Лагерь у моря
Шрифт:
Прекрасные моменты, именно те, когда наше сердце начинает биться чаще…
«Ну, кроме тахикардии, конечно», — не мог не влезть кое-кто со своими комментариями.
…Итак, прекрасные моменты, от которых захватывает дух. Для кого-то — это азартная игра, когда он, держа в руках выигрышную комбинацию, срывает куш. Для другого — экстрим, спуск с горы на лыжах, или сплав по горной реке, без разницы. Каждый в жизни ищет то, что заставляет его душу трепетать, то, что на время отрывает его от серой рутины мира. Я — нашел свой трепет.
Мы
Я присел на одну из длинных скамеек возле шкафчиков, и приглашающе развел руками.
— Алиса, — прошептал я заветное имя, когда его обладательница попала ко мне в объятия.
При сидении на невысокой скамейке для переодевания мой рост был немного ниже, чем у рыжей, и голова как раз была на уровне беззащитной шеи. Не разжимая рук, плотно прижавших ко мне девушку, я поцеловал нежную кожу у самого её основания. Алиса издала слабый, сдавленный стон, и, глубоко вздохнув, запустила обе свои ручки мне в волосы.
Мы были так близко, что я теплым ветерком ощущал каждый вдох малышки, каждое, даже самое маленькое движение её мышц. А запах сводил с ума. Хотелось зубами разорвать на ней одежду, и, повалив на пол, стать с этим соблазном единым целым.
— Малышка, — сказал я, теряя последние остатки самообладания, — если ты вдруг передумаешь, или покажется, что мы слишком далеко зашли — просто скажи мне.
— И ты остановишься? — малость хрипловатым грудным голосом ответила она, продолжая играть с моими волосами. Она смотрела на меня тем самым взглядом, от которого по телу пробежала приятная истома, а по спине табун мурашек.
— А вот этого, — ответил я, стягивая с неё мастерку, — не обещаю.
Наши губы слились в долгом, невероятно долгом и нежном поцелуе. Вся такая колючая и дерзкая на людях, наедине рыжая оказалась удивительно хрупкой, ласковой и податливой девчонкой. Вот теперь я понял отличие банального перепихона, как любит выражаться шиза, от Секса, Секса с большой буквы, когда наслаждается не только тело, но и всё твое естество. Алиса… Алиса отвечала на каждое мое движение, от прикосновений к ней по рукам шел ощутимый жар возбужденного девичьего тела. Когда я снимал с неё майку, бандитка бесцеремонно уселась ко мне на колени, обхватывая ногами со спины.
— Вот на этом мы остановились, да, Док? — сказал бессовестный рыжий ангел.
— Именно, и на этот раз нам никто не помешает, — я одним движением разорвал на себе майку.
«Чистой воды позерство!»
А что, тряпка своё отжила после встречи с цунами, да и, каюсь — грешен, порисоваться перед девушкой хочется.
— И этот человек сидит у нас в медицинском крыле, ну ты даешь! — Алиса покраснела, хотя, казалось бы, куда ещё больше. Грудь девушки вздымалась в такт её возбужденному дыханию.
Проследив за моим, пожирающим её, взглядом, Алиса одним ловким движением сняла с себя лифчик, оставив на обозрение свои прелести. После чего, кажется, рыжая сама офигела от своей храбрости, мигом обхватив себя руками, закрывая аппетитную грудь. Но не тут-то было.
— Ты прекрасна, — обнял я её талию, слегка массируя её напряженную спинку, все мои движения были плавными, показывали, что меня не надо бояться, что я никогда её не обижу. — Ты как яркий светоч, обжигающий, но такой желанный, — что я несу, а? — прости, язык мелет всякую…
Но договорить мне не дали, запечатав рот поцелуем: Алиса целовала самозабвенно, закрыв глаза и затаив дыхание; её мокрый, озорной язычок шалил вовсю, и каждое его движение было наполнено искренним желанием.
— Может, снимешь уже? — сказала она, заливаясь краской и глядя на мои джинсы, — или их тоже порвать хочешь, только уже не руками?
А на них была видна вполне нормальная физиологическая реакция на столь соблазнительные действия противоположного пола.
Поднявшись, я снял всю оставшуюся одежду, моему примеру последовала и Алиса, при этом стараясь не смотреть в мою сторону. Её стыд я понимал: у самого уши и лицо горели, но тяга к прекрасному, то бишь Алиске, была сильнее таких глупостей. Поддавшись внезапному порыву, я оторвал от майки более-менее ровный, чистый лоскуток. И когда рыжая наклонилась, стягивая трусики, на которых отчетливо проступало влажное пятно в самом интимном месте, закрыл ей импровизированной повязкой глаза.
— Док?
— Просто расслабься, — поцеловал я красное, теплое ушко, — я люблю тебя, и не сделаю тебе больно. Если только ты сама не попросишь.
С этими словами я как пушинку поднял её на руки и занес в душевую кабинку. Открыв кран мы оба ненадолго вздрогнули, пока холодная вода, застоявшаяся в трубах, сменится на горячую.
Это был экстаз, пик, высшее наслаждение. Обнимать податливую девочку, целовать нежные влажные губы, ласкать руками и языком все потаенные места на теле Алисы, пока струи горячей воды омывали нас. Девочка не отставала, обшарив всё, до чего могла дотянуться, попутно нагло царапая мою спину. Блин, мне это реально нравится! Её дыхание становилось всё более прерывистым, кончик носа покраснел. Со связанными глазами чувствительность тела у малышки возрастала.
Наконец, я обхватил упругие бедра девушки и приподнял её так, чтобы спиной она упиралась в стенку душа, а спереди — прямо в меня.
— Малышка, — прошелся я губами по ямке возле её ключицы, одновременно сближая наши тела снизу.
Застонав Алиса широко раздвинула ноги, как тогда, на скамейке, обхватив ими меня. Похоже, ей нравилась такая поза!
Вот теперь я почувствовал, как моя напряженная до легкой, приятной боли плоть, вошла во что-то нежное и влажное, по пути снеся упруго-лопнувшее препятствие. Девочка. Точнее была, до этого самого момента… Бедная Алиска вцепилась зубами мне в плечо, сдерживая крик. И опять это отозвалось волной удовольствия по всему телу.