Влад в раздражении выключил ее совсем. С шелестом расправлялись по стенам полотнища обоев, цветные искры побежали по ним, складываясь в меняющиеся узоры. Сегодня энергетическим спонсором сквота выступал, судя по многократно повторенному в узоре логотипу, Набережночелнинский картонно-бумажный завод со своей веками проверенной беспроигрышной продукцией, вытеснить которую из жизни граждан так и не смогли никакие биде с сотнями форсунок гидромассажа. Против туалетной бумаги Влад ничего не имел, а потому менять настройки стен не счел нужным. Бумага так бумага. Пусть их.
В углах послышалась возня, тоненький писк и легкий скрежет, после чего перед лицом Влада запорхали тремя клубящимися облачками светлячки, зазывно плетя в воздухе узор из фигур высшего пилотажа, стараясь перещеголять конкурентов. Не разбираясь, Влад ткнул пальцем наугад, и выбранная им стайка, торжествуя, крутанула напоследок групповую петлю Нестерова, рассредоточившись по комнате и с каждым мгновением разгораясь всё ярче. Сетчатка Влада в режиме двадцать пятого кадра фиксировала логотип «Люмен», стоило лишь задержать взгляд на одном из источников света. Посрамленные конкуренты попадали на
Стало наконец светло.
За ночь холодильник отрастил паразитную консоль, намертво срастившую дверные створки. Антивирусы, выйдя из спящего режима, делали свое дело, отчего консоль, проснувшаяся вместе со всей кухней, не смогла войти в полноценный активный режим, деформировалась и подслеповато мигала экраном. Распознать рекламируемую консолью продукцию не было никакой возможности, звук отсутствовал.
Пожав плечами, Влад поймал на стене и не пытавшийся увернуться «пионеровский» аудиомодуль из бюджетных и вдавил его в податливое тело консоли. Резонируя надкрыльями, модуль с подвыванием запел о коровах и молоке от бабы Шуры; из недр консоли сквозь оплывающий экран к Владу рвалось бесформенное чудовище, призванное, видимо, эту самую бабу Шуру обозначать вместе со всем ее искренним к Потребителю радушием. Консоль силилась выдвинуть хоботок пробника и плевала в сторону Влада молоком, сливками и сметаной, Влад уворачивался, наномелочь на полу жадно подъедала плевки. Гадая, как пиратская реклама смогла пробраться в его гарантированное от проникновения извне жилище, Влад в конце концов добрался до баллончика с селективным дестабом и прицельно опрыскал консоль спреем. Секунду спустя консоль рассыпалась бурыми хлопьями использованной пены, а освобожденный аудиомодуль с радостным жужжанием закружил над головой Влада. Тот раздраженно отогнал его рукой и залез-таки в холодильник.
В моду вновь входило стекло — как материал недорогой, неутилизируемый и устойчивый к агрессивным воздействиям. Под агрессивным воздействием подразумевалась всеядность наноканов и прочей мелочи, способной извлекать энергию, расщепляя практически любые материалы. Десятка два наноканов хозяйничали в холодильнике, забравшись туда неведомо как, но Влад давно уже перестал этому удивляться. Малыши были находчивы до изощренности — это было основным условием выживания в полном конкуренции мире. Кефир в стеклянной колбе с притертой пробкой был цел и невредим, от остальной же пищи в перерабатываемой упаковке нанобратия Влада избавила — даже мусор выносить не пришлось. Лишнее напоминание, что хранить продукты теперь — моветон, если ты истинный гражданин своего Отечества и полноценный участник рыночных отношений.
Влад гражданином себя считал, но от холодильника избавляться не спешил. Изобилие — штука обманчивая. Особенно если гарантируется Государством.
Инфоэкран, оживший вместе со всей квартирой, показывал какую-то невнятицу: рекламные ролики обрывались, едва начавшись, и сменялись замаскированными под новости науки, техники и политики рекламными же роликами. У приемного порта бестолково толклись разноцветные наноканы-декодеры различных разрешенных к обслуживанию сквота инфопровайдеров, забивая сигналы конкурентов; начались драчки с отрыванием антенн и конечностей-разъемов. Влад не терпел грубой игры, а потому скомандовал терминалу выключение. Драчуны пристыжено потащились под дверь — к соседям.
Завтракая кефиром прямо из колбы, Влад вернулся в жилую комнату. Свет предоставил уже прожегший сетчатку своим лого всё тот же «Люмен», сияя россыпью светляков из-под потолка; в незашторенное окно всё увереннее проникало розовое утро. Сквозь неплотно прикрытую створку окна на подоконник намело невысокий сугроб пены, и причина появления пиратской консоли стала наконец ясна. Потребленный накануне вечером по поводу скорого завершения испытаний объем алкоголя всё же оказался достаточным для того, чтобы не озаботиться безопасностью собственного жилья… Хорошо, что ничего более опасного, чем дегустационный модуль, за ночь в гостеприимно приоткрытое окно не поналезло.