Лабиринт Выходов
Шрифт:
На втором этаже стены школьного коридора выглядели как калейдоскоп. Только калейдоскоп бывает совсем маленький, и чтобы увидеть меняющиеся узоры, которые складываются из цветных стеклышек, нужно смотреть внутрь и вращать его. А тут - никуда заглядывать не надо, вот они - цветы, звёзды, бегущие во все стороны лучи. Меняются сами время от времени.
– А как насчёт настоящей магии?
– потрогав калейдоскопную стену пальцем, осведомилась Алька.
– Такой предмет есть?
– А настоящая - это какая?
– глаза Максимилиана хитро блеснули.
– Да сами знаете. Такая, с помощью
– Это магия, которой владеют звездочёты, Алиса. Воображение и воля, сконцентрированные до такой степени, что могут напрямую менять кое-что в мире.
– Ясно. Вы её в секрете между собой держите.
– Тут всё начинается с развития внимания и сосредоточения. Этому у нас учатся все. А со временем любой из учеников Школы Лабиринта, если захочет, может стать звездочётом. Так и происходит - иначе музыкант Инаммо до сих пор был бы здесь единственным учителем. Но происходит не очень часто. Мало кто решается. Даже за всю магию мира. Слишком от многих вещей ради этого нужно отказаться. Слишком много трудиться. Слишком много обещаний дать - и выполнять их.
– Отказаться - так же как поэт отказался от своей поэмы, чтобы стать Мастером Лабиринта?
– Да, так же как он. Только он отказался не для того, чтобы стать Мастером, а чтобы помочь людям. Он понятия не имел, что обретёт силу, которая позволит создать Лабиринт. Так и звездочёты приходят сюда не ради силы.
– А что это за обещания, которые нужно выполнять?
– Магия, которую ты называешь "настоящей", Алиса - опасное оружие. Главное обещание, которое даёт звездочёт - не использовать это оружие для разрушения. Помнишь нашу первую встречу? Помнишь, как ты хотела, чтобы и дома для людей были, и деревья остались живы? Мир казался тебе таким злым и несправедливым, правда? Но ты ничего не могла поделать. Звездочётам, бывает, мир тоже кажется несправедливым. Но если они и могут что-то изменить - не должны делать это так, чтобы причинить вред кому-то. Иногда настоящая сила в том, чтобы отказаться от своей силы и действовать иначе. Понимаете?
– он обращался уже не к одной Альке, но и к Андрею. И что-то такое звучало в его словах, что ребята не сомневались - всё это он испытал на собственном опыте, и не раз.
– Весы, - сказала Алька.
– Артур рассказывал об этих весах, где на одной чаше жизнь, а на другой - разрушение.
– Да, - кивнул Максимилиан, - весы. Они всегда в движении. И как часто все мы вольно или невольно делаем тяжелее ту, другую чашу... Вот, скажем, "школьная магия", которая всё вам покоя не даёт. Ведь это обыкновенное враньё, которое уж точно не прибавляет веса чаше света. Нам остаётся надеяться только, что последствия будут всё-таки светлыми. Надеяться на вас... На ваш звёздный свет.
Он многозначительно переводил взгляд с Альки на Андрея. Те даже растерялись немного. Заметив это, Максимилиан улыбнулся:
– Что-то мы с вами всё о серьёзном да о серьёзном.
Но Алька, и впрямь настроившись на серьёзный лад, решила в том же духе и продолжать. Проверить одну теорию. Хотя теория эта была связана со сном, а сны, как она сама говорила Артуру, ерунда
– Максимилиан, а Зверь, которого прогнал из своей души Мастер, какой он? Это ведь... не просто очень сильная печаль, да? Что-то ещё?
Тому, что ребятам эта история в подробностях известна, звездочёт не удивился. Сам же их научил у Артура всё разузнать. Но подобного вопроса он не ждал. Пришла его очередь растеряться. Растерянность, впрочем, не означала, что можно не отвечать.
– Да, Алиса. Разрушение умножает разрушение. Много жестоких, разрушительных качеств за долгие годы притянул этот Зверь к себе. Стал их средоточием. Их властелином.
– А правда, что Зверь хочет к Мастеру вернуться?
– Да, правда.
– Из-за того что они были частями одной души?
– Не только...
Прозвучало это уклончиво. Всё потому же: из-за растерянности. С тех пор как стал звездочётом в школе Лабиринта - а было это давно - Максимилиан не заблуждался насчёт детей, считая, что важные вещи с ними обсуждать ни к чему. Но такие темы для разговоров в первый же день... Он не мог решить, насколько откровенным надо быть с этими двумя новичками.
А Алька расспросы прекращать не собиралась:
– Тогда, значит, и Мастер хочет вернуть Зверя? И если это случится - что же будет? Ведь Зверь теперь намного хуже, чем прежде, сделался!
Ну и рассуждения, час от часу не легче!
– про себя изумился Максимилиан. Но вслух сказал:
– Мастер не хочет возвращать Зверя. Но... сожалеет о нём.
– Сожалеет?
– Как только они разделились, Зверь разрушения стал отдельным существом. Существом, которое достойно сожаления... Но Мастер не позволит этому сожалению победить. Если они снова сделаются одной душой, перестанет существовать Лабиринт. Этого Мастер допустить не может. Он не позовёт Зверя обратно.
– А разве его обязательно звать? Зверь сам не может прийти?
– Нет. Его нет здесь. Ни в вашем мире, ни в мире Лабиринта. Он изгнан на другую сторону. На сторону разрушения. Но даже если бы он мог прийти сюда - не приблизился бы к Мастеру. Воссоединение притягивает его, но одновременно и отталкивает.
– Почему?
Максимилиан почувствовал, что от этой девочки у него голова начинает идти кругом.
– Слишком много вопросов сразу, Алиса. Будь терпеливой, со временем ты узнаешь и это, и ещё много чего. И раз уж так у нас пошло - у меня к тебе тоже вопрос.
– Да?
– Алька заинтересовалась - даже на "со временем узнаешь" обижаться не стала.
– Что за вопрос?
– Откуда эти предположения - что Зверь во что-то большее превратился, что к Мастеру вернуться хочет?
Выслушала рассказ брата и сделала выводы - Максимилиан надеялся, ответ будет именно таким. Каким же ещё? С её-то склонностью буквально из всего выводы делать...
Но Алька честно призналась, что никакое это не предположение, а сон. И не её, а Артура. И тут же прежняя тревога шевельнулась в сердце Максимилиана. Тревога не за этих двоих, а за третьего... Почему ему снятся такие сны?