Квиддичная Трилогия - 2
Шрифт:
– Мне нравится твоя вдумчивость… дорогая. Это так по-слизерински.
Жена ответила ему звонким поцелуем в нос.
…Осенью Драко поступил на работу в одну из двух частных магических лечебниц Лондона. Должность ординатора не давала большого дохода, но после женитьбы это особенно и не требовалось, а работа была не бей лежачего: в основном легкие отравления маггловским спиртным и вечные клиенты колдотоксикологов - зельевары-недоучки. Он смог, наконец, заняться делами поместья, сняв часть обязанностей с матери, которая теперь вместе с Андромедой и - о, ужас!
– мамашей Уизли патронировала какое-то благотворительное общество. Астория тоже не сидела сиднем. Дело в том, что у жены, несмотря на ее флегматичную натуру, была пламенная страсть к крупам. Эти «милые» собачки, несмотря на свой бешеный нрав, вызывали у нее настоящий восторг. В детстве у Тори не было возможности держать такое
Астория не беременела. Они регулярно занимались сексом, ни о каком предохранении и речи не было, но ежемесячно Драко будил раздраженный шепот жены и просьба наложить Contraabdominalgio* * . Поначалу они как-то не задумывались о происходящем, но когда спустя два года после свадьбы ситуация не изменилась ни на йоту, Драко забеспокоился, и вместе с ним забеспокоилась Тори.
Малфой использовал все известные ему диагностические и репродуктивные чары, определил время овуляции у Астории, и в эти дни они занимались любовью до одурения (впервые в жизни отведал-таки Приапова зелья)… Ничего не помогало. А жена явно начинала нервничать. Она стала меньше внимания уделять своему питомнику, хуже ела, по ночам долго не засыпала, и Драко видел, как напряженно смотрят в потолок знакомые светло-голубые глаза, и на лице Тори появляется затравленно-безнадежное выражение. Он чувствовал, что в сознании Астории медленно, мучительно вызревает напряжение, подобное гнойному нарыву… И однажды этот нарыв прорвался.
В апреле 2005 года Малфои были приглашены на семилетие Тедди Люпина. День рождения мальчика пришелся на полнолуние, во время которого он обычно плохо себя чувствовал, капризничал - сказывалась дурная наследственность, и Андромеда решила не устраивать традиционного детского праздника, а ограничиться визитом родных. Раньше Драко удавалось избегать визитов к тетке, но в этот раз мать проявила настойчивость, и к пяти часам вечера Драко, Астория и Нарцисса уже стояли перед оградой заросшего садика, в глубине которого скрывался уютный коттедж миссис Тонкс.
Стол в маленькой ярко освещенной гостиной был уже накрыт, Андромеда несколько нервно, но весьма радушно улыбалась, розоволосый Тедди, до омерзения похожий на своего покойного папашу, робко выглядывал из-за спины бабушки. Впрочем, увидев подарки - «Набор юного зельевара» и роскошное издание детской энциклопедии «Мои первые зелья» с движущимися картинками - мальчишка оживился и перестал дичиться. После обязательных приветствий и поздравлений возникла короткая пауза, которая неизбежно предшествует праздничному застолью, и Андромеда сказала:
– Подождем еще пару минут - они, думаю, вот-вот появятся.
Драко не успел спросить, кто - они. Камин насмешливо фыркнул, дохнул зеленоватым пламенем и одну за другой выплюнул на скромный ковер знакомые человеческие фигуры: сначала невысокого парня в очках, а потом девицу на полголовы его выше, держащую на руках младенца.
Малфой окинул Избранного и его рыжую супругу изумленным взглядом и только через пару секунд вспомнил, что Поттер - крестный отец его племянника. Школьный враг, которого Малфой последние годы видел исключительно на газетных
– Гарри!
– Тедди бросился Поттеру на шею.
Поттеры поздоровались с присутствующими и вручили сияющему мальчишке подарок - разумеется, детскую квиддичную метлу. Мгновенно позабыв о «Первых зельях», Тедди занялся ею, а взрослые уселись за стол.
Разговор протекал довольно спокойно, прерываясь только писком рыжеголового поттеровского недоноска. Его мамаша уже успела оповестить присутствующих, что оставлять своего первенца с нянькой она почитает неприемлемым, а Молли, к сожалению, прихварывает, и посидеть с малышом не может. Малфой коротко усмехнулся: типичная плебейка - вешает своего отпрыска на бабку. Младенец на руках у миссис Поттер вертелся не переставая, хватал ее за волосы, тянул за кружевной воротник мантии, пищал, и в конце концов Андромеда забрала маленького Джейми у матери и отвлекла его внимание яркой, переливающейся всеми цветами радуги, звенящей погремушкой. После этого рыжая смогла спокойно заняться пудингом. Астория рассказывала тетке о своих баталиях в Департаменте по надзору за магическими животными, Нарцисса негромко беседовала с Поттером о доме на Гриммаулд-плейс, в котором сейчас как раз шел ремонт - оказывается, Поттеры планировали переехать туда из Норы, когда малыш немного подрастет. А Драко медленно прихлебывал горячий чай и исподволь разглядывал эту, по выражению «Ведьмополитена», «самую знаменитую пару магического мира».
Поттер, конечно, изменился за эти годы. Он подрос, хотя и ненамного, обзавелся неплохими мышцами и сменил, наконец, свои убогие круглые очки на вполне допустимые в приличном обществе. В расстегнутом вороте рубашки тускло посверкивала тонкая цепочка с зачарованным аврорским медальоном. Но воронье гнездо на голове и зеленые глаза остались прежними…
Джиневра Поттер была по-прежнему красива той яркой, тяжелой красотой, которую покойный Люциус презрительно называл «красотой уличной цветочницы». Рыжие кудри выбивались из роскошного узла на затылке, большие карие глаза блестели, пухлые губы отливали лоснистой розовостью, подобно лепесткам бальзамина. Новехонькая модная мантия от мадам Малкин туго обтягивала пышную грудь. Драко вдруг вспомнил: когда на шестом курсе Поттер закрутил с «мелкой Уизли» роман, Пэнси, хихикая, говорила, что он будет далеко не первым в череде тех, кто вкусил от этих «цветочных» прелестей, и коротко презрительно усмехнулся. В этот момент Тедди выпустил из рук метлу, и она с грохотом врезалась в дверцу огромного буфета. Драко вздрогнул от неожиданности.
– Весьма… удачный подарок для семилетнего ребенка, - процедил он, поставив чашку на стол.
– А что с ним не так?
– довольно агрессивно поинтересовалась поттеровская женушка.
Драко не успел ответить. Тори, отвлекшись от разговора с Андромедой, решила, по всей вероятности, немного разрядить ситуацию.
– Брось, Драко, это очень удачный подарок. Как раз для мальчика. Держу пари, Гарри, что своего вы посадите на метлу, как только он начнет ходить, верно?
Она сморщила нос и вдруг подмигнула пристально смотрящему на нее Поттеру. Тот моргнул от неожиданности, поправил очки, словно проверяя, не почудилось ли, и через секунду ответил ей широкой улыбкой - на памяти Драко так он улыбался, пожалуй, только своей грязнокровной подружке.
Карие глазищи миссис Джиневры Поттер сузились, как щели хогвартских бойниц. Много времени спустя Драко узнал, что любые знаки внимания к мужу со стороны особ своего пола рыжая воспринимала как посягательство на личную, в тяжелом кровопролитном бою доставшуюся ей собственность, и незамедлительно бросалась в гриффиндорскую атаку. Так случилось и на этот раз. Она со звоном отложила ложечку и воинственно вздернула подбородок.
– А сами-то вы чего ждете?
Астория удивленно посмотрела в ее сторону. Потом поняла и коротко усмехнулась.
– Мы как раз подумываем об этом, - спокойно ответила она.
Джиневра хмыкнула.
– А-а-а… подумываете? Ну, самое время. А то я уж решила, что просто…
В этот момент младенец на руках тетки взревел подобно отъезжающему Хогвартс-экспрессу. Его мамаша вскочила с места и кинулась к орущему отпрыску. В гостиной произошел небольшой бедлам, и в этом бедламе Драко бросилась в глаза тонкая кисть жены, судорожно сжимавшая ручку чайной чашки: острые белые костяшки жемчужинами выделялись на посиневшей коже. Во всеобщем хаосе Астория медленно поднялась и вышла из гостиной. Драко бросился следом.