Лагерь у моря
Шрифт:
— Что-то не так? — спросил я блондинку — она смотрела на меня как-то странно…
— Да нет, Док, просто, ты на секунду, хотя, ничего, — задумчиво сказала Славя, не сводя с меня взгляд, — что дальше?
Дальше я отправил её предупредить отряд, что Женя сегодня и ближайшие пару дней освобождена от всех мероприятий. Когда она умчалась, я немного прибрался в кабинете, расставляя всё по местам, в том числе — сложил раскиданные на стуле вещи Жени. Очки, юбка, рубашка, и сумочка… и вот зачем, спрашивается, ей сумочка в лагере? Я положил туда очки: странно, наверное, носить линзы в оправе, чтобы нормально видеть, у меня-то зрение стопроцентное с детства. Туда же отправился её телефон — вот
Женя начала ворочаться во сне, веки её слегка дрожали: дурман отпускает, и, зная её характер, она не пролежит спокойно. Ладно, смешав в большом шприце обезболивающее, успокоительное и немного снотворного, я отсоединил большую иглу и на её место поставил иглу от двухкубового шприца.
— Видишь, я не стал дырявить тебя толстой, большой иглой, — сказал я вслух, хотя она вряд ли меня слышит.
«Да и не оценит, будь уверен», — вставил альтер-я пять копеек.
Приспустив штаны с девочки и самый край белых хлопковых трусиков, я сделал так необходимую инъекцию. В самый раз, и ей не больно, и Славя не видела. Пусть выспится, завтра, если вдруг не станет легче, транспортируем её в больницу. Но, думаю, всё обойдется.
Прошло почти полчаса. Женя мирно посапывала, за открытым окном слышались шумы лагеря. Лениво проползавшие по небу тучи закрыли ненадолго солнце, и…
Тень, стоило кабинету погрузиться в тень, как я услышал…
– Такая во-с-смош-ность… — тихий, шипящий голос, на самом краю сознания.
В нос ударил запах, запах живого, теплого, беззащитного существа, запах мирно спавшей девочки. Я видел, как пульсирует на шее небольшая артерия, как она расслабленно дышит, слышал, как бьется её сердце. Мы тут вдвоем, совершенно одни, просто повернуть ключ в замке. Девочка, такая нежная, когда спит, такая ранимая, беспомощная…
— Да, не с-с-сдерживай-с-с-я… вос-с-сьми её, укус-с-си, обладай. Причини ей… боль… страдание… нас-с-слаш-шде-ниие, — шептал вкрадчивый собеседник, словно говорил в сантиметре от уха.
— Нет, заткнись, я не ты, не хочу этого!
— Т-ты н-не я, — согласился он, — но я — эт-то ты… не лги с-с-ебе.
Взяв себя в руки, я потряс головой, и наваждение пропало. Черт! Так и поседеть недолго! Нельзя оставлять девочку со мной — кто знает, что может случиться. Пока я могу отделить своё я от твари, всё под контролем. Но всегда ли так будет? Как там Виола говорила, гарантирую ли я, что от неё не пострадают дорогие мне люди? Контроль, ни один контроль — не совершенен. В какой-то момент я почти поддался искушению.
Я представил, как сжимаю в объятиях сопротивляющуюся Алису, как, невзирая на её мольбы, делаю ей больно, упиваясь её теплом, трепетом… Я представил, как наяву, полный печали и разочарования взгляд Слави, страх и слезы в глазах Ульяны. Нет! Надо покончить с этим. Как там говорил Шиза?
«Тварь, питается тёмными чувствами, — серьезным шиза был редко, но сейчас в его голосе не было ни намека на веселье, — и, чисто теоретически, противоположные чувства для неё смертельны. Но чувак, если идти ва-банк, ты рискуешь, — шиза ненадолго притих, — пан или пропал, если ты хочешь разобраться с этим чудовищем раз и навсегда, придется поставить на кон… жизнь, и ни каплей меньше! Ты готов на такое?»
«Готов ли я? Нет, конечно! Я боюсь», — честно признаться, иногда полезно для самого себя.
«Те, кто боится её, даруют твари огромную силу, но человек не может жить без страха, страх — часть его. Разница лишь в том, сможешь ли ты его преодолеть, двинуться, когда цепи ужаса скуют тебя?»
Я
«Шиза, как думаешь, кто из нас двоих безумнее?» — спросил я.
«Ха, вот это мне нравится. Давай, чувак, покажи мне, — заинтриговано прокричал внутренний голос, — покажи, что может человек!»
— Шифт!
О Жене уже можно не беспокоиться: Славя вернется и позаботится о ней. Была, конечно, идея пойти и попрощаться с рыжими, но — боюсь не сдержать эмоций. К тому же, будет лишний повод вернуться живым.
Я бежал, словно призрак, по застывшему миру, быстрее пули, быстрее звука, слыша гул за спиной. Промчался, лавируя между людьми, мимо стоявшего у выхода отряда, мимо нескольких куривших в тенечке вожатых, мимо пляжа, где загорали и купались множество отдыхающих. По чистой, искрящейся на солнце морской воде, как по небу, я почти летел вперед, — солнце светило в глаза, отражаясь от водной глади, — вперед, навстречу судьбе.
Комментарий к Лагерь у моря 33-35
Вычитано бетой.
========== Лагерь у моря 36-37 ==========
— То есть как это — ПРОПАЛ?! — отчитывала женщина в халате своих подчиненных.
В небольшой лаборатории, оборудованной по последнему слову техники, находилось несколько людей. За столом сидела довольно высокая брюнетка, лет двадцати семи на вид, с правильным овалом лица, на котором выделялась особенность — глаза разного цвета: один был темно-синим, второй отсвечивал красным оттенком. Шикарными формами она могла поспорить с любой моделью или даже — завистницы поговаривали — с любой порнозвездой. Но внешность порой бывает так обманчива: за красивым личиком, с выразительными бровями, приятно изогнутыми уголками блестящих губ и томным голосом, скрывался один из самых продвинутых умов на планете. И сейчас эта умница высказывала всё, что думает, кучке нерасторопных подручных, а точнее, одному тощему ученому и три агентам в гражданской форме.
— Так трудно проследить за одним гражданским?! — Виолетта, обычно контролирующая свои эмоции, была вне себя. — Вы понимаете, что потеряли величайшее открытие, прорыв в области исследований! Человека, сумевшего не только выжить, но и подавить стопроцентную аномалию! — лицо доктора Виолы пылало, а дыхание было прерывистым, она еле сдерживалась, чтобы не запустить в них чем-нибудь.
— Мы и наблюдали, как нам сказали, на расстоянии, — оправдывался один из присутствующих, — после того, как он вправил вывих, кстати, классно вправил — приехавшие скоряки даже в больницу пострадавшую не забрали, на рентген отвезли и всё — Док просто вышел из корпуса и — как в землю канул!
В кабинете, где происходил разнос, было много сложного оборудования, начиная с простых компьютеров и заканчивая специфическими анализаторами, увидев которые, иностранные инженеры удавились бы от зависти. На одном из таких, наплевав, что металлическая тумбочка стоит миллиарды, сидел ещё кое-кто. Крепко сложенный, с гармонично развитой мускулатурой, мужчина средних лет, с внимательным тяжелым взглядом серых глаз, в неизменной камуфлированной форме, сидел капитан отряда, пытавшегося захватить аномалию, теперь, после грандиозного фиаско, уже экс-капитан.