Лабиринт памяти
Шрифт:
Гермиона услышала свой горловой стон словно со стороны, когда пальцы Драко наконец поддели ткань её трусиков и погрузились в неё. Казалось, на какую-то секунду всё вокруг перестало существовать, кроме её горячей, влажной плоти и этого чувства наполненности, которое сводило её с ума.
– Такая мокрая, готовая для меня, черт, абсолютно бесстыжая… Гребаная сучка, Грейнджер, что ты творишь?..
Гермиона сейчас была просто не в состоянии осмыслить то, что ей говорил Малфой, потому как в этот миг, когда его пальцы начали медленно двигаться внутри неё, она чувствовала, что находиться на грани, что ещё чуть-чуть и она…
Что-то внутри неё запротестовало,
Что-то сверкнуло в его глазах, и он, вынув пальцы из её лона, с силой схватил её за запястья и прижал их к песку. Тяжело дыша, он склонился над ней так, что их лбы соприкоснулись.
– Не надо, Грейнджер, слышишь?– предупреждающе, сквозь зубы произнес он, придавив её своим телом.
– Почему? – чувствуя, как разочарованно заныло её тело, неестественным голосом еле выговорила Гермиона.
Драко молча смотрел на неё, всё так же тяжело дыша, и по нему было видно, что он изо всех сил сдерживается, чтобы вновь не наброситься на неё.
В этот миг, её тело била мелкая дрожь от сумасшедшего желания вновь ощутить его внутри себя, внизу живота ныло от неудовлетворенности, а она сама почувствовала, что если он сейчас не продолжит, если он остановится, она просто сойдет с ума.
– Мы же уже… У нас же было, Малфой… Пожалуйста… - отчаянно всхлипнула она, но стоило ей это сказать, как его взгляд словно остекленел. Очень медленно он разжал руки на её запястьях и мягко отстранился от неё. Создавалось впечатление, что вокруг стало холоднее сразу на несколько градусов.
Гермиона, поднявшись на локтях, непонимающе уставилась на него, в то время, как её посетило предчувствие чего-то такого, от чего стало сразу не по себе.
– Между нами… - низким голосом начал Драко и остановился на полуслове, словно то, что он говорит, причиняет ему невероятную боль.
Малфой горько усмехнулся и слегка покачал головой со взглядом, полным сожаления:
– Между нами ничего не было, Грейнджер.
Гермиона не сразу осознала сказанные им слова, и, воспользовавшись тем, что она пораженно молчит, Драко продолжил:
– Мы пришли ко мне, и я уступил тебе свою кровать. Ты попросила выйти из комнаты, чтобы раздеться, а когда я зашел во второй раз, ты уже спала. Всё.
Его слова… Они звучали неправильно.
Нет.
Она просто не могла в это поверить.
Малфой наверняка врет, чтобы остудить её пыл, чтобы остановить её, ведь не может быть, что все эти дни… Все те часы терзаний, мук, страданий… Неужели, всё зря?
– Ты врешь, - очень тихо произнесла Гермиона, чувствуя, как очень медленно в ней разгорается огонь злости.
– Нет.
Глаза Драко… В них больше не было и частицы тех эмоций, что бушевали в его взгляде всего несколько минут назад.
Теперь в них была лишь тьма.
– Почему ты не сказал мне? – уже гораздо громче спросила она и, оттолкнувшись ладонями от земли, резко села.
Только сейчас
– Я хотел сказать, но ты не захотела меня слушать. Помнишь, как быстро ты ушла? – ровно произнес Драко с ноткой печали в голосе.
Гермиона ошарашено посмотрела на него.
– Почему, в таком случае, ты не остановил меня? Почему не сказал в любой другой момент?
Малфой скривил губы, словно съел что-то горькое.
– На твой первый вопрос отвечу честно – не знаю. Я планировал пошутить, но ты поверила, а потом и вовсе сбежала, так что… - Видимо Драко увидел её взгляд, из-за чего, глубоко вздохнув, продолжил. – Послушай, Грейнджер, я действительно хотел тебе сказать, но потом увидел тебя с Уизли, эти ваши страстные объятия и…понял, что тебе это не нужно. Ты и без этого великолепно себя чувствовала, раз решила вернуться к своему бывшему дружку.
Гермиона приоткрыла рот от изумления. Чертов Малфой, так вот что означало его странное поведение.
Всё ещё пребывая в странном состоянии от услышанного, она медленно поднялась на ноги. Отстраненно наблюдая, как Драко следует её примеру, Гермиона пыталась придумать, как бы полнее выразить всё то, что она чувствовала в этот момент, и вскоре слова сами собой вырвались из её рта.
– Знаешь, Малфой, что самое смешное во всей этой ситуации? Я всерьез поверила тебе. Я поверила твоим словам, и не потому, что они прозвучали убедительно, а потому, что в глубине души допускала мысль о том, что это может случиться. И после того, как я проснулась в твоей постели, как услышала от тебя всю эту гребаную историю, не прошло ни минуты, чтобы я не уничтожала себя за то, что сотворила. Дошло до того, что я приняла случившееся, понимаешь? Просто этот чертов курорт, странные стечения обстоятельств и то, что происходит между нами по непонятной мне гребаной причине, это меняет меня, заставляет делать то, на что я в принципе не способна, на что не была способна.
– Она сделала паузу, пытаясь отдышаться.
– И вот сейчас ты мне говоришь, что между нами ничего не было, после того, как я чуть не сошла с ума от ежесекундных попыток смириться с тем фактом, что переспала с тобой? После того, как поняла, что мне снились чертовы вещие сны, раз всё произошло на самом деле?! А Рон… Бедный Рон ждал меня у двери, когда я вернулась к себе в бунгало. Твое счастье, что мне удалось выкрутиться, и он поверил в то, что я была дома всю ночь. И знаешь… Он начал догадываться. Черт возьми, Малфой, все мои друзья уже начали догадываться, что между нами что-то происходит! Мне потребовалось собрать всю силу воли в кулак, чтобы уверенно лгать Рону, но всё равно я просто не смогла сдержать свои эмоции, особенно после того, что ты мне рассказал о прошедшей ночи, после того, как ты солгал мне…
Гермиона внезапно замолчала, почувствовав, как подступают слезы к её глазам.
– И вот ещё что, Малфой, в тот момент, когда ты увидел наши «страстные объятия», я едва успокоилась после того, как прорыдала на его плече целых двадцать минут. И знаешь из-за чего? – её голос почти сорвался, - Из-за того, что понимала: я никогда не смогу испытать с ним и частицы того, что чувствую рядом с тобой, Малфой. Из-за того, что даже не смотря на всю дикость – как я думала – произошедшей ситуации, я всё же где-то в глубине души сожалела, что не помню ничего из этого. Теперь понимаешь? Я хотела помнить то, чего на самом деле не было. Но сейчас… Это уже не важно. К черту всё!