Лагерь у моря
Шрифт:
И тут я понял, что внутренний Я — прав: нельзя все время бояться, я не могу и не хочу отталкивать от себя таких как она, да и чего мне теперь страшиться? Ха, я пережил встречу с собственным кошмаром, я вырвал из лап шторма утопающее сокровище, я могу двигаться со скоростью, превосходящей даже воображение, хватит! Пора поверить в себя, не в себя, который в халате, — просто в себя, в себя как в человека! Я больше не побегу, и не буду прятаться, я стану солнцем, не обжигающим, а согревающим светом тех, кто мне дорог, а не пустой незаметной тенью на песке!
Шумно. Вот только этот шум был к месту.
Она повернулась, просто резко крутанувшись на кушетке, и посмотрела мне в глаза: на щеках у девушки был румянец, в глазах ни осуждения, ни неприязни, а какое-то странное выражение, я не могу понять его до конца. Но от этого взгляда по телу прошелся табун мурашек, а сердце странно затрепетало, незнакомое, но такое приятное чувство; хотелось, чтобы она смотрела на меня всегда, всегда была рядом.
Время — понятие такое растяжимое. Когда мы заняты тем, что нам нравится, то не замечаем его ход, когда мы ждем или скучаем — оно тянется, словно резина, и кажется, что стрелки часов удерживает неведомая нам сила. Сейчас было исключение: я наслаждался каждым мгновением, но для меня они длились очень долго, словно целая маленькая жизнь. Я осторожно обнял ладонями плечи Алисы, бережно, словно передо мной была величайшая драгоценность, провел по её обнаженной нежной коже. Девочка ответила густым румянцем, но не отодвинулась: приподняв в фирменном для Алисы жесте брови, она глянула на меня одновременно лукаво и приглашающе.
Притянув рыжую к себе и посадив её на колени, я одной рукой погладил шею девушки, а второй прижал к себе: хотелось отринуть все расстояния, чтобы мы стали единым целым. Когда мои губы впервые коснулись загорелых плеч, девочка пискнула и слегка заерзала на коленях, что ещё больше меня распаляло. Я провел языком по шее Алисы, на которой чувствовалась ещё соль моря, и слегка куснул её за мочку уха. Алиса расслабилась, она таяла в руках; наедине, отринув все маски, Алиса оказалась очень ласковой, нежной, но в тоже время энергичной девушкой. Тяжело дыша она повернулась ко мне, растрепанная, в глазах огонь. Нервно покусывая губы, рыжая перехватила инициативу, а именно — обняла меня руками и ногами, закинув последние мне за спину и сцепив друг с другом. Упругая грудь прижалась ко мне, и тонкая ткань купальника не была преградой моему осязанию.
— Вот ты и попался, Док, — слегка хрипловатым, грудным голосом сказала она, — теперь не убежишь.
— Если ты капкан, то я рад что ты захлопнулась на мне, — ответил я, в голове все плыло от испытываемых чувств.
Алиса не спеша, но тем не менее напористо, прошлась ногтями по моей спине, и я, вздрогнув от неожиданности, пропустил момент, когда наши губы соприкоснулись; сначала Алиса двигалась неуверенно, но начавшийся довольно невинно поцелуй перерос в настоящий шквал, в бурю. И в центре этой бури были только мы, мы вдвоем.
Губы девушки были такими теплыми, манящими и влажными.
«Давай, чувак, сделай это! Мы видели столько порно, что просто не можем ударить в грязь лицом! — скандировала шиза. — Это как несколько лет смотреть видео по физике — и завалить простейший тест. Ну-ка взял её ноги в руки и отправил кайфовать на небеса!»
Уже привычно задвинув назойливый внутренний голос на задний план, я положил руку Алисе на талию, уже собираясь стянуть с неё нижнюю часть купальника, как… В дверь постучали.
«Ну конечно, блядь! — вспыхнула шиза. — На самом интересном месте! Чувак, иди выйди и оторви ноги тому, кто приперся».
На этот раз я был согласен с альтер-эго. Вмешательство постороннего разрушило волшебство момента; посмотрев на меня широкими от удивления глазами, Алиса быстро легла на соседнюю кушетку, накрылась простыней и прикинулась ветошью. Из-под белого покрывала торчали только рыжие хвостики да вспотевший красный лобик.
Я же, накинув халат, поспешил приби… помочь пришедшему в медпункт.
За открытой дверью стояла Ульяна, от одного вида которой всё недовольство испарилось в мгновении ока, я просто не мог сердиться на неё, физически. Но вот только что-то было не так. Ульянка была очень взволнована, постоянно оглядывалась и пыхтела, видимо, бежала сюда со всех ног.
— Док, док, Алиса! — затараторила мелкая, при этом её речь сбивалась и делалась немного невнятной. — Алиса пропала, нет нигде в корпусе, телефон не берет, а вожатые сказали, что не надо волноваться! — начала было младшая рыжесть.
— Всё в порядке с твоей подругой, — поспешил я успокоить малышку.
— Док так нельзя, тебе тоже все равно, да? А вдруг с ней что-то случится, ты видел, что на улице происходит? — возмущенно заворчала Ульяна скрестив руки на груди и глядя на меня снизу вверх недовольно насупив брови.
— Ульян, я тут, — раздался тихо голос с кушетки — из-под простыни высунулась прелестная головка Алисы.
Посмотрев на меня с легким недоверием, Ульяна зашла в кабинет, посмотрела сначала на Алису, потом на меня, потом снова на Алису. Оглядела кабинет, зачем-то принюхалась. Сейчас она походила на любопытную белку, которая попала в крайне интересную для неё обстановку и почуяла орехи.
— Хи-хи. Дооооок, а что это вы тут делали вдвоем, а? — хитро ухмыльнулась мелкая террористка.
«Кажется, чьей то мелкой любопытной заднице захотелось ремня».
«Прекрати, шиза, я знаю: она тебе тоже симпатична», — подумал я про себя.
«А ты представь её, перекинутую через твои колени, голой попкой кверху, и хлесткие шлепки по покрасневшей коже, каждый из которых сопровождается сдержанным стоном.»
«Нет слов. И это живет в моей голове?!»