Лачплесис
Шрифт:
Был бы он проглочен бездною,
Если б не пришла ему на помощь
Впору дочь Зимы любезная.
Но грозил напастью неизвестной,
Дивный остров, притянувший их.
Оглядясь на берегу отлогом
Заколдованного острова,
Витязь увидал в скопленьи многом
Кораблей и лодок остовы,
Те, что прежде, проплывая мимо,
Были берегом притянуты
И теперь на отмелях валялись,
Обдавал прибой их пеною.
Грудами на отмелях
Моряки окаменелые.
И на целом острове пустынном
Жизни признака не виделось,
Только лес шумел... Из леса в море
Мост высокий переброшен был,
На конце ж моста, из моря прямо,
Дом большой прекрасный высился.
Лачплесис с товарищами смело
По мосту пошёл и в дом вошёл.
Ни живой души, как ни искали,
В доме также не нашли они.
Но на всём печать лежала жизни,
Посреди просторной горницы
Всяческой едой, питьём большие
Были там столы заставлены.
А в другом покое, рядом, были
Пышные постели постланы.
Моряки не ждали приглашенья,
Сели, пили, ели досыта.
А потом на мягкие постели
Повалились утомлённые.
Упрекнул их Лачплесис за это,
Что, мол, так дела не делают,
Что сначала перед входом дома
На ночь надо стражу выставить.
Очень спутники его просили,
Чтоб он сам был нынче сторожем,
Так как все они перетомились,
Ночь без сна не смогут выстоять.
Взял тогда своё оружье витязь,
Стал среди моста высокого.
Никого вокруг не примечал он.
Остров был объят безмолвием.
Ровно в полночь вдруг раздался топот,
Великан из чащи выехал.
Конь перед мостом остановился,
Пятился, храпел, шарахался.
Всадник стал бранить коня: "Чего ты
Испугался? Нет здесь недруга!
Только Лачплесис был нас достоин,
Но он кружит в море северном,
Да и молод - не дорос рассудком,
Чтоб найти в морях дорогу к нам!"
Крикнул с моста витязь великану:
"Чепуху ты порешь, чучело!
Я дорос кой до чего рассудком,
У твоих ворот я жду тебя!"
Всадник, бывший Иодсом трёхголовым,
Отвечал с громовым хохотом:
"Если впрямь ты будешь Лачплесис,
Выйдем силами померяться!"
И пошёл на остров с Иодсом витязь,
Рос вокруг непроходимый лес.
"Дуй на этот лес!
– промолвил всадник,
Чтоб просторно было биться нам".
"Сам сдувай!
– Ведь у тебя три глотки!
Иль боишься опозориться?"
Дунул йоде, и сразу на три мили
Лес
Тут на Лачплесиса йоде рванулся,
Так его по шлему треснул он
Палицей, что витязь от удара
Погрузился в землю на четверть.
Но в ответ его мечом тяжёлым
С силою ударил Лачплесис,
И одну из трёх голов у Йодса
Отхватил одним ударом он.
Размахнулся снова Йодс свирепый.
Всё же витязь одолел его,
Изловчился, снёс вторым ударом
Сразу остальные головы;
Из земли он высвободил ноги,
Спрятал в чаще труп убитого;
Словно ничего и не случилось,
Воротился утром к спутникам.
Ничего не знали мореходы,
Поутру, беспечны, веселы,
Пить и есть уселись беззаботно,
Напились, наелись досыта,
Лачплесиса упросили снова,
Чтобы ночь стоял на страже он.
Снова Лачплесис вооружился,
Стал среди моста высокого.
Ровно в полночь страшный видом всадник
Из дремучей чащи выехал.
Сам с собою громко говорил он:
"Где ты, братец, запропастился?
Уж не с Лачплесом ли повстречался?
Только быть не может этого!
Заблудился он во льдистом море
И оттуда не воротится..."
Встав ему навстречу, крикнул витязь:
"Ну и чушь ты мелешь, чучело!
Лачплес - я! не твоему ли братцу
Я отсек вчера все головы?"
Верховой тот был шестиголовым
Йодсом. Заревел он яростно:
"Если брата моего убил ты,
В порошок сейчас сотру тебя!
Сдуй-ка этот лес, чтоб место было
Драться нам!" - И молвил Лачплесис:
"Сам сдувай, ведь у тебя шесть глоток!
Иль боишься опозориться?"
Дунул Йодс, и на шесть миль пред ними,
Словно пух, слетел столетний лес.
Размахнулся Иодс своей дубиной,
Так хватил по шлему витязя,
Что ушёл до половины бёдер
В островную землю Лачплесис.
И дрались они друг с другом долго.
Победил под утро Лачплесис,
И в густом лесу неподалёку
Скрыл чудовище убитое.
Воротился он домой усталый
И проспал далёко за полдень.
Вечером же спутникам сказал он,
Что опять на страже станет он,
Но чтобы они всю ночь не спали,
Чтоб сидели дома, бодрствуя,
Ибо всем, быть может, им придётся
Этой ночью помогать ему.
Чистую затем взял витязь чашу,
Налил чистою водой её.
Чашу посреди стола поставил
Перед Стабурадзе зеркалом.