Лабиринт памяти
Шрифт:
— Но ты же говорила, что твоя семья разорилась и погрязла в долгах, а на деле оказывается, что твой дядюшка жив-здоров, попивает кокосовое молоко на берегу моря, да к тому же является одним из самых богатых волшебников мира?! — презрительно спросил Драко. — П-ф! Он бросил тебя и твою семью в самое сложное время, а теперь пишет письма и просит приехать к нему расслабиться?! Это слишком даже для меня, Эл!
Она какое-то время всматривалась в лицо Драко, словно искала в нем что-то важное для себя именно в эту минуту, но… Скорее всего, вместо этого увидела лишь своё отражение в холодных глазах. Эл с горечью отвернулась и подошла к окну. Драко стало немного совестно, ведь он прекрасно осознавал, что за всё время их знакомства она так ни разу и не увидела в его взгляде тепла.
Драко наблюдал за неподвижным силуэтом Элисы, видел, как неспокойно она дышит, едва справляясь с эмоциями. Сейчас он не знал, чего стоит ожидать от неё, хотя в общем-то бы неплохо знаком с её своеобразным характером. Порой Элиса была чересчур эмоциональна, как истинная итальянка, но иногда даже Драко мог позавидовать её ледяной невозмутимости. Как, например, тогда, когда они сидели за столиком этого старого, полуразвалившегося паба, и она хладнокровно поведала ему историю о своей нелёгкой судьбе.
Элиса была родом из древней чистокровной династии. Их семья считалась одной из богатейших и знатных в Италии. Мать Эл была англичанкой по происхождению и аристократкой, отец — чистокровным итальянцем. Совсем не похожие по характерам, они всё-таки полюбили друг друга и поженились всего через пару месяцев после знакомства. Это был идеальный союз двух чистокровных семей, и всё сложилось бы прекрасно, если бы не скоропостижная смерть матери Эл. Оказалось, она с раннего детства страдала от редкой болезни, и в Италии болезнь начала прогрессировать. Самые лучшие врачи волшебного мира боролись за её жизнь, но так и не смогли помочь. После смерти матери Эл жизнь семьи Каррера пошла под откос. Отец словно сошёл с ума, ввязался в какую-то опасную авантюру, завязанную на крови и деньгах, что в конце концов привело к тому, что его подставили. Сначала Каррера разорились, а после этого отец таинственным образом исчез, словно испарился в никуда. Элиса, которая привыкла жить в роскоши и богатстве, была брошена на произвол судьбы, совершенно не подготовленная к такой жизни. Вскоре отца нашли мёртвым неподалеку от их поместья. На теле не было никаких повреждений, и экспертиза так и не смогла установить, как и почему он умер. На похоронах была лишь одна Эл, да пара верных друзей, которые верили отцу до последнего. Но человек, которого она так жаждала увидеть в тот момент, не появился. И этим человеком был Лоренцо.
Элиса шмыгнула носом. Драко подозревал, что сейчас они думают об одном и том же: о разрушенных надеждах, о крахе семьи и абсолютной потере уважения. Они оба это испытали, их судьбы были слишком похожи.
Драко подошёл к Элисе и легонько коснулся её плеча. Она порывисто вздохнула и повернулась к нему. В глазах стояли слёзы, но чувствовалась упрямая решимость.
— Я знаю, ты не сможешь этого понять, Драко! Но я уверена, что была причина. Всему была чёртова причина! И я не отступлю, пока не узнаю, что тогда произошло с Лоренцо, что случилось с моим отцом. Драко, я знаю, что должна туда поехать! Должна, понимаешь? Я чувствую, что только так смогу что-то прояснить! — Эл вытерла слёзы тыльной стороной руки. — Ты веришь мне, Драко? Доверяешь? Если да, то постарайся просто принять это!
Драко смотрел в её заплаканное лицо, не в силах вымолвить и слова. Он знал, что на этот раз спорить бессмысленно. Он поедет в Магнолию, раз это так для неё важно. Но чувство тревоги не покидало: Драко был уверен, что поездка не пройдёт так гладко, как того хотелось бы. Он чувствовал всей душой, что что-то произойдёт, что-то перевернёт привычный порядок вещей с ног на голову. Похожее чувство он испытал, когда встретил Эл, но в этот раз, по ощущениям, всё будет совсем иначе. Малфой поморщился, стараясь отогнать тревожные мысли.
А за окном царила ночь, и луна щедро размазывала её светом. Вот только этот свет был обманчив и не дарил и капли тепла. Драко мрачно усмехнулся: такой была и его собственная жизнь — яркой, но бессмысленной.
***
Они
На улице стояла нехарактерная для Лондона жара, и казалось, всё вокруг вот-вот расплавится, растопится, словно масло на сковороде. Парень, который представился как Матео, повёл их в сторону небольшого парка, мимо воскресного рынка и торговых рядов. Магглы совершенно не обращали на них внимания, что было достаточно странно, учитывая внешний вид провожатого. В руках у того была старинная трость с вырезанной на конце магнолией, и Гермиона догадалась, что это, скорее всего, портал.
Казалось, рынок никогда не закончится, и чем дальше Гермиона с друзьями шла, тем больше приходила к выводу, что такой духоты в Англии ещё не было никогда. Наконец они вышли к прекрасному безлюдному парку с небольшим прудом, куда сразу же и направились, но Матео остановил их и попросил приготовить документы. В то время как Гермиона с Джинни копались в своих маленьких с виду сумочках, итальянец накладывал чары на окружающую местность, объяснив это необходимыми мерами безопасности.
Вскоре документы были найдены, и Матео стал тщательно их проверять, бормоча себе под нос неведомые даже Гермионе заклинания. Всем стало немного не по себе, как только он начал с помощью этой сложной магии осматривать каждого из присутствующих. По телу бегали мурашки, несмотря на аномальную жару, и никто не мог сказать точно, что было тому причиной: ледяной пар, который обволакивал каждого белой дымкой из-за волшебства, или сильный, неземной голос Матео, полностью передающий мощную энергетику обладателя.
Прошло не меньше получаса, прежде чем друзьям наконец было велено встать кругом и коснуться пальцем трости. Матео пристально оглядел каждого, после чего улыбнулся и властно произнёс:
— Что ж, benvenuti nella «La Mia bella magnolia»!*
И в ту же секунду они оторвались от земли и в круговороте понеслись неизвестно куда. Вскоре ноги врезались в землю, и, не удержав равновесия, все дружно упали на мягкий, как пушистый ковёр, гравий. Один Матео приземлился с кошачьей грацией, словно проделывал такие путешествия через портал каждый день. Рон вскочил первым и, недобро взглянув на итальянца, подал руку Гермионе. Сухо поблагодарив, та поднялась, отряхнула колени и, наконец, посмотрела прямо перед собой.
Она даже не стала одёргивать Рона, когда тот смачно выругался. По правде сказать, она была не в силах вымолвить и слова: настолько её поразило увиденное.
— О Мерлин, это рай, не иначе! — восторженно выдохнула Джинни, и Гермиона с ней беззвучно согласилась.
Над ними возвышалось истинно шедевральный дворец архитектуры эпохи возрождения, увенчанный расписным сферическим куполом прямо по центру. Огромный отель, выполненный в едином стиле, поражал воображение красотой и роскошью. Нельзя было однозначно сказать, какая именно цветовая гамма была ему присуща: здесь были блики бирюзового, розового, золотого, кораллового, бордового и многих других оттенков. Возможно, причиной тому был солнечный свет, отражавшийся в разноцветных орнаментных стеклах окон с внушительными карнизами, поддерживаемыми пилястрами, а может и особая магия. Друзья жадно рассматривали каждую деталь этого удивительного строения. У входа во дворец расположились изящные витые колоны, рядом с которыми кружили создания неземной красоты, что было заметно даже с такого расстояния: одни из них играли прекрасную музыку на арфах, другие радостно приветствовали волшебников и что-то рассказывали им.