Лагерь у моря
Шрифт:
И я видел, видел копошащихся, толкающих друг друга у выхода детей — взрослые уже разбежались по своим авто и, не дожидаясь никого, уехали.
«Вот только ты не совсем прав, шиза», — улыбнулся я глядя на Славю, закидывавшую мелкого пацана в автобус, взяв того за шкирку, глядя, как один мальчик подавал руку, помогая встать упавшей, совсем ещё маленькой девчушке. Да и пара вожатых всё же выполняла свой долг, рассаживая детей по машинам, не сбежали, не дрогнули — настоящие мужики, и плевать, что обе — женщины.
Надо
— Ну-ка, взяла себя в руки, — я поднял возмущенно пискнувшую девочку, и глядя ей в глаза произнес, — не сдавайся, человек может всё: цунами, буран, пожар — без разницы, ты не проиграла, пока не сдашься! Руки в ноги — и бегом в автобус, — я развернул девушки в сторону автобуса и придал ей ускорение шлепком по попе. Думаю, мне простят это, делая скидку на стрессовую ситуацию.
Сделав пару шагов, она удивленно развернулась, глаза широкие широкие, рот раскрыт. Не, не простила.
— Ты! Ты чего себе позволяешь, гад! — вспыхнула она.
— Вот, вот это настроение, боевое, так держать! — подбодрил я очкастую.
— Я тебе это припомню! — и она, развернувшись ко мне недавно шлепнутой попкой, побежала к автобусу.
— Вот завтра и припомнишь, когда выберемся.
Девушка так спешила, что забыла мобильник, на ещё не потухшем экране было всего несколько строк, отправленных в чат: «Я вас люблю, очень сильно, простите.»
Вот блин, горе от ума, она уже перешла из стадии «паника» в стадию «мы все умреееем», вовремя я пробегал мимо! Телефон отдам ей потом, закинул гаджет в карман джинс.
ПРОБЕГАЛ МИМО! У меня тут дела, между прочим! Но что я могу? Я ещё не восстановился после прошлых использований ускорения. Да и как остановить волну высотой в несколько метров, используя только скорость? И только ли скорость есть в моем арсенале? Я вспомнил ударную волну, снесшую передо мной кучу песка. Давай, Док, думай. Думай!
Должен быть выход. Окружающий шум мешал сосредоточиться: меня никто не трогал — всем было не до этого, — но орут-то как!
Надо решать проблему: как я и сказал той вихрастой девчонке, человек — он всё может, ко всему адаптируется. Я найду выход, тем более, в ускорении думается намного проще, даже если просто сидеть в этом режиме, мысли носятся как бешеные.
Хаос, хаос вокруг мешал сосредоточиться. Но обмозговать ситуацию надо.
— Шифт.
Время для меня замедлило свой ход. Носящиеся туда-сюда в панике люди застыли в нелепых позах, звуки затихли и слышался лишь легкий гул за спиной. Очень напоминает тот, на пляже. Давай, башка, выручай! Без лишних движений я просто сел на пол, сложив ноги под себя. Во всем мире эту позу называют позой лотоса, а у меня в селе — «не выеживайся, сядь нормально». Эх, хочу домой, но с Алисой! Я могу столько мест ей показать, столько чувств испытать… Но для начала надо решить проблему стихии.
Закрыть
Что мы имеем:
1) Лагерь, с не успевающими эвакуироваться людьми.
2) Меня, умеющего ускоряться.
3) Большую, ебучую волну, которая идет прямо на нас!
Не знаю, сколько я так просидел: мгновение? час? вечность? В голове носились тысячи вариантов, я перебрал и смоделировал ситуацию со всех сторон. Уйти самому? Я успею, запросто, без особых усилий. И до конца моих дней буду вспоминать улыбки детишек, которых тут брошу, их крики… Нет! этот вариант отпадает! Дальше! Пробежаться по поверхности цунами? Даже если получится, мне не хватит сил его сбить, это не простая штормовая волна. Запустить чем-нибудь в нее, как тогда камнем на пляже? Ускорение превратит любой снаряд в пушечный выстрел, но, опять-таки — недостаточно!
Когда отчаяние уже почти захлестнуло меня, наступило озарение. Может быть, благодаря ясности ума, даруемого ускорением, ко мне в голову пришел нереальный, безумный план. И именно он мог сработать.
— Шифт!
Время вернулось в свое русло, а вместе с ним — и какофония звуков. Я поднялся с пола и пошел к черному входу. По пути мимо меня пробегали паникующие дети, хотя, какие дети — подростки, молодое поколение человечества 21 века. Они никогда не станут прежними: сегодня, на волосок от гибели, у большинства произойдет переоценка жизненных приоритетов и пирамиды ценностей. Какая разница, насколько дорогие твои шмотки, если ты тонешь в них? Какая разница, насколько ты крут, если захлебываешься в толще воды? Какая разница, сколько у тебя денег, если смертельный холод уже сжал на тебе тиски, а конец твоего существования навис Дамокловым мечом?
«Док, я тут посмотрел мельком у нас в мыслях, что ты задумал, — сказала шиза, без тени эмоций. — Это билет в один конец. Даже не будь ты истощен той историей на пляже, тело не выдержит. Это ведь твое кредо? Жить! Главное выжить, держаться, так ты говорил? Ты же эгоист, осторожный рассудительный эгоист, беги. Просто давай убежим!»
«Да, я эгоист. И не хочу мучиться до конца своих дней чувством вины. Прорвемся, друг ты мой шизанутый!»
«Эх, сам ведь не веришь в то, что говоришь, — смирился внутренний Я, — все равно не планировал до пенсии дожить, ты колу литрами глушишь! Не сейчас, так от панкреатита помрем!»
Уже приближаясь к выходу, я столкнулся с рыжими. Алиса и Ульянка, две рыжие кометы, два чуда, которых я повстречал, бегом спускались с верхнего этажа по лестнице. Чуть не столкнувшись со старшей лбами, мы пару мгновений смотрели друг другу в глаза. Просто так не хочу уходить.
— Алиса, у меня очень важное дело, — тихо сказал я рыжей, шум из основного коридора тут не мешал, почти.
— Док, не время, надо бежать! — сказала она.
— Точно-точно. Пошли к автобусам! — потянула меня за рукав майки Ульянка.